— Огонь! — крикнул Элсквар.

Шквал стрел взлетел в небо и, пронесшись по дуге, упал смертельным градом на гоблиндюков. Орда отступила, но тут же снова подалась вперед. Так началась великая битва пяти армий.

Воспоминания Бинго об этом сражении состояли из набора отдельных картин. Он никогда не мог забыть ту первую атаку противника и опаляющее чувство паники, которое охватило его тело от копчика до кончиков волос. Он не мог забыть тех первых столкновений, когда авангард гоблиндюков — отряд ужасных урюк-мурюков — начал неуклюже подниматься по склону холма. Справа эльфы дружно взмахнули мечами, проредив волну атакующих чудищ. Слева люди бросились вперед и парировали встречные удары. В середине гномы орудовали топорами, напоминавшими тяжелые маятники. Поначалу в верхних точках траектории их топорища пускали солнечные зайчики, но затем железо почернело от гоблиндюшачьей крови и перестало радовать глаз своим сверканием. Бинго никогда не мог забыть того боевого крещения, когда он поскользнулся и упал к ногам эльфийского воина. Тот отбил удар врага, а соддит ткнул наугад мечом и попал в голову гоблиндюка. Клинок вошел глубоко в череп. Тварь завизжала, задергалась и рухнула на землю. Бинго упал на колени рядом с трупом и попытался вытащить застрявший меч. Это удалось не сразу. Когда он выдернул клинок, инерция качнула его назад. Он осмотрелся вокруг и едва не выплюнул сердце, подступившее к горлу. Враги были везде, куда бы он ни бросил взгляд. Они тыкали пиками, размахивали палицами и зазубренными клинками. Люди и эльфы сражались храбро и самоотверженно, но они были окружены со всех сторон гоблиндюками, словно скалы в штормящем море. Один из ужасных урюк-мурюков бросился прямо на соддита. Его злобные маленькие глазки косили влево и вправо. Красная бородка раскачивалась в стороны. Бинго взмахнул мечом.

Он не помнил, что случилось дальше. Перед глазами всегда всплывала цепочка несвязанных картин. Гофур, сражавшийся в толпе врагов, — на каждой его руке висело по два гоблиндюка, на каждой ноге — по четыре. Бинго пробился к нему и отвлек часть тварей на себя. Затем он бежал в другом направлении, пытаясь примкнуть к группе эльфов. Соддит помнил, как синее небо вновь и вновь покрывалось черточками и стежками от выпушенных стрел. Он помнил, как обезглавленные твари разбегались в разных направлениях. Он помнил, как три гоблиндюка вонзили в спину человека длинную пику, и как зазубренный наконечник вышел из груди безымянного воина. А еще был вихрь второстепенных воспоминаний: запах крови; ужасная усталость в руках, которая говорила ему, что он не поднимет меч снова; настойчивый страх в голове, побуждавший поднимать меч раз за разом; вид клинков, наносивших и отражавших удары; треснутые щиты; свист топорищ; глухое чавканье металла, терзавшего плоть; вой стрел над головой. Бинго помнил, как скрипел клинок, когда он вытаскивал его из груди гоблиндюка.

Следующим ясным воспоминанием была сцена, в которой он, тяжело дыша, стоял рядом с Мори, лордом Элскваром и двумя дюжинами уцелевших людей и эльфов. Они больше не находились у подножия горы. Под натиском противника четыре армии отступили вверх по склону и заняли позицию к западу от ворот Стребора. Самого отступления Бинго не помнил. Но теперь они готовились к последнему столкновению с врагом.

— Как вы себя чувствуете, мастер Соддит? — спросил Элсквар. — Согрелись немного?

— Чтоб я сдох, — ответил Бинго, выражая согласие.

— Мой лорд, — крикнул младший офицер, чье лицо было залито кровью, вытекавшей из глубокой раны на лбу. — Мой лорд, гоблиндюки поднимаются по восточному склону. Если они прорвутся к воротам, то начнут атаковать нас сверху.

— Перспектива не ахти, — согласился Элсквар. — Как только они закрепятся там, мы будем обречены. Лучники! Ворота!

Лучники перебежали на фланг и принялись обстреливать гоблиндюков, прорывавшихся к гребню холма, который вел к воротам крепости. Оценив ситуацию, Бинго понял грозившую им опасность. Противник намеревался пересечь кряж и занять позицию над ними. Тогда гоблиндюки могли бы обрушить на уцелевших людей и эльфов каменные глыбы и все, что попало бы им под руку. Его сердце едва не выпрыгивало из груди. Он с надеждой следил за усилиями лучников. Но хотя их стрелы били точно и трупы врагов покрывали весь кряж от ворот до основания холма, положение казалось безвыходным. По склонам поднимались тысячи гоблиндюков.

Последние воспоминания о битве включали в себя более поздние события. Бинго не мог сказать, что происходило перед этим. Но в тот момент он осмотрелся по сторонам и вдруг понял, что солнце уже клонится к западу. Уставшее тело болело — гораздо сильнее, чем прежде. Его меч, покрытый черной кровью, был в насечках и вмятинах. Зазубренный клинок походил на пилу. Огромный гоблиндюк, с ножом мясника, метнулся к нему, и Бинго, юркнув в сторону, рассек ему шею. Оружие казалось неимоверно тяжелым. Запястье и локоть правой руки жгло невыносимой болью. Мышцы отказывались подчиняться. Соддит с трудом сжимал рукоятку меча.

— Бинго! — крикнул Мори. — Бинго!

Гном, шатаясь, приблизился к нему. Его борода намокла от крови — от черной крови гоблиндюков и собственной красной крови. Несколько изогнутых урюк-мурюкских стрел торчали из его плеч, живота и спины.

— Ты все еще жив, браток! — сказал гном.

Добравшись до соддита, он споткнулся и упал на колени.

— Мори... Ты ранен?

— Ерунда, — ответил тот. — Немножко жжется.

Он рухнул на спину. Гоблиндюшачьи стрелы, вонзавшиеся в дерн вокруг них, торчали, как почерневшие стебли. Бинго бросил меч, схватил гнома за ноги и потащил его вверх по склону. Там, на узком кряже перед самыми воротами, несколько людей и эльфов, стоя плечом к плечу, держали оборону. Тропа была завалена мертвыми воинами. Камни и стрелы сыпались сверху. Шестеро людей держали над головами широкие щиты, защищая себя и соратников от смертельного града.

— Бинго! — крикнул Торри. — Зейчаз! Минутку!

Он метнулся к соддиту и помог ему втащить Мори под выставленные щиты.

— Гад видеть, что ты еще жив.

— Я тоже рад, ваше величество, — задыхаясь, ответил Бинго. — Где остальные?

Он едва не плакал от усталости.

— Зегодня мгачный день утгат, — ответил гном и печально покачал головой.

— Это наш последний оплот, — пригнувшись вниз к соддиту, сказал Элсквар. — Нас оттеснили к воротам. У них огромный перевес в численности. К моему великому сожалению, Лэрд Лучник остался лежать у подножия склона.

— Он погиб?

— Да, погиб, как и многие другие герои, — ответил эльф.

Затем, небрежно махнув рукой, он легкомысленно добавил:

— Так всегда происходит. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

— Мы проиграли эту битву? — спросил ошеломленный Бинго. — Неужели это правда?

— Оказывается, у них была еще одна армия, о которой мы не знали, — пояснил ему Элсквар. — Такая же, как первая. Всего двадцать тысяч воинов. А мы имели тысячу шесть бойцов. При таком раскладе победить невозможно. Взгляните сами!

Бинго осмотрел равнину к югу и западу от горы. На склоне и у подножия склона возвышались высокие кучи убитых гоблиндюков, но живым врагам по-прежнему не было числа. Их отряды перемещались по равнине. Одни направлялись к горе, другие, казалось, бесцельно кружили по захваченной территории.

Внезапно град камней и стрел прекратился. Бинго увидел, как шеренги вражеской армии расступились, создавая проход для короля Клака и его телохранителей. Королевский кортеж не спеша поднимался по склону холма. Гоблиндюки приветствовали монарха дикими возгласами и дружно скандировали:

— Что мы можем предпринять? — с безнадежным отчаянием спросил Бинго. — Нам нельзя отдавать им Штучку. С ее помощью они принесут в мир ужасное зло! Мы должны помешать их замыслам!