— Кира, пойдешь с нами завтра ужинать? Мы всем отделом идем в ресторан.

Он поразился, как легко ему было задать этот вопрос.

— Пойду! А Лидия будет?

— Да.

Он хочет сказать что будет еще и Туровцын, но потом решает что пока ей не нужно знать об этом. Еще воспротивится из гордости и только что сказанного. Пусть это будет сюрпризом, Глеб ей даст второй шанс. Лидуся права, Туровцыны не валяются на дорогах.

— Лидия меня ненавидит…

— Что за ерунда? Она тебя обожает!

— Я так не думаю.

— Понравиться Лидии очень легко! Нужно просто родиться в Москве и быть уродиной. Я шучу, шучу. Она к тебе очень тепло относится.

— Видел бы ты ее глаза, когда она меня прогоняла в зале. Змея, просто змея.

— Это все твое воображение. Сейчас я позвоню ей, и она пригласит тебя лично. Хочешь?

А что, неплохо бы теперь позвонить Лидии и заставить ее поунижаться немного. Он мучается угрызениями совести, так пусть и Лидуся наступит на горло своим дурацким принципам, — думает Глеб, — За двадцать миллионов можно полюбить и двадцать гастарбайтеров.

— Нет, что ты! — пугается Кира. — Я тебе верю.

Глеба корчит от презрения к самому себе, суслик, конечно, молодец. Да нет, какая же он сволочь? Он благодетель, дает ей шанс устроить свою жизнь в этом городе.

Черное, шерстяное платье. Гладко причесанная голова, на затылке хвост. Кира любит, чтобы все просто, без лишних загогулин. Вера Петровна в некоторых вещах права. Но чтобы она сказала, если бы видела как сверкают и лучатся радостью глаза дочери? Как она носится по квартире, собираясь в ресторан с Глебом? Опять за старое, дурочка? Ну да, за старое. Запрыгала? Запрыгала!

Вчера она радовалась совершенно ужасной новости. Глеб сидел за компьютером и в месиво крошил зомби. Кира спросила его, почему Марина не идет с ними в ресторан. От ее вопроса оне успел раскроить череп мертвецу, который был ближе всего. Ему нужно было скользнуть в боковую дверь, но на него уже навалилась целая толпа мертвяков и с чавканьем сожрала его. Глеб повернулся к Кире и сказал:

— Спасибо, из-за тебя меня только что убили.

— Извини…Марина…

— Ах, Марина? Да при чем здесь она? Это же деловая встреча.

— Но я то иду, — возразила Кира.

— Ах, да…, - он задумался. — Понимаешь, Марина немного вышла замуж, ей сейчас некогда.

— Как замуж? — опешила Кира. — Вы же вчера с ней встречались.

— Именно вчера она мне об этом и сказала.

— Мне очень жаль… — пробормотала Кира и почувствовала, как у нее горит лицо. Она сочувствующе кивала головой, но на самом деле ей хотелось подскочить и повиснуть на люстре. Она с грустным лицом встала около него. Лицемерка. Он рассмеялся и сказал:

— Ну что ты! Не о чем жалеть, мы большие друзья, так иногда бывает.

Они расстались! Но как можно было бросить Глеба? Как? Это не укладывалось в голове. Она чувствовала, что в последние дни они становились ближе друг другу. Он не играл саркастичного, не пожимал плечами, когда она говорила глупости. Из его глаз в ее пробегали какие-то искры. Губы обоих растягивались в беспричинные улыбки. А вчера за ужином он схватил ее за руку, чтобы посмотреть остался ли шрам на ее безымянном пальце. Она была тогда совсем крошечная. На даче он подсадил ее, чтобы она сорвала сливу, но оступился и они оба грохнулись. Кира содрала с пальца приличный кусок мяса. Его приклеили обратно пластырем и он неожиданно сросся. Алина Евгеньевна говорила, что ничего страшного, шрам потом прикроется обручальным кольцом. Этот маленький рубчик и хотел посмотреть Глеб. Он взял ее за руку и пальцы его задрожали. Сильно смутившись, он вышел из кухни. Она уже не боится его, не отводит глаз. Марины нет в его жизни, и Кира теперь может…А вчера, прежде чем пожелать ей спокойной ночи, он заглянул ей в глаза, и зрачки его были расширены, как два черных солнца. Душа Киры наполнилась ожиданием чего-то необычайного. В комнате она долго смотрела в зеркало и тихо сказала себе: Милованова, то, о чем ты мечтала, может быть…

Запахивая новое пальто, Кира выбегает во двор. Пальто простое, но элегантное. Муся долго ее отговаривала, подруге хотелось радужных цветов, но Кира настояла на своем. Она грохнула на это пальто большую часть оставшихся денег. Денег было жалко, они так легко улетали в этом городе. Москва высасывала деньги как мощный, промышленный пылесос. Кира понимала что это безумие, тратить такую сумму. Она не могла себе позволить, так швыряться. Но в прошлый раз, когда после корпоратива она забрала из гардероба пуховик и надела его на коктейльное платье, Лидия вытаращила глаза. А сегодня Лидии будет не к чему придраться, Кира выглядит отлично. Со всеми коллегами Глеба она будет такой милой и обворожительной, что он будет гордиться ею. Его машина уже во дворе. Кира улыбкой приземляется на переднем сиденье рядом с Глебом. Но он встречает ее холодно, явно сегодня не в духе. Со злостью вытаскивает из под нее портфель и кидает назад. Когда она начинает извиняться, он прибавляет громкость на радиоприемнике. Что-то не так. Он на что-то дуется и молчит всю дорогу. То резко разгоняется, то тормозит. Потом они застревают в пробке и Глеб так бесится, что Кира уже никуда не хочет ехать.

Они опоздали на сорок минут. Кира первая выскакивает из машины, она очень пунктуальна и никогда не позволяет себе опаздывать. Ее этому учили всю жизнь, сначала мать, потом училище и театр. Попробуй, опоздай к своему выходу! В нетерпении она смотрит на Глеба, надо бежать, люди же ждут. Странно, что Глеб теперь не торопится. Медленно выходит, открывает бардачок и достает перчатки, надевает их. Зачем они ему? До крыльца ресторана всего несколько метров. Обходит машину и вытаскивает портфель с заднего сиденья. Открывает его, потом снимает перчатки и проверяет какие-то бумаги. Кира топчется рядом и понимает — он тянет время. Наконец портфель закрыт и брошен в багажник. Глеб кладет ключи от машины в карман. У него смущенный, озадаченный вид.

— Уже опоздали. Минутой позже, минутой раньше…Иди сюда, мне нужно тебе кое-что сказать.

Кира послушно подходит. Он смотрит ей прямо в глаза.

— Там будет один человек…

— Марина?

— Да причем здесь Марина? Туровцын, помнишь? Который тебя на свидание приглашал.

Лицо Киры расплывается в улыбке, это не Марина. Но у Глеба нахмуренные брови и сжатые губы. До нее наконец доходит. Ах, Туровцын… Да плевать ей на всех Туровцыных, вместе взятых, лишь бы у Глеба было хорошее настроение.

— Ну что ты молчишь? Хочешь, не пойдем? — спрашивает он. — Понимаешь, по-идиотски получилось…В общем…Я могу позвонить и сказать что мы до сих пор в пробке.

Глеб глубоко вдыхает холодный воздух и вглядывается ей в лицо. Кира понимает откуда это отвратительное настроение. Он только сегодня узнал, что будет Туровцын, и не знал как сказать ей об этом. Приятно, что он так за нее переживает. Что готов отказаться от встречи, лишь бы не ставить Киру в неловкое положение. Но ведь их ждут в ресторане, как же можно подвести других людей? Это его друзья и сослуживцы. Нельзя не прийти, когда тебя ждут.

— Хочешь, не пойдем? — повторяет Глеб.

— Нет, пойдем. Ну подумаешь, Туровцын! Я переживу, и он переживет. Там же твой шеф, Лидия и Андрюша.

Она хочет только одного, чтобы Глебу было хорошо.

— Ты уверена?

— Пожалуйста, не переживай. Я буду с ним очень нежной.

У Глеба кажется отлегло от сердца. Бедненький. Да, нечего сказать, в хорошее положение он попал.

— Извини, что так получилось, окей?

— Ну что ты…Окей. Кто же знал, что так получится?

Ради Глеба она готова на все. Конечно, не очень-то хочется увидеть этого Игоря Алексеевича. Хорошо бы он подумал, что у нее роман с Глебом, это бы все разрешило.

В баре темновато. В приглушенном свете абажуров Туровцын вальяжно полулежит на диване. С прямой, напряженной спиной рядом сидит ВикВик, Лидия и Андрюша примостились на маленьких, неудобных пуфах. На низеньком столике блестит ведерко с шампанским. Андрюша и Лидия вскакивают, чтобы поздороваться с Кирой и Глебом, ВикВик протягивает руку, но не встает, Туровцын же едва кивает головой. Ну что же, — думает Кира, — имеет право. Слегка обижен, ведь им пренебрегли. Глеб хмуро извиняется и все сразу встают, чтобы пройти в обеденный зал. Лидия подхватывает под руку опешившую от такой нежности Киру. По дороге она тихо объясняет, как из-за их опоздания разозлился ВикВик. Туровцын, оказывается, отказался идти к столу, пока не подъедут все приглашенные. К их приезду они уже успели прикончить вторую бутылку шампанского.