- Ничего я не знала, - вздохнула Ода. - Просто я молила об этом Богородицу, и она услыхала мои молитвы.

- Как ты назвала нашу дочь? - тихо спросил Олег.

- Хильда, - так же тихо промолвила Ода. Эту ночь они провели вместе.

…Вскоре Олег собрался в обратный путь к своему стольному граду Ростову.

Святослав, прощаясь с сыном, просил его оказывать поддержку братьям Давыду и Ярославу, которые соседствовали не только с Олеговой вотчиной, но и с дикими лесными племенами.

Ода, поцеловав Олега, чуть слышно произнесла:

- Помни о нас, - сделав ударение на последнем слове. Олег кивнул и, заметив, что отец отвернулся, соединил свои жадные уста с губами мачехи, которая казалась ему в этот момент самой красивой и пленительной женщиной на свете.

Больше года мирно сидел Всеслав в своем Полоцке с той поры, как вокняжился в Киеве Святослав. Но, как говорят, любая тишина обманчива, а в тихом омуте черти водятся. Вдруг восхотелось Всеславу подвигов ратных и объявился он с войском своим буйным под Псковом. Псковичи, не долго думая, послали в Новгород за подмогой.

Давыд, хоть и призвал новгородцев вооружаться, однако выступать против грозного полоцкого князя не собирался. Он разослал гонцов к Олегу в Ростов и к отцу в Киев. В посланиях своих Давыд нагородил одну небылицу на другую, дабы в Киеве и Ростове подумали, будто положение у него совсем плачевное: безбожный Всеслав вот-вот в Новгород ворвется.

Первым на помощь к Давыду пришел Олег с ростовской дружиной.

- Почто пешцев не привел? - выразил свое недовольство брату Давыд. - У Всеслава, по слухам, пешей-то рати видимо-невидимо!

- Иль оскудел пешими полками Новгород Великий? - усмехнулся Олег, глядя на озабоченного, суетливого Давыда. - Не робей, брат. Одолеем мы Всеслава!

- Одолеть-то, конечно, одолеем, - проворчал Давыд, - но по колено в крови ходить будем. Слыхал, небось, про битву на речке Коземли, когда Глеб Всеслава разбил. Так после той сечи окрестные смерды две недели хоронили павших ратников Всеславовых и своих новгородцев, коих тоже полегло немало. Вот так-то, брат.

- Страшно-то как! - вновь усмехнулся Олег лишь затем, чтобы позлить трусоватого Давыда.

Киевские полки пришли в Новгород под началом Глеба и переяславского воеводы Никифора.

Однако не дошло у братьев Святославичей до битвы с полоцким князем. Проведал Всеслав о мощной рати, исполчившейся на него, и скорыми переходами ушел от Пскова в темные дремучие леса.

Давыд стал упрашивать братьев остаться у него до осени на тот случай, коль коварный Всеслав пересидит в лесах до поры до времени и вновь нагрянет ко Пскову или к Новгороду.

- Иль не ведомы вам повадки этого злодея! - говорил братьям Давыд.

Олег был рад остаться в Новгороде хоть на месяц, хоть на два, ибо в отличие от тихого Ростова жизнь здесь била ключом. На торгу ли, на пристани ли - всюду звучит речь заморских гостей. Тут тебе и свей, и немцы, и даны, и греки, и арабы… Каких только товаров не насмотришься в здешних торговых лавках! Каких только монет не увидишь в руках у местных менял!

Глебу и вовсе в Новгороде все было родным и знакомым. К нему здесь относились с особой теплотой: и бояре, и купцы, и ремесленный люд. А владыка Феодор обращался ко Глебу по-отечески «сын мой». Не мог он забыть мужественного поведения Глеба во время смуты, когда толпа народа, возглавляемая язычником-волхвом, едва не растерзала епископа у дверей Софийского собора.

Глеб задержался в Новгороде, но не из желания постеречь Давыдовы владения от возможных набегов Всеслава, а совсем по другому поводу.

- В это лето в Новгород должны прийти ладьи датского короля Свена, на которых прибудет дочь английского короля Гарольда, нареченная невеста нашего двоюродного брата Владимира, - поведал братьям Глеб. - Мне велено встретить ее, чтобы затем проводить до Киева, где состоится венчание.

Давыд изумленно присвистнул.

- Ничего себе невесту подыскал дядя Всеволод для Владимира! - завистливо проговорил он.

- Это не дядя Всеволод подыскал, а тетка наша Елизавета, которая ныне замужем за датским королем, - пояснил Глеб.

- Это не тот король Гарольд, павший в битве с нормандским герцогом Вильгельмом Рыжебородым? - спросил Олег.

- Тот самый, - ответил Глеб. - Сыновья Гарольда продолжают воевать с Вильгельмом, но пока безуспешно. Пытался им помогать и датский король, да флот его был разбит нормандцами.

- Стало быть, невеста Владимира - бесприданница, - разочарованно промолвил Давыд. - Хоть хороша ли собой? И как ее зовут?

- Зовут Гита, - сказал Глеб, - ей семнадцать лет. А вот какова лицом и статью, ничего поведать не могу - я ее не видел.

Ладьи данов прибыли в Новгород в начале июля.

В свите англо-саксонской невесты было не меньше двухсот человек. Кроме нянек и служанок в окружении королевской дочери было больше десятка знатных мужей, бывших приближенных покойного короля Гарольда, которые прибыли на Русь вместе со своими семьями и слугами. Возглавлял свадебное посольство эрл Вастибальд, мужественный человек, лицо которого было покрыто шрамами.

Никто из англо-саксов не знал ни русского, ни греческого языка, а из русичей никто не знал англо-саксонского наречия. Толмачами служили даны, которые часто бывали в Англии и принимали у себя английских купцов. Вместе с тем даны были частыми гостями в Новгороде, поэтому русский язык им тоже был знаком.

Дочь Гарольда не отличалась ни особенною статью, ни яркой красотой. Она была стройна и невысока, бледное с тонкими чертами лицо выглядело утомленным, светло-карие глаза были печальны. Гита была одета в длинное темное платье и красивый вишневого цвета плащ с капюшоном.

Давыд с ходу окрестил дочь Гарольда «серой мышкой»: маловата ростом, не широка в бедрах, не грудаста и, судя по всему, злючка.

«Еще и по-нашему не разумеет!» - посмеивался Давыд наедине с Олегом.

На другой же день во время пира, когда Гита вышла в трапезную отдохнувшая и похорошевшая, одетая в длинное белое платье с золотыми узорами по вороту и на рукавах, с распущенными по плечам густыми каштановыми волосами, с золотой диадемой на челе, Давыд мигом прикусил свой насмешливый язык. Теперь он уже не переставал восхищаться Гитой. Оказывается, под облегающим платьем у нее прекрасно просматриваются и округлые бедра, и тонкая талия, и упругая грудь. Дочь Гарольда даже как будто стала выше ростом!

- Кто бы мог подумать, что Гита за одну ночь подрастет на наших хлебах, - прошептал Давыд Олегу. - А до чего ж она бела, видать, с серебра умывается. Вот повезло Владимиру!

Поскольку в день приезда у утомленной долгим путешествием Гиты не было возможности познакомиться с двоюродными братьями ее жениха, то знакомство произошло перед началом пиршества.

Сначала Вастибальд подвел девушку к Давыду, как к хозяину этого города и этого терема.

Гита смущенно опустила глаза под его пристальным взглядом.

Отвечая на вопросы Давыда о трудностях пути из Дании на Русь, девушка была предельно краткой. Толмач-дан быстро переводил ее слова.

Затем Вастибальд подвел Гиту к Глебу и представил ей его.

Глеб поздоровался с Гитой на плохом английском и осведомился об ее самочувствии.

Гита слегка улыбнулась, отвечая: у нее прекрасное самочувствие!

Потом Гиту познакомили с Олегом, который сказал, что желал бы увидеть ту землю, на которой рождаются столь прелестные девушки.

- Наверно, эта земля стоит того, чтобы сражаться за нее, не щадя себя, - добавил Олег, желая выразить свое восхищение доблестной смертью короля Гарольда.

Когда толмач перевел Гите сказанное, девушка задержала на Олеге свой взгляд, внимательный и задумчивый.