За столом Кира хотела сесть подальше от Туровцына, но все быстро заняли другие стулья и ей пришлось приземлиться рядом с Игорем Алексеевичем. Неприятная ситуация, неприятная. Каким чудесным мог бы быть этот ужин без Туровцына. Впрочем, кажется, она напрасно нервничает. У них серьезные бизнес разговоры. Сейчас он и Вик-Вик увлечены системами юникс. Андрюша им внемлет не пропуская ни слова, время от времени он открывает рот, чтобы вставить что-нибудь, но не решается, ему боязно подать голос. Киру он полностью игнорирует. У Глеба злое, сосредоточенное лицо. Бедняжка, переживает за нее, ведь все так глупо получилось. Нужно было отправить Глеба на этот ужин одного, а самой поехать домой. Теперь уже поздно, Кира изо всех сил улыбается и хотя ничего не понимает, делает вид что внимательно слушает.

Ресторан совершенно роскошный. Весь в желтых абажурах, на столах сверкают бокалы и рюмки, тускло блестят серебром приборы. Хорошо, что Кира уже не дикая. С Тайкой, а потом Глебом она уже побывала в нескольких ресторанах. И хотя ее до сих пор пугают официанты во фраках, она может совершенно по светски вести себя в дорогих местах. Запивать рыбу белым вином, а мясо красным, непонятно, правда, что делать с курицей. Нужно будет при встрече спросить у Тайки. Она соскучилась по Зигги, хорошо бы им завтра позвонить. После бокала шампанского голова становится легкой, все переживания улетучиваются. Киру наполняет чувство любви ко всему вокруг. Вот Лидия — она непонятная. Сегодня она так учтива и ведет себя как будто они две подружки. Кире немного жаль ее. Вещи у нее несомненно дорогие, но все сидят безобразно, и Кире хочется чтобы Лидия похудела в талии и похорошела лицом. Чтобы у нее пропал этот беспокойный блеск в глазах. Чтобы кто-нибудь в нее влюбился и она чаще улыбалась, а не поджимала губы. Кире жалко и Андрюшу, она хотела бы, чтобы ему тоже стало хорошо. От волнения на лбу у него выступили капли пота. Ему жарко, снял бы пиджак, но он почему-то не делает этого. Глаза его не сходят с лица Туровцына, теперь, кажется, он влюблен в него. От этой мысли Кире становится смешно, ей хочется поделиться этим открытием с Глебом и она поворачивается к нему. Он не понимает почему ей так весело, но на ее улыбку прикрывает веки. Как будто говорит: Кира не бойся, я с тобой, потом посмеемся. В нем столько спокойного достоинства. Глеб пожалуй единственный, кто не ползает на коленях перед Туровцыным. Как она его любит! Ради него одного она живет, дышит, принимает душ, расчесывает волосы, покупает пальто. Ради него она будет танцевать и станет примой в театре. Из счастливого оцепенения ее выводит басистый голос Туровцына, он все время говорит. Иногда вкрадчиво вставляется Вик-Вик, а Лидия и Андрюша усердно слушают. Глеб же рассредоточен, он играет рюмкой и время от времени поглядывает на Туровцына, в эти моменты взгляд его становится напряженным и неприязненным.

Всю первую половину вечера Кира боялась, что Туровцын начнет ухаживать и ей было бы неудобно перед всеми. К счастью, эпиорнис ничего такого не делал. Он не гусарствовал, не пожирал ее взглядами, а даже наоборот, как будто не замечал. Но он так же как будто не замечал и остальных и ни с кем не говорил кроме ВикВика. Когда ВикВик осторожно отвечал на его вопросы, Туровцын сосредотачивался на еде. На рукаве его сверкала запонка — литая голова пантеры, усыпанная разноцветными камнями. Когда он жестикулировал, камни переливались и вспыхивали огнями на лице у Вик-Вика. Это был занятный фокус.

Перед десертом Лидия ущипнула Киру за локоть и они пошли в туалет, как две подружки. Кира весь вечер удивлялась ее благосклонности. В общем, произошло чудесное превращение, в которое Кира все отказывалась поверить и каждую минуту ждала подлости. В туалете Лидия достала сигареты, пожаловалась что теперь нигде нельзя курить открыто и она надеется что дымовой детектор здесь не очень чувствителен. И какая это пытка человеку с зависимостью терпеть несколько часов до следующей сигареты. Черт бы побрал всех этих зацикленных на здоровье фриков, здоровье нужно тратить на удовольствия. Кира присаживается на банкетку и с ужасом понимает, что им совершенно не о чем говорить.

— Что тебе сказали в театре? — спрашивает наконец Лидия.

— Взяли документы.

— Надо же! — Лидия выглядит озадаченной. — А ты молодец.

В ее голосе слышится уважение. Люди — странные создания, ведь Кира осталась прежней, ничего особенного не сделала, просто у нее взяли документы.

— Это ничего не значит, — тут же признается она, совершенно не умеет врать.

— Это уже много, поверь…Попасть туда без связей невозможно.

Лидия на высоченных каблуках. Она все время перетаптывается, балансирует, от чего раздается гулкий звук по кафелю.

— Как тебе наш заказчик?

— Кто? — не понимает Кира.

— Туровцын.

— Ах он…Красивые запонки.

Лидия усмехается, кажется она что-то знает.

— Еще бы! Просто набит деньгами. Ты слышала про Синицу?

Конечно Кира знает, кто такая Синица. Это поп-звезда, живущая в невозможной роскоши. Фотографии дорогущих интерьеров ее домов во всех журналах.

— Его бывшая… Приехала в Москву два года назад. Из Тюмени в плацкартном вагоне. Теперь у нее есть все: виллы, машины, признание, поклонники…Москва интересный город, метаморфозы здесь происходят в мгновение. Гусеницы окукливаются и бабочки какое-то время порхают. Кто-то танцует, кто-то поет…

Кира понимает, куда ведут эти рассуждения. Может Лидии и хочется поговорить об этом, но пусть знает, что Кире эта тема не особенно приятна. Но Лидия прет танком.

— Приехала в Москву на поезде. Хотела петь и поет! А ты хочешь танцевать…Похожие истории, не находишь?

— Что же тут похожего? Она приехала в плацкарте, а я в купе, — холодно замечает Кира.

По глазам Лидии видно, что она знает про звонок Туровцына.

— Да, я знаю, — торжественно подтверждает ее догадку Лидия.

Она щелкает пальцами, и бычок летит в унитаз, открывает воду и моет руки. От жидкого мыла воздух становится яблочным.

— Тебе не жалко, что ты так сглупила?

Она выдергивает свернутую салфетку из пирамидки и высушивает ладони.

— Нет.

Лидия с удивлением смотрит на нее, как будто в первый раз видит.

— Это твой лотерейный билет, протяни руку и ты выиграла. На твоем месте другие бы уже выбирали шустрого риэлтора в дорогом районе. Игорь Алексеевич — человек масштабный.

Кира раздраженно вздыхает, разговор этот неприятнен и его нужно поскорее прекратить.

— По-моему, он масштабный кретин. Разговаривает как приказы отдает: За вами заедет мой шофер. Постарайтесь не опаздывать…, - Кира кашляет басом как бы кашлял Туровцын. — Я не люблю когда опаздывают… Ужас что такое! Я ему говорю — нет, а он не слушает, как глухой!

Лидия разводит руки, не зная что сказать. Случайно попадает локтем под сушилку, мощный мотор включается и работает какое-то время. Когда он стихает, Лидия начинает ковыряться в сумке.

— Подожди, я намажу губы…Знаешь, человек с такими деньгами может позволить себе быть причудливым, — она тщательно водит помадой по губам. Разводит их и складывает дудочкой. — А зачем ты пришла? Дразнить его? Он серьезный мальчик, с ним играть нельзя.

Кира начинает злиться.

— Если бы я знала, что он здесь, я бы не пришла.

Лидия прищуривается.

— А ты не знала, что он будет здесь?

— Мы узнали об этом на стоянке у ресторана.

Лидия смеется.

— Может ты и узнала на стоянке, но Глеб знал об этом еще два дня назад! Если бы не Игорь Алексеевич, сидела бы ты здесь! Тебя привезли по просьбе Туровцына.

Это точно, два дня назад вечером Глеб и пригласил Киру. Но Лидия что-то путает.

— Не может быть!

— Конечно, это несколько экстравагантный способ знакомиться с девушкой…

— Глеб знал об этом с самого начала? — останавливает ее Кира.