– Твой хахаль знает об этом? – резко спросил он мать, с трудом взяв себя в руки.

Ольга отрицательно покачала головой.

Севка хлопнул себя по лбу и, стараясь не разрыдаться, выдавил из себя:

– Так вот почему отец нас бросил! В тот день он узнал, что я не его сын.

Ольга ничего не ответила, чем подтвердила догадку Севки. Он вылетел из кухни и бросился в свою комнату, извергая ругательства и проклятия.

Такого сюрприза он не ожидал. Если бы кто-то прежде сказал ему, что он сам из рода ненавистного Величко, Севка убил бы, не задумываясь. А что же теперь? Теперь, когда выяснилось, что у Севки есть еще два брата, что один из них женится на любимой женщине, что у тех двоих всегда был отец, а у Севки его не было. Он был приблудышем, которого мать когда-то нагуляла.

Бедный, несчастный Севка. От жалости к самому себе ему стало тошно. Захотелось одним махом покончить с этим кошмаром. Выход напрашивался сам собой – уничтожить себя и тем самым избавиться от боли и страданий. Но когда Севка осознал, что и в самом деле на это способен, ему в голову пришла другая мысль: причинить боль заклятому врагу, а затем уже с улыбкой облегчения умереть самому. Пусть даже это будет кратковременное облегчение, но оно будет.

В комнату вбежала мать, но Севка оттолкнул её и решительно двинулся к входной двери.

– Куда ты, сынок? – спросила Ольга, тревожно нахмурившись.

Севка не ответил. Он вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

Тем временем свадьба была в самом разгаре. Лида и Глеб стояли на ковровой дорожке в Загсе и украдкой переглядывались. Они уже сказали нужные слова, теперь им оставалось обменяться кольцами и закрепить свой союз поцелуем.

На Лиде было скромное белое платье, а в волосах скрывались белые цветы. Она была неотразима и, несмотря на простоту своего наряда, шикарна. Глеб с нежностью сжимал её руку, а глаза его светились неподдельным восторгом и восхищением, в них отражались болезненная любовь и нетерпение. Ему так хотелось, чтобы эта суета закончилась и влюблённые смогли бы остаться вдвоём…

Лида ласково смотрела на своего жениха с тем превосходством, ощущение которого есть у каждой женщины, которую любят. А Глеб её любил, это было видно невооружённым глазом. Они с Лидой были красивой и гармоничной парой, и если бы кто-нибудь в шутку сказал, что их брак окажется неудачным, его бы подняли на смех. Все присутствующие, кроме…

Этот «кроме», стоял в сторонке и с холодным безразличием смотрел на свадебное торжество. Его мутные глаза лениво переползали с одного человека на другого и останавливались то на Глебе, то на Лиде. И если, видя первого, он проникался теплом и грустью, то, глядя на Лиду, становился напряжённым, мрачным и пугающим.

Но только на минуту, потому что взгляд его тут же тускнел, терял осмысленность и начинал хаотично блуждать. Загадочный некто поражал юношеской привлекательностью и отталкивал неуместной отчуждённостью. В его присутствии нервничали не только ровесники, но и люди взрослые. И имя этому феномену было Вадим.

Лида встретилась с ним взглядом, обожглась и тут же отвернулась. Вадим как-то умудрялся глушить весь её оптимизм, несмотря на его неограниченные ресурсы. Лида посмотрела на Глеба, задумалась на секунду и неожиданно спросила:

– Если со мной что-нибудь случится, ты будешь так же любить меня?

– Что с тобой может случиться? – удивился Глеб и погладил её по щеке.

Лида снова задумалась, а потом спросила, лукаво улыбнувшись:

– А если мы расстанемся, ты женишься снова?

– Что за мысли в день нашей свадьбы! – Глеб по-дурацки улыбнулся. Он всегда улыбался по-дурацки, когда был рядом с ней. Он был настолько влюблен и счастлив, что выглядел полным дураком.

– И всё же, – не уступала Лида, и, несмотря на шутливые интонации, в её голосе чувствовалась скрытая тревога.

– Ни-ко-гда, – отчеканил Глеб. – Я никогда не женюсь и никогда никого не полюблю. У меня есть только ты.

Лида не смогла сдержать улыбки. Она обняла Глеба и закрыла глаза от удовольствия. От счастья, от эйфории, которая охватила её от одной простой, но такой трогательной фразы.

Когда они вышли из Загса, их уже ждала машина. Лида, счастливо улыбаясь, подошла к украшенному цветами авто, дверцу которого ей предусмотрительно открыл Глеб. Невеста уже собралась садиться, как к ней подлетела девочка лет трёх.

– Тётя Лида! – захныкала она. – Можно я поеду с вами? Ну, пожалуйста!

Лида и Глеб переглянулись. Глеб растерянно наморщил лоб: не очень уж-то ему хотелось ехать вместе с неугомонной хулиганкой в розовой юбке-пачке. Лида погладила его по руке и обратилась к девочке:

– Хорошо, Лизок. Садись.

Лиза потеснила молодожёнов на заднем сидении и сделала «взрослое» лицо. Невозмутимо разгладила юбку своего нарядного платьица и с любопытством уставилась в окно. Лида положила голову Глебу на плечо и удовлетворенно прикрыла глаза. Щебет Лизы сбивал с мыслей и погружал в сон. Девочка комментировала всё, что видела за окном, и задавала глупые вопросы, чем забавляла молодожёнов и раздражала водителя.

Через несколько часов новобрачные и гости сидели на открытой веранде, украшенной цветами и лентами. Гости пили шампанское и водку, постоянно кричали «горько», танцевали и веселились.

Глеб восторженно гладил Лиду по оголённому плечу и шептал ей на ухо нежности, не скрывая своих далеко не святых намерений. Именно в этот момент к брату подошёл Вадим и обеспокоенно спросил:

– Ты не видел отца?

– Нет, – удивлённо ответил Глеб. – Наверное, репетирует где-нибудь свадебную речь или дегустирует вино, – отшутился он.

– Ну, и ладно, – пожал плечами Вадим, хватая сигареты и направляясь на улицу, куда уже переместилась добрая половина курящих гостей.

Вопреки догадкам Глеба, его отец, поправляя на ходу съехавший набок галстук и опасливо оглядываясь, спешил на встречу с незнакомцем, звонок которого заставил старшего Величко понервничать. Звонивший сказал два заветных слова: «Ольга Жукова», а ещё добавил, что если Андрей не желает испортить сыну свадьбу, то должен непременно явиться на встречу. Андрей спешил. Имя бывшей любовницы произвело на него впечатление, а ещё ему было интересно, кому сейчас понадобилось ворошить прошлое, спустя почти что двадцать лет.

В назначенном месте его ждал юноша, ровесник его старшему сыну. Он протянул Андрею руку и, улыбнувшись, представился:

– Всеволод Жуков.

Не отрывая глаз от парня, Андрей протянул ему свою широкую смуглую ладонь для рукопожатия. Больше Андрей Величко ничего не успел сделать. Севка рванул отца на себя, выставив вперёд острие ножа, который был зажат в другой руке. Андрей с хрипом глотнул воздух, а Севка, охваченный безумной яростью, с азартом принялся бить ножом по телу мужчины. Пятна крови расползались по поверхности рубашки, окрашивая её в темный цвет. Севка отпустил Андрея, и тот без чувств свалился на землю.

– Прощай, – Севка спрятал окровавленный нож в карман своей мастерки. – Па-по-чка.

Он послал подрагивающему в предсмертных конвульсиях телу отца воздушный поцелуй и побежал прочь с места преступления. Теперь дело оставалось за малым. Нужно собраться с силами и всадить нож в своё горло. Нож, на котором ещё теплилась кровь отца. Севку даже передёрнуло от этой мысли.

Но убивать себя больше не хотелось. Весь адреналин выплеснулся, когда Севка в состоянии аффекта вспарывал ножом тело старшего Величко. Теперь животная агрессия отступила. Её сменило чувство страха, доселе неизвестное Севке. Раньше им двигала лишь злость и все её составляющие. Теперь же нет. Теперь же надо было судорожно соображать, как быть дальше. А дальше мог быть только один вариант – бежать, прятаться и ни в коем случае не попасть под подозрение.

А он и не попадёт, ведь ничего их не связывало, они даже не были знакомы. Да и не может Жуков Всеволод попасть под подозрение, слишком уж он умный, расчётливый и хладнокровный, чтобы совершать такие ошибки.

Он не совершит. Он не попадётся. Сегодня был великий день, подаривший наконец-таки долгожданное превосходство над ненавистным Глебом. Теперь Глеб узнает, что это такое – жить без отца. Пусть с опозданием, но узнает, и это прекрасно. Ради этого стоит жить, ради этой радости, ради дальнейших побед.