– Не больше, чем мой вчерашний маникюр, – парировала Рита, зная, какой ответ понравится мужу. – Ты сам трахаешься с кем попало. Ладно бы Лида, это ещё можно понять, но зачем тащить в постель эту выдру Ленку!

– По-моему, всё ясно: ты доделаешь работу Фарватера, а Ленка отвлечёт Вадима.

– Отвлечёт Вадима? – с деланым ужасом переспросила Рита. – Севка, ты со своей ненавистью к Глебу совершенно потерял нюх. Этой паршивой секретуткой ты Вадима не отвлечёшь.

– Да, уже понял, – нехотя признался Жуков. – То ли он такой непробиваемый, то ли она круглая дура.

– И то, и другое, – подтвердила Рита.

– Может быть, ты им займёшься? – как бы невзначай поинтересовался Жуков, положив руки на влажные плечи жены.

– Да ну, – отмахнулась Рита, откинувшись на бортик ванны и прикрыв глаза в предвкушении фантастического массажа, которым давно не баловал её муж.

– А что? – с усмешкой сказал Севка. – Ты теперь у нас вдова, тебя надо пожалеть, приласкать.

– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Рита. – С Вадимом будет трудно. Легче ограбить Глеба и переспать с ним во всех позах, чем вызвать симпатию у Вадима.

– Ну-ну, – резко оборвал Севка, зачерпнув воду и брызнув жене в лицо. – Ты у меня смотри: не вздумай ложиться с Глебом.

– Ой-ой, – скривилась Рита, скорчив пренебрежительную гримасу. – Подо всех жену положил, а теперь напопятную? – Рита перестала кривляться и уже серьёзно добавила: – Ладно, я всё помню. За рамки дозволенного не выйду.

Севка одобрительно погладил её по голове.

– И вообще, – шутливо сказала Рита. – Хватит меня раздражать, я хочу искупаться одна. Пойди-ка лучше налей мне водочки, я сегодня жутко устала.

Вадим бодрым шагом поднимался в свой кабинет. Несмотря на все гадости дня предыдущего, его настроение было хорошим.

– Вадим Андреевич, – услышал он звонкий голос Лены и обернулся. – Доброе утро. Вы сегодня замечательно выглядите.

– Не могу сказать того же, – с ехидством заметил Вадим, одарив побледневшую Лену ослепительной улыбкой.

Он заперся в кабинете, повесил пиджак на спинку кресла и ослабил галстук. Схватив со стола сигареты, он подошёл к окну и закурил. В этот момент в дверь робко постучали.

– Да-да, – пропел Вадим, и Лена вошла в кабинет.

– Вадим Андреевич, – она переминалась с ноги на ногу. – А это правда, что зам по финансам разбился на машине?

– Разбился, не разбился, – бодро сказал Вадим, не глядя на Лену, – но то, что насмерть – точно.

Сказанные им слова прозвучали так задорно и весело, что Лене стало не по себе.

– Значит, теперь придётся ставить кого-то на его место?

– А то как, – нарочито озабоченно протянул Вадим, а затем спросил с наигранным подозрением: – А вам-то что?

– Ничего, – промямлила Лена.

– Ничего или чего? – Вадим откровенно над ней издевался, а она стояла и заворожено смотрела на него как кролик на удава. Теперь Лена прочувствовала, что означает это выражение.

– Послушайте, Леночка, – Вадим начал преувеличенно нежно и внезапно перешёл на крик: – Прекратите ко мне клеиться! Думаете, если я не подаю виду, можно совсем мне на голову сесть! Терпеть не могу подхалимок! Можете рискнуть и попытать счастье с моим братом. Он похож на меня и должностью повыше. Так что дерзайте, а меня не трогайте. До свиданья!

– Чт-то? – пробормотала Лена, вжимаясь спиной в дверь.

– До сви-дань-я, говорю, – повторил Вадим по слогам. – Идите на своё рабочее место.

Лена тенью мелькнула за дверь и перевела дух. Слава Богу, что это его «до свиданья» означало «идите на место», а не «вы уволены».

Пока Вадим препирался с Леной, Глеб в своём кабинете изучал письмо Лиды, оставленное ему в камере хранения. Покойная жена каялась в грехах, жалела, что не смогла сохранить семью, признавалась в любви. Это было длинное и красивое письмо, романтичное, как сама Лида, и Глеб думал, что расплачется, когда дочитает до конца. Но к середине письма романтическое настроение Лиде изменило. Она заговорила о Жукове, о его плане Глеба разорить. Это не было новостью, но Лида предлагала свой вариант развития событий, опираясь на неизвестные Глебу детали и спорные утверждения. Лида предполагала, что посредством кредитования и махинаций со счетами Севка вгонит фирму Величко в долги, а затем уже по решению суда оттяпает всё оставшееся. Подробностей она, увы, не знала.

Лида поведала о наличии у Жукова жены. «Да, да, – усмехались листы, исписанные её рукой. – Он женат. Вижу, Глеб, как ты удивился. Я тоже была удивлена. Я была несколько раз в его особняке и сумела понять, что он живёт не один, а потом выяснила, что он женат. Хочу тебе сказать, что это странная история. Тайна о его жене свято охраняется, и это даёт почву для размышлений. Не понимаю, зачем Жуку надо было это утаивать. Ведь я тоже была замужем и не скрываю этого».

Потом Лида писала о своей крестнице, просила о ней позаботиться. По своей глупости впутала её в историю, но время вспять не вернёшь, а девочке нужна защита. А потом Лида неожиданно вспомнила о Вадиме. Заговорила без ненависти, с теплом и благодарностью. Она с первого дня Вадима невзлюбила, обвиняла его во всех грехах, называла виновником их разрыва. А теперь «передай Вадиму спасибо». Что за бред!

Глеб решительно поднялся из-за стола и направился к брату, полный решимости всё выяснить. Он был уверен, что Вадим начнёт отпираться, поэтому прихватил с собой письмо Лиды в качестве доказательства.

Глеб пролетел мимо Лены, пропустив мимо ушей её робкое «здравствуйте» и ворвался в кабинет Вадима.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Глеб, бесцеремонно рухнув в кресло.

– Я уже заметил, – озадаченно пробормотал Вадим, откладывая в сторону бумаги, которыми занимался до появления брата.

– Какие тайны у вас были с Лидой? – напрямую спросил Глеб.

– Тайны? – протянул Вадим, задумался на секунду, после чего резко сказал: – Я знал, что этой твоей подружке нельзя доверять. Твой Лизок – та ещё штучка.

– При чём здесь Лиза? – не понял Глеб. – Ну-ка поподробнее.

– Она и так тебе всё рассказала, мне нечего добавить.

– А ты попробуй.

– Ну, хорошо, – сдался Вадим. – Я помогал Лиде бежать от Жука. Я знал, что он что-нибудь выкинет, и она знала. Я ей кое в чём посодействовал.

– Значит, ты знал! – вскрикнул Глеб, ударив кулаком по столу. – Знал и ничего не сказал мне?

– Не строй из себя святую простоту! Все мы об этом знали, а если и не знали, то могли предположить. И кто за язык тянул эту мымру? Молчала бы себе в тряпочку! – сетовал Вадим.

– Лиза ничего мне не рассказывала, – рявкнул Глеб. Он вытащил из кармана письмо и швырнул на стол. – Мне его оставила Лида, хвалила тебя, дурака, благодарила! А ведь мы могли бы её спасти.

– Не могли, всё, что можно было сделать, я сделал.

– Неправда! Ты должен был сказать мне!

– Прекрати вопить! – осадил его Вадим, переходя на шепот. – Ты хочешь, чтобы каждая крыса знала о наших проблемах?

Глеб не хотел, но он был разочарован до глубины души. Поражён, обманут и зол. Он вернул письмо Лиды во внутренний карман пиджака и поднялся, чтобы уйти.

– Я с тобой не договорил, – сказал он в дверях. – Не думай, что я всё это так оставлю.

Они вернулись домой раздражённые и недовольные друг другом. А тут ещё под руку подвернулась неприлично довольная Лиза. Ничего не подозревая, она весело сообщила, что ужин на столе и сегодня братьев ждёт новое блюдо.

– Ни черта я не буду жрать твоё месиво, – с ходу начал грубить Вадим, который был не в духе и искал любой повод, чтобы поскандалить. – Раньше мы как-то обходились без тебя и теперь обойдёмся.

– Прекрати на неё орать! – Глеб вступился за Лизу не столько из джентльменских соображений, сколько из принципа.

– Потрясающе! – глаза Вадима загорелись недобрым блеском. – Ты опять за неё заступаешься. Ты всегда любил защищать баб, этих бестолковых и неблагодарных баб! Ты же у нас рыцарь на коне! – Вадим карикатурно выпятил грудь вперёд и ляжками сжал несуществующего жеребца. Вышло смешно и обидно одновременно.