— М-м-м, Гарольд, не надо, не трать зря силы — голос короля был едва слышен — Я уже вижу свет Ойла…

— Нет! Ты не можешь!! — в отчаянье воскликнул граф — Нам нужен король! — и верный вассал все-таки принялся колдовать над умирающим телом.

— Ты прав… — прошелестел слабый голос Его Величества и, после того как граф Стофорширский закончил, у бедного монарха непроизвольно вырвался едва слышный вздох облегчения — Король нужен… Поэтому я передаю тебе всю полноту власти и назначаю своим преемником. Все слышали? — спросил Анхельм, открывая мутные глаза и обводя взглядом столпившихся над ним придворных, а затем постарался сказать громче, тратя на это усилие последние крохи жизни — Я отрекаюсь от королевской власти в пользу графа Гарольда Стофорширского! И своим последним приказом повелеваю повиноваться ему также, как вы повиновались мне! — алебастовый медальон на груди Анхельма второго, инкрустированный драгоценными камнями (символ королевской власти) полыхнул ярко-голубым, массивная цепочка сама собой расстегнулась и украшение соскользнуло в каменное крошево, совсем близко от новоявленного приемника.

Однако, на этой фразе силы совсем покинули короля, и он обмяк на руках у графа:

— Прости, Гарольд… Что тебе придется принять от меня королевство… В таком виде… — извиняющимся тоном прошелестел бывший монарх — Но без короля сейчас не обойтись… И это правда.

— Ваше Величество! Не разговаривайте! — с жалостью проговорил граф Гарольд, осторожно поглаживая Анхельма по волосам, как ребенка и не делая никаких попыток подобрать королевский символ власти — Вы слишком быстро теряете силы. Потерпите, прошу вас! Сейчас мой брат приведет мага…

— Слишком поздно… Пообещай… Кхы-кхы-кхы — король закашлялся, изо рта потекла кровь. Граф тут же приподнял его, помогая справиться с приступом, а Анхельм, едва кашель прекратился, продолжал шептать — Пообещай мне… Что будешь заботиться о благе нашего королевства… Как делал это всегда… Гарольд, ты справишься… Ты — единственный, кому я могу доверить…

— Нет! — вырвался у бедного ксента отчаянный вопль — Анхельм! Не смей умирать!!!

— Исполни мою последнюю волю… — тем временем шептал правитель, не слушая протестов своего верного вассала. Королевский голос звучал все тише с каждым словом, так что графу, чтобы слышать его, пришлось нагнуться вплотную к монаршему лицу — Прошу, возьми мой медальон и надень… Дай умереть спокойно…

Лицо графа Стофорширского окаменело, превратившись в суровую маску, и сам он будто весь обратился в камень:

— Хорошо — кое-как выдавил он из себя, а затем поднял символ королевской власти с грязного пола и застегнул цепочку у себя на шее.

Анхельм второй этого уже не увидел — глаза его закатились, но знакомый звук — щелчок застегнутой цепочки с медальоном — он успел услышать, видно поэтому, когда граф (а точнее уже король) Гарольд посмотрел на своего сюзерена и друга в последний раз, то заметил на мертвом лице легкую безмятежную улыбку.

На разрушенный зал совещаний опустилась оглушительная тишина, которая продлилась несколько невыносимо долгих мгновений. А затем сэр Ричард, который так и не успел никуда уйти, опустился перед старшим братом на одно колено и положил свой меч у его ног:

— Клянусь служить тебе верой и правдой, мой король, до тех пор, пока смерть не заберет меня! Да будет мудрым и справедливым твое правление! — громко произнес рыцарь слова ритуальной клятвы верности, используемой королями Лиара с момента создания королевства много сотен оборотов назад.

А после рыцарь приложил правую руку к сердцу и резко выбросил ее вперед, в сторону неподвижно застывшего старшего брата. С его ладони сорвалась золотая звездочка, которая почти мгновенно достигла королевского медальона и впиталась в него. Украшение вновь вспыхнуло голубым, принимая дар. Остальные же аристократы, молча переглянувшись между собой, тоже приняли коленопреклоненную позу и синхронно повторили действия сэра Ричарда, произнося ритуальную клятву и выбрасывая ладони с искрами в сторону бывшего и нынешнего короля. Золотистые искры впитывались в символ власти, заставляя его то и дело вспыхивать голубоватым свечением, и когда последняя искра достигла цели, над залом грянул дружный хор мужских голосов:

— Покойся с миром король Анхельм!!! Да здравствует король Гарольд!!!!

Новоявленный король обвел тяжелым взглядом своих вассалов и, не удержавшись от тяжелого вздоха, продолжил ритуал принятия власти:

— Встаньте! Я принимаю вашу клятву! Клянусь служить Лиарскому королевству верой и правдой до тех пор, пока смерть не заберет меня! Клянусь править мудро и справедливо! Клянусь чтить традиции и защищать интересы Лиара всеми силами! — произнес король Гарольд ритуальный ответ и добавил уже от себя, посмотрев в самый последний раз на остывающее тело Анхельма второго и закрывая его лицо обрывком королевского плаща — Клянусь, друг мой, я тебя не подведу и сделаю всё, чтобы исполнить твою последнюю волю. Спи спокойно.

Королевский медальон будто услышал все произнесенные клятвы (а может так оно и было) и ослепительно засверкав, окутал нового короля голубоватым светом с ног до головы. А благородные ксенты, узрев, что королевский символ власти признал нового короля, почтительно склонились перед ним до самого пола.

— «Милорд, проснитесь! Проснитесь!» — кто-то настойчиво стучался в сознание Сантэна, прерывая его кошмар, в котором молодой сайл снова и снова отдавал распоряжения по спасению своих айлов от обрушившихся на графство Стофорширских пожаров и нападений диких зверей из Зачарованных лесов.

Последние трое суток без пяти минут граф крутился как белка в колесе, стараясь быть сразу в нескольких местах одновременно, и поспать ему удавалось от силы три-четыре круга в сутки (да и то в лучшем случае). Ведь Сантэн не только отдавал приказы, но и сам принимал непосредственное участие в спасении жителей своего графства, вытаскивая их из горящих домов, а также останавливая пожары и полчища лесных чудовищ с помощью своего магического дара. Бедняга вымотался до невозможности, используя всё, чему научился в Магической Академии на полную катушку, но всё же он старался следить, чтобы его колдовство не причинило вред Глафире, помня о том, что у них общий магический резерв и стараясь вовремя восполнять свои силы.

И вот сейчас, когда Стэн выкроил из своего напряженного графика пару кругов на сон, кто-то бесцеремонно лишил его и этого отдыха, продолжая настойчиво повторять:

— «Милорд Сантэн! Прошу Вас, проснитесь! Это очень важно!»

Молодой ксент заставил себя разлепить глаза и мысленно подумал в сторону вызывавшего:

— «Кто говорит? Что случилось?»

— «Вы проснулись!» — неподдельно обрадовался неизвестный — «Слава Ойлу! Это мэтр Лаврентий. Неужели вы меня не узнали, милорд? Прошу вас, подойдите в мою лабораторию. Ваш отец желает побеседовать с вами».

— «Отец?» — в свою очередь обрадованно воскликнул Стэн — «Он вернулся?»

— «Нет, милорд, он связался с нами по магическому шару. Поэтому я и прошу вас подойти в мою лабораторию» — разочаровал сына старый маг.

— «Хорошо» — ответил Стэн после небольшой паузы, окончательно распрощавшись с мыслью об отдыхе или хотя бы о небольшой передышке — «Буду через несколько крупинок».

Вскоре молодой ксент входил в лабораторию мэтра Лаврентия, который уже поджидал его:

— Входите, милорд. Отец ждет вас — с этими словами старый маг уступил Стэну кресло, напротив которого стоял стол с активированным хрустальным шаром.

Сантэн увидев родителя, поразился, заметив, как похудело и осунулось его лицо за те несколько дней, что они не виделись:

— Отец! Что произошло?! Почему ты так плохо выглядишь? И где дядя Ричард?

— Многое что произошло, сынок — отозвался бывший граф — Я все тебе объясню. Но сначала ты расскажи мне как обстоят дела в нашем графстве?

Сантэн внимательно посмотрел на отца, шестым чувством отмечая немалые изменения, произошедшие в нем, но пререкаться не стал, а вместо этого собрался с силами и выдал краткую версию последних событий и тех мер, что он предпринял по спасению родового имения.