Мне кажется, что я не смогу проплыть на этой отмели. Но я заставлю себя. Остается 30 гребков. Я вижу препятствие в виде человеческих тел. Мне надо просто проплыть между ними. Воды остается совсем немного. Я пытаюсь встать, но теряю равновесие, сбиваюсь. Делаю несколько неловких шагов. Я двигаюсь медленно, но ноги меня держат. Справа и слева я вижу знакомые лица. Меня окружают товарищи по Команде. Они кричат: «НЕ ТРОГАЙТЕ ЕЕ! ОНА БУДЕТ ДИСКВАЛИФИЦИРОВАНА! ОТОЙДИТЕ!»

Передо мной, словно материализовавшись из воздуха, возникает Бонни. Она пятится назад и раскрывает для меня объятия. Она приказывает бежать к ней. Я слышу голоса, крики. Я оглядываюсь. Мне приходится снять шапку и очки, чтобы понять: это кричат мне. Никогда в жизни я не слышала криков громче.

Здесь также находятся Кэндис, Нина, Тим, Полин. Я слышу их. Бонни медленно движется назад, она следит, когда мы пересечем линию «большой воды». Мне жарко от окружающей нас толпы. Бонни и я двигаемся в нашем победном танце. Она – назад, я продвигаюсь вперед. Она хватает меня. Мы на суше.

Моя Большая мечта стала реальностью.

2013 год. Праздник Труда.

110,86 мили.

52 часа 54 минуты 18 секунд.

Все случилось не так давно. Я ступила на Другой Берег и до сих пор чувствую ту атмосферу. Мне запомнились выражения лиц людей, когда я шагнула на сушу. Многие из них плакали. Человеческие эмоции раскаляли послеполуденную прибрежную температуру. Я помню, как Бонни обнимала меня. Мы не отрываясь смотрели друг на друга, вспоминая весь пройденный путь к нашей мечте. Кэндис и Тим стояли совсем близко от меня. В синем мареве я разглядывала Xtreme Dream. Все, кто там был, зарядились нашей энергией. Мне кажется, мы пропускали ток! Наконец наступило желанное всеми окончание истории. Я бежала в потоке лиц и голосов, приветствующих меня. Я смотрела в глаза каждому члену Команды. Они – моя гордость. Я им доверяю. Эмоции переполняют мою грудь и, вырываясь наружу, передаются Вселенной.

Все 35 лет я думала о своей триумфальной речи, о том, что я скажу в этот торжественный момент. Я репетировала много лет. Но когда все произошло, мои слова уже не имели значения. Важность момента подавила меня. Я ничего не могла сказать.

Только эмоции. Взрыв эмоций. А затем, не отдавая себе отчета в том, что я говорю, я произношу слова, которые я постоянно носила в своем сердце:

Первое: Никогда не сдавайтесь.

Второе: Возраст – не препятствие в погоне за вашей мечтой.

Третье: Это выглядит как одиночный спорт. Но он командный.

Сматерс-Бич не просто очередная спортивная победа для меня. Это победа над собой, победа моей жизни. Когда мои ступни коснулись песка, я на самом деле дотрагивалась до звезды. Я преследовала свою несбыточную мечту, была жестока с близкими людьми, с собой. Но я осмелилась осуществить ее. Я едва стояла на ногах, но мой дух был непоколебим.

Я растворилась в слове «команда». Единственное, я до сих пор сожалею, что не смогла тогда обнять их всех: Джона Бартлетта, Энджел, Ди, Полин, Джонбэрри, Буко, Дона Маккамбера, Нико. У меня не получилось отпраздновать с ними нашу победу в тот час. Но каждый из них сказал мне, что именно слова, произнесенные мною за несколько часов до прибытия на берег, стали самыми главными, победными, торжественными. Как и полагается, речь для своей Команды я произнесла на открытой воде.

Бонни тоже была на нашем празднике. Там она нашла Нико и сказала ему следующее: «Ты начинал еще совсем мальчишкой, а теперь ты – настоящий мужчина». Как я смогу отблагодарить своих дайверов за то, что они рисковали жизнями, две долгие ночи защищая меня от хищников и плавая между мной и этими опасными тварями?

На пляже я физически ощущала свое смятение. Плыть оставалось мало. Смогла бы я проплыть еще 10 часов, если бы потребовалось? Продержалась бы еще ночь? Я никогда не узнаю…

Позже я узнала, что пресса отгородила специальную финишную зону, вдоль берега, на несколько сотен ярдов. Вокруг нее журналисты расположили свою аппаратуру и даже поставили декоративные буйки для меня, как ориентир, по которому я могла бы спокойно проследовать прямо в медиацентр. Позже наш начальник безопасности, Джонбэрри, объяснил журналистам, почему я не воспользовалась их изобретением.

«Предполагаю, что после 53 часов в воде Диане было все равно, где именно выйти на берег. Лучшим вариантом могло стать любое место на пляже, но все же гораздо удобнее было бы сделать это вдали от толпы».

Мое сердце пело от счастья, когда я ощущала твердый песок под своими ногами. Я думала не о 53 часах, а о сотнях. Тренировки, подготовка, пробные заплывы. Эта Экспедиция вдохновляла меня. Без четырех неудачных попыток, 35 лет работы, укусов медуз, приступов удушья, научной деятельности такой финал не был бы настоящим финалом Одиссеи. Одиссеи моей, моей Команды, общества в целом. Все споры о нашей Экспедиции, о ее начальном и конечном пунктах мною забыты. Я помню только чувство полета в первые секунды на флоридском пляже. Эта поездка не живет в моей памяти, она просто стала частью меня.

Затем я оказалась на носилках, которые отнесли под пальмы. Внутривенно мне вводили питательные вещества, чтобы я смогла хотя бы чуть-чуть побыть с теми, кто специально ради меня пришел на пляж. Они говорили, что тот момент, когда Voyager показался на горизонте, был незабываем. Наверное, что-то подобное чувствовал человек, когда обнаружил, что Земля круглая. Люди на берегу видели только мачту, Voyager шел по кривой. Подходя ближе и ближе, он увеличивался, и собравшиеся в итоге смогли разглядеть все. Они рассказывали, что словно ястребы высматривали крошечную палубу нашего корабля. А когда увидели ее, их сердца очень сильно забились. Я вскрикнула, представив, как Voyager, преодолевший океанские воды, показался на горизонте. Это было символом нашей победы и бесконечной надежды.

Я провела несколько часов в больнице Ки-Уэста. Мои мозг и сердце тестировали. Внутривенно я получала воду и питательные вещества. Медики видели, как распух мой рот, но помочь не смогли. Ротовая полость заживала очень быстро – и это было хорошей новостью. Через десять дней я начала есть твердую пищу. Меня навещали Тим, Кэндис и Нина. Остальная Команда застряла на таможне. Марк прислал сообщение: «Чертовски круто!»

Бонни находилась рядом все время. Перед последней попыткой мы сделали одинаковые татуировки: японские иероглифы, означающие «одно сердце, один разум». В какой-то степени последняя попытка увенчалась успехом и из-за нашей мистической дружбы. Я готова набить эти иероглифы на каждом сантиметре своего тела, поскольку только из-за Бонни эта экспедиция значила для меня так много.

Я очнулась в больнице около полуночи. Проспав несколько часов, я проснулась от боли у себя во рту. Издалека до меня доносились фразы из прогноза погоды. И впервые МНЕ БЫЛО НАПЛЕВАТЬ на метеосводку.

Позже, прогуливаясь, я увидела тенты телевизионных каналов: NBC, CBS, FOX, ABC, ESPN. Напоминало поле битвы. Журналисты ночевали возле больницы. Хиллари Клинтон прислала сообщение: «Чувствую себя как после заплыва с акулами. А ты сделала это!», ниже было подписано: «ВПЕРЕД!! Президент Обама написал в «Твиттере»: «Поздравляю @DianaNyad. Не разочаровывайтесь в своих мечтах!»

Утром, около десяти, началась наша пресс-конференция. На ней были все. Моя Команда, я, надевшая свою футболку с надписью Happy[55]. Ничего не смогло бы выразить лучше то, что творилось тогда в моей душе. В тот день мы разделили наш триумф, забывая обо всех трудностях, которые мы преодолели.

Я не сомневаюсь, что журналисты и обыватели понимали, что это не было спортивным событием. Люди осознавали, почему мой заплыв состоялся, заглядывали в подоплеку нашей истории. Они догадались, что привело меня сюда и заставило гнаться за мечтой столь долго. Люди знали, в чем заключается моя жизненная позиция. Между нами не было стены, которая обычно отделяет зрителя от человека, совершающего что-то очень необычное, инопланетное. На той пресс-конференции одним своим видом я заявила о том, что мечты становятся реальностью. Если только вы не сдаетесь. Позже кто-то произнес самую главную фразу, которая и подвела черту под всей нашей работой: «Мы стали символом того, как упавший человек снова и снова поднимается, продолжая идти вперед». Все собравшиеся видели этого человека собственными глазами. Океанская воодушевленность не оставила меня и на суше. Я чувствовала свою силу, стоя на земле.