— Станиславский бы блеванул вам в фуражки, служивые. Все через жопу, полагаться ни на кого нельзя, куда катится мир? — спрашивает сам себя Зигги. С брезгливой улыбкой он вынимает из кармана пачку денег и молча кидает на стол. — А это здесь зачем? — удивляется он и легонько пинает таз, который сразу же нежно звенит.

— Ноги парил, простыл немного, — отвечает Угрюмый.

— И что, помогает?

— Ни хрена.

— Все болезни от подло заработанных денег, — вздыхая поучает его Зигги и вынимает вторую пачку банкнот. Он протягивает ее одному из людей в камуфляжной форме. — Честного человека даже половые инфекции не берут. Посидите еще минут десять и можете идти, только оружие спрячьте.

— Ну что мы, совсем идиоты?

Обижается самый здоровый из них.

— Простите, а кто в прошлый раз попер по Тверской с автоматом наперевес?

Здоровый громко хохочет, к нему тут же присоединяются все остальные.

Обняв подушку Кира лежит на диване. В огромной Тайкиной квартире она чувствует себя в безопасности. Теперь ей понятно, почему полицейские не поверили ее регистрации, здесь живут только очень богатые люди. Живут с консьержами, лифтами из драгоценных сортов дерева, цитрусовой оранжереей на крыше, подвальной парковкой, тренажерным залом, саунами и бассейном. Квартира у Тайки двухуровневая, в холле высокий в два этажа потолок. Вся западная стена стеклянная, за ней раскинулся ночной город. Очень красиво, но Кира боится приблизится к ней, у нее кружится голова, от одной только мысли. К узкой, верхней антресоли ведет широкая лестница. Там несколько дверей в спальни, гардеробные и ванные комнаты. Под антресолью находятся кухня и рабочий кабинет. Тайка, видимо, много работает дома. В кабинете чего только нет! Несколько стационарных компьютеров, ноутбуки, факсы, ксероксы. Посередине широкий стол со стульями для переговоров. На конце стола закреплен большой экран. Тайка с большим удовольствием провела Киру по всей квартире. Но главная ее гордость — это конечно же холл с видом на город. В центре холла стоит диван буквой П. Он такой большой, что на нем наверное, не мешая друг-другу могут выспасться сразу шесть человек, Кира на нем теряется. С принесенного из кухни подноса Тайка переставляет на столик бутылку розового вина, треугольник сыра бри и черный виноград.

— Ну хватит рыдать, а то соседей затопишь.

Она садится поудобнее, вынимает линзы из глаз и сбрасывает их в пластиковый контейнер. Потом берет флакончик с каплями, выжимает жидкость между век и несколько раз смаргивает. Множественные браслеты на ее запястьях путешествуют по рукам вниз и вверх. Она наконец открывает глаза и Кира обнаруживает, что они разного цвета. Один ярко-зеленый, а второй светло-карий, почти желтый.

— Гетерохромия, — объясняет Тайка. — Поэтому линзы ношу, чтобы людей не пугать. Проклятый конъюнктивит замучил…

Тайка теперь в майке и ультра-коротких шортах. У нее красивые, правда на вкус Киры, немного перекачанные ноги.

— Жарко? — спрашивает Тайка. — Я люблю когда дома тепло, снимай свитер, я дам тебе что-нибудь полегче.

Квартира действительно очень теплая, Кира уже сняла носки. Тайка вскакивает и бегом поднимается по лестнице. От волнения Кира чуть не проливает вино на светлый ковер под столиком. На правой икре у Тайки родимые пятна, по форме точно такие же, как и у Киры. Два развернутых крыла — Фолклендские острова. Только у Тайки они меньше и темно-розовые. Кира неторопливо переодевается в предложенную ей пижаму. Балетные будни научили ее никого не стесняться. Стягивает майку и остается в бюстгальтере. Тайка беззастенчиво рассматривает Кирин живот.

— Хорошие мышцы, — одобряет она, и ни слова о родимых пятнах, хотя конечно же она не могла их не заметить.

— Скоро выйду из формы, негде заниматься.

— Такое тело быстро не сольешь, — успокаивает ее Тайка.

— Как вы меня нашли? — спрашивает Кира.

Тайка отпивает сразу половину бокала.

— Следили за тобой.

Кира удивлена.

— Зачем?

Таисья высоко задирает ногу и поглаживает пятна, у нее хорошая растяжка.

— Мы одной печатью мечены, видишь?

Хрустальная люстра вспыхивает розовыми огнями в Тайкином бокале. Одним емким глотком она осушает его, отщипывает ягоду от винограда и закидывает в рот.

— Не сиди как на похоронах, сегодня только все начинается, — говорит она и опять подливает себе вина.

Бутылка на три четверти пуста, у Тайки горят щеки, чудесная легкость в голове. Разгильдяйство пить в такой ответственный момент, но ей все труднее отказываться от алкоголя. Пара бутылок на ночь — сложившийся за последнее время ритуал. Кроме того, Кире нужно расслабиться, ищет она себе оправдание. Вообще, посвящение новичков — нудная работа. А алкоголь — награда авансом за неприятные минуты, которые нужно пережить вместе с Кирой. Интересно, какая реакция будет у этой экзальтированной дурочки? Даже обидно, что такая инженю, может быть бесценной для компании. Но что поделаешь, гены причудливая вещь. И королевские отпрыски бывают идиотами. Вино слишком молодое, тут она промахнулась, в следующий раз она такое не купит. Тайка прочищает горло.

— Сегодня первый день твоей новой жизни.

Кира удивленно вскидывает глаза.

— Ты никогда не замечала, что ты другая? Не такая как все?

— Нет.

Надо же, — удивляется про себя Тайка. — У нее нет иллюзий насчет собственной уникальности. Братству всегда нужна только молодая кровь. А эта зелень считает себя особенной. Попробуй скажи им, что таких Маш и Миш сто на два квадрата! Сильнее оскорбить нельзя, у них ведь все особенное: мысли, депрессии, их прыщавые физиономии. По инструкциям Тайка должна давать им выговориться. Все всегда одно и тоже. Послушать их, они даже уродливы и скучны по особенному, не так как все остальные. Из всех упивающихся своей уникальностью, она запомнила только одного джигита, который скромно сказал: Шесть раз могу без перерыва! Сейчас он возглавляет кавказский регион. Когда она видит его на конференциях, у нее повышается настроение. Кира кажется Тайке наивной и недалекой, поэтому начинать со сложного с ней только портить.

— Ты совершенно особенная, одна из нас. Это значит, что ты можешь левитировать. Перемещаться по воздуху, — поясняет Тайка.

Некоторое время Кира улыбается. Но через секунды улыбка угасает, не ослышалась-ли она?

— Летать, — повторяет Тайка громко, как если бы Кира была глухая. Растерянный вид балерины смешит ее. На лице ее все написано, она думает: Не рехнулась-ли хозяйка этого дома? Взгляд ее останавливается на пустой бутылке, ну вот, ей кажется что ответ найден!

— Тай, мне нужно позвонить…

— Не сейчас.

Тайка вытаскивает из-за спины увесистую книгу и кидает на столик. Название вытеснено золотом.

— Новейшая история аэрорасы, — читает вслух Кира.

— Не скажу что написано увлекательно, но эта книга поможет тебе во всем разобраться. Послушай меня, наше тело способно преодолевать силу гравитации.

Кира испуганно озирается. Тоскливо с этими новичками, всегда одно и тоже. Боишься, малахольная? Правильно, бойся, — думает Тайка.

— Нас всего несколько тысяч, способных на это. В воздухе наши тела экранируют — погашают силы тяжести и гравитации. Да что говорить, чем сто раз услышать, лучше один раз увидеть…

Голос у Тайки тягучий и томный, но не пьяный. Она встает с дивана и решительно направляется к окну. Когда она распахивает большое, похожее на дверь, окно в панорамной стене, Кира угадывает ее намерение. Встав в проеме у края, Тайка разводит руки в стороны. Ее майку треплет ветер, торжественные глаза светятся безумием. Она отклоняется назад, еще немного и упадет спиной в пропасть, с двенадцатого этажа. Ничего не соображая, как отпущенная пружина Кира бросается к ней. Вцепившись обеими руками, она оттаскивает Тайку от окна.

— Тая, я тебя умоляю, не надо! Я верю, верю тебе!