Я прилежно повторяю марафонские уроки. Как только вы преодолеваете одно из препятствий, сразу же возникает следующее. Эта ночь очень длинная. Время от времени ко мне возвращается мой разум. Между мной и моими Помощниками снова выстраивается стеклянная стена. А еще пища. Бонни, Полин и Лоис умоляют меня съесть хотя бы кусочек банана, откусить немного сэндвича с медом. При одной мысли об этом у меня вяжет рот. Я могу только пить. Они делают коктейль из электролитов, протеиновой смеси и воды. Так я получу хотя бы минимум питательных веществ и буду в силах продолжать.

Мне кажется, что я ползу в каком-то вакууме. Внутри меня идет борьба. Где я? Кто я? Ах да. Вперед! Проплыть до конца! Продержаться! И затем, когда я уже забываю, что после ночи приходит день, о себе напоминает рассвет.

Его лучи рассекают горизонт справа от меня. Спустя час солнце обретает всю свою мощь. Как и я. У меня поднимается настроение, ко мне возвращается моя внимательность. Я и не думаю спрашивать, который час. Мне не интересно. На Voyager все спокойно, ни одного сигнала об опасности. Я рассчитываю снять костюм, перчатки, обувь. Но Энджел говорит, что это можно будет сделать, как только мы ранним утром преодолеем скалы. Я не хочу спорить.

Неожиданно я замечаю черные гидрокостюмы и темные плавники на ярко-синем фоне воды. Все дайверы и Энджел вышли на разведку.

– Бонни, появились акулы?

Бонни: Нет, мы приближаемся к рифу. Они разыскивают акул, меч-рыбу и медузу. Просто продолжай плыть. Держись поближе к лодке, хорошо? Еще не все. Осталось несколько часов.

– Хорошо. Я полностью согласна. Время для триумфа еще не настало. Голову – вниз. Левая рука, правая рука.

Несколько часов спустя я приостанавливаюсь и начинаю отдирать клейкую ленту от запястий.

Бонни кричит:

– Подожди минуту. ЖДИ! Что ты задумала?

– Мы должны переплыть риф, правильно? Энджел сказала, что я могу снять с себя все после этого.

Бонни: Нет, Энджел такого не говорила.

Обычно я выполняю все, что скажет Бонни. Но сейчас я не понимаю, зачем мне оставаться в этом тяжелом костюме, и продолжаю дергать его вниз.

Бонни вызывает Энджел, которая говорит, что снять костюм сейчас равноценно самоубийству. Но я так больше не могу. Я хочу двигаться свободно. Я заранее планировала снять костюм прямо после восхода солнца. Солнце в зените. Я бросаю вызов им обеим. Глупо. Зачем мне такой профессионал, как Энджел, если я не собираюсь ее слушать?

На судне никакого движения. Я постоянно жду момента, когда все начнут собирать вещи, складывать механизмы. Это означает, что земля близко. Я радостно наблюдаю подобную сцену в конце каждого учебного заплыва. Но моя Команда бездействует. Очевидно, что «путь до дома еще далек[53]».

Для Бартлетта еще есть работенка… Много раз он годами повторял, что мы сможем завершить плавание где-то в архипелаге Флорида-Кис, но Гольфстрим не позволит мне добраться до Ки-Уэста. Но сейчас я слушала его вполуха, поскольку до сих пор не могла поверить, что мы вообще пристанем к какому-либо берегу. А Джон был удивлен еще больше, так как понимал, что мы причалим прямо к самой южной точке США – долгожданному элизиуму. Но ток не дает Джону расслабляться даже в последние часы экспедиции. Он с горечью обнаруживает, что нас сносит на северо-восток, и, возможно, в итоге мы прибудем на Шураглоф-Ки. Бартлетт горит желанием разобраться с этим. Он разворачивает флотилию, пытаясь найти лучший угол в водовороте. Он победил. Мы движемся прямо на Сматерс-Бич – центр Ки-Уэста.

Слева от меня движется круизный лайнер, я провожаю его взглядом. Мне говорят, что капитан судна был так добр, что они описали дугу, изменив маршрут. Я не попала в водоворот от корабельного двигателя. Все смешалось в моей голове: темные воды океана, часы в соленой воде, медузы, акулы, шторм – все, с чем мы боимся столкнуться каждый раз. И спустя одну минуту я чувствую жала. Это не яд кубомедузы, но все тело пронизывает ток. Мне не нужна остановка, чтобы закричать.

Кажется, мы пробираемся через полчища лунных медуз. Плывущий впереди дайвер, конечно же, хочет как лучше, разгоняя медуз передо мной. Их тельца разрывает на части, и в ответ они прыскают ядом. А затем меня настигает это кишащее пылающее облако. Энджел сразу же командует дайверу прекратить. Она обнаруживает здесь кубомедузу, в дневное время! Я нервничаю. Опуская голову вниз, я стараюсь не смотреть вперед. Услышав свист Бонни, останавливаюсь. Она показывает мне «Обернись», я поворачиваюсь и вижу спешащую к нам большую яхту. Это не наши. Но… не может этого быть! Я вижу Тима, да да, его дреды выделяются на фоне голубого чистого неба. Рядом с ним лучезарно улыбается Нина. Могу поспорить, улыбка Нины шире, чем Гранд-Каньон. Они салютуют. Я шлю им воздушные поцелуи. Подняв голову, я замечаю кружащие в небе вертолеты. У меня больше нет слов. Слева и справа нас сопровождают лодки.

Спонтанно я прошу Бонни собрать здесь и сейчас остальные четыре лодки. Я хочу видеть всех. Дайверы и Энджел находятся рядом в воде. Voyager подошел очень близко, я вижу и слышу остальную часть флотилии. Я кричу, как маленький ребенок. Мне так много хочется сказать этим людям. Но мое горло сжимают нахлынувшие слезы. Когда я наконец заговариваю, я не уверена, что они понимают меня: у меня получилось выдавить только что-то нечленораздельное.

Полагаю, что совсем скоро ступлю на тот пляж. Наверное, меня будут фотографировать. Но помните все: мы сделали это вместе! Я никого из вас не забуду. Вы верили в меня, жертвовали собой ради меня. Я горжусь вами, ребята. Вы – моя Команда!

Перед тем как перестроиться и взять прямой курс на берег, корабли стоят полукругом, а Кэндис возвышается на палубе, ее руки распахнуты, взгляд обращен вперед. Она поет мне, она поет для целого мира так, как мы планировали 35 лет назад:

Я откидываюсь назад и отдаюсь мелодичному голосу Кэндис. Да, это я – та счастливица, дотронувшаяся до звезды, человек, чья Мечта стала реальностью.

Я поворачиваюсь к берегу и вижу очертания пальм. Осталось немного. Примерно 2000 гребков. Я не то чтобы выпадаю из реальности, все, что происходит сейчас – гипернереально. Я продолжаю плыть. Неужели я действительно коснусь недостижимого берега? Как такое могло случиться? Я дорожу и наслаждаюсь каждым последним гребком, завершающим эту почти мифическую историю.

Мне видно, как Кэндис уходит вниз, они с Бонни визжат и обнимаются. Затем обнимаются Бонни и Полин. Все ликуют.

Следующая сцена: Бонни – на палубе, разговаривает по радио. Она связалась с репортерами и объясняет им, как сейчас обстоят наши дела. Полин и Джонбэрри возвращаются на платформу. Они занимают место, на котором я привыкла их видеть на всех тренировках. Они указывают мне налево.

Я чувствую себя словно в волшебной сказке. Правда ли, что она закончится уже сегодня? Мы на самом деле дотронемся до этого нереального, недостижимого Другого Берега?

Я и не подозревала, что на пляже будет такая толпа. Оказавшись на мелководье, почти лежа на животе, я вижу многочисленные пары ног. Все их обладатели пришли сюда, чтобы приветствовать меня. Мои люди спрыгнули с лодок заранее. Они организовали живой коридор, чтобы никто не смог дотронуться до меня, похлопать по плечу. Правила гласят: «Заплыв считается оконченным только тогда, когда вокруг не будет соленой воды». Часы не остановятся, пока я не окажусь на настоящей суше, мои же лодыжки сейчас все еще в воде.

На глубине менее двух футов я пытаюсь встать. Прибрежные волны отбрасывают меня. Я падаю. Пробую подняться снова, но опять падаю на колени, прямо в песок. Я слышу крики Джонбэрри: «Диана, просто плыви! Продолжай плыть!»