Все эти звёзды называются нами «постоянными» и кажутся нам стоящими неподвижно на небосклоне, но тем не менее каждая из них имеет своё определённое и чрезвычайно скорое движение, а кажутся они нам стоящими неподвижно по причине своей от нас отдалённости.
Всякая из этих звёзд составляет отдельную солнечную систему, совершенно такую, как и наша система; кругом каждой из них вертятся такие же планеты с их спутниками и кометы, как и кругом нашего солнца, которые получают совершенно так же от своих солнц движение, свет, теплоту, жизнь и т.д. Мы, конечно, не видим этих планет, ибо они слишком далеки от нас, мы не видим даже их в самые сильные телескопы, но существование их вполне доказано ещё со времён Кеплера.
Все эти планеты, как мы уже сказали, такие же отдельные миры, как наш; на них такая же жизнь, такая же растительность, но все они имеют разные условия существования, во многом несхожие с нашими условиями, например: многие такие системы находятся в зависимости от двух звёзд, или солнц своей системы, многие - от трёх и даже от четырех. Конечно, те системы, которые имеют два, три или четыре источника тепла, света, а следовательно, несколько центров притяжения, должны иметь многие условия физические и механические, совершенно не похожие на наши условия жизни и движения, о которых мы, в настоящее время, мало имеем понятия.
В этих многосолнечных системах замечательно главным образом то, что в большинстве случаев одно из этих солнц имеет белый цвет, а другое солнце цветное: синее, красное, желтое или зеленое. Например, в созвездии «Персея» есть звезда, которая сопровождается другим солнцем синего цвета. В созвездии «Змееносца» есть два солнца, красное и синее и т.д. Таких систем очень много. Во всех этих системах с цветными солнцами свет должен странно разнообразить ландшафты.
Надо большое художественное воображение, чтобы представить эти сочетания цветов, нам, привыкшим видеть всё освещённым в один только белый цвет. Какое представление может мы себе сделать о ландшафте, который освещён одновременно двумя солнцами: одним красным, а другим синим? Или представить себе полдень: - синее солнце светит полной своей силой, и освещённые предметы имеют ярко-блестяще-синий цвет; тени тёмно-синего цвета и звёзды видны на небе, ибо воздух недостаточно освещён, чтобы скрывать их от взора жителей; в это время встаёт краснопурпуровое солнце, как зарево огромного пожара; это сочетание цветов трудно себе представить, оно изменило бы видь всего, на что мы привыкли смотреть. Спутники планет, которые окрашиваются тоже в разные цвета, должны представлять глазу совершенно нам не постижимые зрелища. Какой художник может изобразить, или какое воображение может себе представить ландшафт, освещённый сразу четырьмя разноцветными солнцами и четырьмя такими лунами, какие являются тени и полутени, во что обратится всякий наш вид после такого освещения?
Это разнообразие цветов и присутствие нескольких сильных центров притяжения и источников тепла должно неминуемо отразиться на быте, на условиях жизни и составе всего находящегося на планетах подобной системы: на климат, на произрастание, на приливы и отливы, на ветры, на магнитные и другие токи, на все физические явления и т.д., и т.д., вообще на все состояния и организмы жителей и на всю жизнь этих планет.
Приведём здесь другую, резко отличающуюся особенность звёздных систем. Свет, распространяемый солнцем и большинством постоянных звёзд, имеет одну и ту же силу и цвет, которые никогда не прибавляются и не убавляются. Но есть звёзды, у которых сила света чрезвычайно изменчива; мы видим их сегодня светлыми, а завтра совершенно бледными; через некоторое время свет их опять усиливается. Есть такие, которые совсем пропадают и более никогда не видны. Об этой способности звёзд было много писано, например: у Араго (Astronomie populaire, 372-376). Тут же желающие ближе ознакомиться, на страницах 370 и 380, найдут указания о том, что многие звёзды, которые были долгое время наблюдаемы астрономами, исчезли и погасли окончательно.
Звезда «O» в созвездии Кита вообще чрезвычайно светла; но временами она бледнеет и пропадает совсем; через некоторое время появляется опять. «Х» в созвездии Лебедя очень часто, моментально, из пятой величины превращается в звезду десятой величины, и через некоторое время моментально делает обратное превращение, - из десятой величины переходит в пятую. Многие звёзды имеют периоды для подобных превращений в силе своего света, другие переменяют его совершенно произвольно.
К. Фламмарион, разбирая в своём сочинении Les merveilles celestes, стр. 131, все следствия, которые должна оказывать эта способность изменять силу света у солнца на планеты его системы, - приходит к разным, чрезвычайно замечательным заключениям. «Солнце такой системы иногда расточает в огромном количестве свет и теплоту на планеты, отчего поверхность их нагревается непомерно, иногда просто накаляется. Через несколько месяцев мы видим, что светило, без всяких видимых причин, гаснет и мало-помалу погружается в абсолютную темноту; и вся система, вслед за своим солнцем, стынет, замерзает, и всё покрывается льдом; есть планеты, которые совершают это периодично, другие совершенно произвольно и неправильно. После некоторого, более или менее продолжительного, времени светило опять возгорается и достигает своего первоначального блеска и теплоты.
Это резкие особенности, которые астрономия открыла в жизни планет и которые не встречаются у нас в нашей солнечной системе. Мелких особенностей можно было бы привести очень много, они положительно неисчислимы. Скажем только, что как бесконечен Бог, создавший эти планеты, так бесконечно и то количество условий, которыми он ведёт существа к высшему благу и совершенству. Если бы материя имела свойство порождать все эти явления, как учат материалисты, то проявления были бы всегда однообразны; мы видели бы на каждой планете повторения того же самого, как следствие способности материи. Это же постоянное разнообразие не допускает сомнения в Правящем и Высшем Разуме и служит одним из самых убедительных доказательств бесконечной и разумной силы Творчества.
Перейдём к расстоянию, отделяющему нас от других планет. Но для этого надо сперва оговориться. Эти расстояния так велики, что мы не можем считать их верстами; цифры помрачат совсем наше понятие и не будут давать ясных представлений. В астрономии принято считать эти расстояния, принимая за единицу меры расстояние от земли до солнца. Расстояние это равно 152 000 000 вёрст.
Переходя от нашей версты, как единицы меры, на другую, более обширную единицу, надо, для лучшего её представления себе, сделать наглядное сравнение её с представлениями, нам хорошо известными: 1) Пушечное ядро, весом в 30 фунтов и заряженное 15-ю фунтами пороха, летит 1750 фут. в секунду; этою скоростью ядро долетит от земли до солнца в 10 лет. 2) Звук, если мы предположим, что он будет распространяться также скоро и за пределами нашего воздуха, т.е. 1225 фут. в секунду, - дойдёт только в 15 лет. 3) Скорый поезд железной дороги, делая каждый час по 50 вёрст, дойдёт до солнца в 340 лет. 4) Свет от солнца идёт до земли 8 минут и 13 секунд. Вот какое расстояние будет нашей единицей меры.
Посмотрим теперь, насколько удалены ближайшие к нам звёзды. Самая близкая из них отстоит от нас, как мы уже сказали, на Южном полушарии, - это звезда «а» в созвездии Центавра, а на Северном 61-я звезда созвездия Лебедя; первая удалена в 222 000 раз более расстояния от земли до солнца, а вторая в 404 000 раз больше. Чрезвычайно удобно мерить эти расстояния временем прохода света; свет пробегает 300 000 вёрст в одну секунду или 1 миллиард вёрст в 1 час (1 000 000 000), от «а» Центавра свет проходит в 3 1/2 года, а от 61-й звезды Лебедя 6 6/10 года. Это ужасные расстояния: звук прошёл бы от «а» Центавра до нас в 3 миллиона лет, а поезд железной дороги, идя 60 вёрст, в час, дошёл бы до «а» Центавра в 60 миллионов лет.
