- Что это за нечестие? – спросила она. – Глупый флирт под музыку. Барбари… - она приобрела привычку называть меня Барбари – именем моей матери. – Барбари, пойдем скорее. Бабуля убьет нас, если мы останемся здесь! – и она попыталась выбраться из повозки.

- Оставайся на месте, Бекк! – прикрикнула я на нее. – Бабули здесь нет.

- Тогда отгони повозку, - огрызнулась она в ответ. – Мы не можем здесь оставаться. Бабуля непременно узнает.

Мо, похоже, разделяла мнение тети. Ее уши протестующее хлопали на звуки музыки, и выглядело это так, словно она раздумывала не начать ли реветь. А когда ревет осел, мало что можно услышать.

Я поспешила снова тронуться.

- Твоя бабушка в самом деле запрещала танцевать? – спросила я.

- Конечно, запрещает, - ответила тетя Бекк. – Это грешно и вредно. И, - добавила она, обдумывая вопрос в своей новой странно-детской манере, - это также ужасно неприлично!

Что ж, я знала, что моя прабабушка была известна как самая безрадостная женщина на Скарре, однако я всегда думала, это означает, что она стонала и жаловалась. Но запрещать танцевать! Просто смешно.

- А петь она тоже запрещала? – спросила я.

- Всегда, - ответила тетя. – Пение противоестественно. Поторопись, Барбари, уведи нас из этого порочного места!

Она наполовину встала – сердитая и встревоженная.

Было ясно, что тетя Бекк убежит, если я не увезу ее. С ней и Мо у меня, похоже, не было иного выбора, кроме как покинуть веселье.

Когда Мо набрала скорость, Финн поспешил за нами, одной рукой придерживая на своем плече Зеленого Привета.

- Что будем делать, Юная Мудрая? – спросил он.

Значит, теперь я Юная Мудрая, подумала я. Это накладывало на меня ужасную ответственность. Я вытащила из кошелька полную горсть монет и сунула их в пухлую ладонь Финна.

- Разделите их на троих, - сказала я, - чтобы вы, Айвар и Ого могли сходить на ярмарку. Я спущусь в порт спросить насчет парома. Встретимся там через два часа.

Как только я это сказала, Мо бросилась прочь, прежде чем я успела осознать, что ни у кого из нас нет часов. Пока мы с грохотом ехали по первым улицам Чаркпула, я представляла, как жду и жду рядом с морем, а паром давным-давно ушел. Однако теперь я уже ничего не могла поделать, так что продолжала править, в то время как тетя Бекк сидела в повозке позади меня, точно кукла.

Чаркпул оказался очень опрятным местом. Не то, к чему я привыкла на Бернике. Он весь состоял из серых каменных домов и тихих прямых улиц. У меня не возникло никаких трудностей с нахождением дороги к порту. Там стояли ворота, и через них потоком шли люди. У всех был вид сошедших с парома и направляющихся на ярмарку. Должна сказать, я была так рада увидеть море, тихо плещущее о каменную пристань, что целую минуту ничего не делала, кроме как сидела, смотрела на него и на Галлис в голубой дали и глубоко вдыхала его запах.

Человек в воротах, должно быть, подумал, что я заблудилась.

- Вы чего-нибудь желаете, маленькая леди? – вежливо спросил он.

Думаю, я подпрыгнула.

- О, - произнесла я, по-прежнему глядя на море – здесь оно было сине-зеленым. – Мне нужно заказать места на пароме до Галлиса для пятерых людей и этого осла и повозки. Не могли бы вы подсказать, где можно это сделать?

- Конечно, - ответил он – я видела, он пытается понять, на что я так таращусь. – Те корабли нынче не на ходу, знаете ли. С тех пор как поднялся барьер, торговля с Логрой прекратилась.

Из-за его слов я почувствовала себя глупо. Прямо передо мной располагалась линия высоких кораблей, которые я видела, не видя – если вы понимаете, о чем я, – пока смотрела на море за ними. Теперь, посмотрев на эти корабли, я увидела, что все они совершенно заброшены: их бока покрылись зеленым илом, а большая часть такелажа отсутствовала.

- Мне было интересно, почему они выглядят такими прогнившими, - сказала я, чтобы скрыть то, как глупо себя чувствовала. – А с Логрой много торговали?

- Днем и ночью, маленькая леди, - грустно ответил он. – Десять лет назад каждый прилив приносил в порт добрую дюжину кораблей, нагруженных всем, что только можно вообразить. Барьер нанес немалый урон. Я знаю людей – хороших моряков, – у которых до сих пор нет работы, хотя большинство и занялись рыбной ловлей. Чтобы хоть как-то прокормить себя. Но исчезли магазины и работники дока. Мы все теперь слишком тихие.

- Это ужасно грустно, - сказала я.

- И не говорите, - согласился он, теперь глядя в повозку на тетю Бекк – он был очень любопытным парнем. – Ваша мать там хорошо себя чувствует? Она такая же тихая, как Чаркпул в отлив.

- Она моя тетя, - ответила я. – И у нее случился приступ… приступ…

Я собиралась сказать «приступ невезения», но он неправильно меня понял.

- А, приступ! У моего кузена однажды такое было. В один момент здоровый как дождь, а в другой – едва мог пошевелить пальцем. И говорить тоже не мог. Поэтому у вас зверь в повозке – чтобы охранять ее?

Я посмотрела туда, куда смотрел он, и встретила взгляд Страшилы, ясно видимого вплоть до каждого пятнышка.

- Да, - ответила я. – Возможно, вы могли бы направить меня к парому?

Я начала думать, что никогда туда не доберусь.

- Конечно, конечно, - тут же сказал он. – Только открою вам ворота.

Он открыл ворота, одновременно продолжая рассказывать, какие части тела его кузена не могли двигаться, а потом спустился со мной к докам, чтобы показать мне паром. По пути он рассказал по меньшей мере шести людям, что здесь в повозке бедная леди, которую парализовало, и ей надо добраться до Галлиса. В результате следующую пару часов я сидела в повозке, уставившись на большой, похожий на баржу паром, в то время как ко мне один за другим подходили люди и рассказывали о своих родителях, дядях, кузенах, братьях, сестрах, тетях и друзьях, которые пострадали от паралича и что с ними из-за этого произошло.

Самым обнадеживающим было то, что почти все они рассказали, как пострадавший отправился на пароме в Галлис и нашел там излечившего его целителя. Я поняла, что это правда, поскольку еще на Скарре слышала, что магия Галлиса весьма могущественна. Я начала надеяться, что кто-нибудь там сможет снять чары Леди Лоумы. Так что я сидела, сжимая большой бронзовый диск, который являлся нашим билетом на паром, горячо кивая и улыбаясь каждому, и с каждой минутой всё больше нервничая. Паром отправлялся через полчаса после полудня, и я просто не представляла, чтобы Айвар и Ого вовремя оторвались от ярмарки.

Но они оторвались. Каким-то образом это удалось устроить Финну. Все они, ужасно довольные собой, появились вскоре после полудня, когда пассажиры уже цепочкой поднимались на борт парома. Финн сходил на свой монашеский промысел. Он нес охапки еды и браслет с брелоками, который по его словам должен был исцелить тетю Бекк. Он настаивал, что его надо застегнуть на ее запястье, несмотря на то, что она протестовала:

- Я не стану это носить. Это непристойно.

Айвар размахивал керамической тарелкой с изображенной на ней размытой зеленой птицей. Он выиграл соревнование на мечах и был в восторге от себя по этому поводу.

- Я побил десять других участников! – без конца повторял он. – Разбил их наголову!

Но главной причиной его радости являлось то, что ему предсказали судьбу.

- Так что, в конце концов, я еду с вами на Галлис, - заявил он, но не захотел объяснять почему.

- Я думала, мы уже решили, что ты едешь в любом случае, - заметила я.

- Нет, я такого не решал, - сказал он. – Пока не услышал слова того провидца.

Ого тоже предсказали судьбу.

- Но всё это полная ерунда, - сказал он мне и прошептал: - На самом деле, Айвар выиграл, потому что другие мечники были ужасно плохи, но не говори ему. Даже я мог бы выиграть, если бы решил участвовать.

- А чем ты занимался? – спросила я.

- Немного потанцевал. Походил по палаткам. У них есть теленок с двумя головами и птица вроде Зеленого Привета, которая пела. Некоторые из вещей, которые они продают, действительно хороши. Например, вот это. Смотри.