Глаза Диогена были опущены, пелена затмила его взор.

— И я ничего не могу сказать… я ничего не могу сделать, чтобы убедить тебя в том, что...

— Нет! — отрезала она. — И, пожалуйста, не унижайся, пытаясь меня умолять, это неприлично.

Диоген ничего не сказал. Пелена, окутавшая его взор, стала плотнее.

— Честно говоря, теперь, когда ты упомянул об этом, мне любопытно только одно. Та дверь на другом конце острова — единственная закрытая на ключ. Что находится за ней? Я прекрасно знаю, что ты там что-то скрываешь. Мне хотелось бы увидеть все, прежде чем уйти. Возможность узнать то, что меня заинтриговало, терзает меня, как запретный плод. Прошлой ночью я видела у тебя на шее ключ. Без сомнения, он подходит именно к тому замку. Дай мне его, пожалуйста.

«Прошлой ночью». Пока она говорила, из ниоткуда в своей голове он услышал отголосок сознания: «Пусть она попытается это отрицать — но мы были единым целым».

Его пелена внезапно спала. Диоген поднял взгляд, чтобы увидеть, как она стоит над ним, протягивая руку.

В нем произошла перемена.

«Что находится за ней? Я прекрасно знаю, что ты там что-то скрываешь».

Не вся надежда еще потеряна. Он понял, что ему только что дали шанс — последний шанс...

Он вскочил на ноги, изо всех сил стараясь сохранить присутствие духа.

— Нет! — воскликнул он, и его голос прозвучал хрипло даже для его собственных ушей. — Нет. Я сам все покажу тебе. Я стану твоим проводником и открою тебе... ту часть моей души, которую никто никогда раньше не видел.

Констанс отдернула свою руку. В ее глазах мелькнуло что-то необъяснимое.

— Так и быть, — согласилась она.

Момент затишья прошел. И Диоген, немного пошатываясь, вышел из тайной комнаты, прошел через библиотеку и направился к входной двери. Констанс следовала за ним на расстоянии в пару шагов.

Спустя несколько мгновений некая темная фигура отделилась от глубоких теней библиотеки, где она пряталась и слушала, стараясь не высовываться, и последовала за ними, как только они зашагали по песчаной тропе, уходящей в мангровые заросли.

Пендергаст уже преодолел лестницу, ведущую из подвала, в то время как Лонгстрит шел более медленным шагом.

— Мы можем отправиться туда немедленно, — бросил через плечо Пендергаст. — Он находится на расстоянии в сотню миль от Маратона, если лететь на самолете. Там ты и я сможем нанять воздушный катер — я полагаю, что каналы в той части Флорида-Кис могут быть мелководными. Мы прибудем на место сразу же после наступления темноты.

— Подожди, — окликнул Лонгстрит, и что-то в его голосе заставило Пендергаста остановиться и оглянуться. — Что ты имеешь в виду: ты и я?

— Это же очевидно, — отозвался Пендергаст. — Нас же двое.

— Тайная операция?

— «Хирургический удар» по Диогену.

Лонгстрит покачал головой:

— Мы поступим не так.

Пендергаст нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты помнишь, что именно сказал в моем офисе в Нью-Йорке? — спросил он. Пендергаст молча ждал продолжения. — Ты сказал — цитирую дословно: «Мой брат должен умереть. Мы должны работать вместе, чтобы выследить его и сделать так, чтобы он не пережил арест».

— Так и было.

— А еще ты сказал: «Мы обязаны сделать это ради Майка Декера», — напомнил Лонгстрит, и Пендергаст снова ничего не ответил. — Как члены команды «Призрак», мы оба принесли торжественную клятву на крови: отомстить за смерть каждого члена команды, погибшего от руки, кого бы то ни было.

— “Fidelitas usque ad mortem.”

— Точно. И вот поэтому к Халсион-Ки направимся не только ты и я. Это будет ударный отряд спецназа.

Пендергаст сделал шаг назад, вниз по лестнице.

— Говард, такой метод не подходит для проведения этой операции. Я знаю своего брата. Ты и я, пробравшись на остров хитростью, будем иметь большие шансы на успех, чем…

— Нет. Слишком много неизвестных. Мы не знаем, кто еще находится на острове. Мы не знаем, на какую систему охраны можем там нарваться. Мы не знаем, какие шаги Диоген предпринял, чтобы защитить и укрепить его домициль. Возможно, у него там повсюду ловушки. И у нас нет такой роскоши, как время. Ты сам говорил, что нам надо действовать уже сегодня вечером. У нас нет времени на разработку сложной стратегии. Диоген слишком умен и слишком непредсказуем.

— И именно из-за этого...

— Слушай, Алоизий. С тех пор, как ты вернулся в Нью-Йорк, я позволял тебе вести расследование своими собственными методами. Я делал запросы, промотал тысячи человеко-часов на поиски данных и проведение судебно-медицинских анализов. По твоей прихоти я последовал за тобой во Флориду. Я задержал выдачу двух трупов их семьям, устроил срочную эксгумацию, наблюдал, как ты собственноручно переворачивал труп, который уже начал разлагаться...

— В результате мы обнаружили местонахождение моего брата.

— Тобой двигала навязчивая идея. Но всю основную работу проделала система «PRISM». С тех пор как ты сказал мне, что Диоген все еще жив, я копнул глубже и провел небольшое расследование. Он несет ответственность не только за убийство Майка, но также и за смерть доктора Торранса Гамильтона и художника, Чарльза Дучэмпа. Он совершил покушение на убийство бывшего сотрудника нью-йоркского музея Марго Грин, похитил женщину, которую ты, я думаю, хорошо знаешь — Виолу Маскелене. А также украл уникальную коллекцию бриллиантов из Нью-Йоркского Музея Естественной Истории, после чего уничтожил ее. Он подстрекал к самоубийственному безумию нескольких сотрудников музея. Организовал крупномасштабную диверсию в Гробнице Сенефа, и цель этой диверсии до сих пор остается для меня загадкой! Не говоря уже о двух недавних жестоких убийствах в госпитале Майами. И это только те его преступления, которые сразу приходят на ум — я не сомневаюсь, что это лишь верхушка айсберга. И мы просто обязаны уничтожить этого смертоносного, опасного психопата. Извини меня, но о какой тайной операции ты говоришь? В которой будем задействованы только мы с тобой? Ну уж нет: теперь, когда мы знаем, где находится убежище Диогена, пришло время действовать строго по инструкции. Мы, конечно же, возглавим операцию, но с опорой на массированное присутствие федерального спецназа.

— Здесь имеется еще одна переменная: Констанс. Я рассказал тебе ее историю. Она психически нестабильная личность, чьи мысли и поступки мы не можем предсказать. Она может находиться под внушением Диогена. Как бы то ни было, мы не можем причинить ей вред.

— Если она действительно находится под его влиянием, то при штурме может вести стрельбу так же, как и он. Мои люди будут в опасности. Как бы то ни было, мы сделаем все возможное, чтобы она не пострадала.

— Если ты отправишь команду спецназа, будут убиты люди.

— Конечно. Диоген будет убит. Должен ли я снова напоминать тебе, что именно ты сказал «Мой брат должен умереть?.

— Говард…

Лонгстрит поднял руку.

— Прости, старый друг. Но я вызываю подкрепление.

Последовало короткое, напряженное молчание. И затем Пендергаст просто кивнул.

Они подошли к офису старшего специального агента Вантрис Меткалф, где Лонгстрит предоставил ей очень неожиданную информацию и попросил оказать содействие в планировании и проведении немедленной операции с участием подразделений спецназа. Меткалф согласилась. Центр тактических операций размещался на втором этаже, и все трое немедленно отправились туда. К ним почти сразу же присоединились двое, потом еще полдюжины, а затем еще дюжина агентов. Совместными усилиями, но под бдительным надзором Лонгстрита, быстро и со знанием дела был разработан план ночной операции.

Между тем Пендергаст стоял отдельно от группы, снова напоминая статую в своем сшитом на заказ черном костюме, с одной рукой лежащей поверх другой. Он внимательно прислушивался планированию операции, но ни его взгляд, ни его выражение лица не выдавали его скрытых мыслей.