Последняя фраза не лучшим образом характеризует положение в СНК. Но это не критика ради критики. Она указывает на необходимость повышения значимости Совнаркома, резкой активизации деятельности народных комиссаров, усиления их ответственности за свои ведомства, налаживания систематической проверки исполнений решений и всей государственной работы.
Вместе с тем Ленин внёс конкретное предложение по укреплению связи этой работы в её высшем звене с деятельностью руководящего партийного органа. «Тов. Рыков, — указал он, — должен быть членом бюро ЦК и членом Президиума ВЦИК, потому что между этими учреждениями должна быть связь, потому что без этой связи основные колеса иногда идут вхолостую». Как уже отмечалось, на IX съезде РКП (б) (весна 1920 года) Рыков вновь, после трехлетнего перерыва, был избран в ЦК партии и — на его первом послесъездовском пленуме — в Оргбюро ЦК. Теперь, в 1922 году, он стал по предложению В.И. Ленина членом Политбюро ЦК РКП (б) (наряду с этим оставаясь до лета 1924 года и членом Оргбюро)[27].
В составе этого высшего партийного органа ему предстояло работать свыше восьми лет, до конца 1930 года. Но сейчас отметим тот статус, который Рыков приобрел с 1922 года, после XI съезда партии. Будучи заместителем председателя СНК и СТО РСФСР, он одновременно являлся членом Политбюро и членом Оргбюро ЦК партии, а также членом Президиума ВЦИК. Таким образом, его деятельность обеспечивала как бы тройную связь — исполнительной (СНК и СТО) и законодательной (ВЦИК) власти с высшим партийным руководством — Политбюро и Оргбюро ЦК РКП (б). Заметим, что такое его положение (Цюрупа подобным статусом не обладал и был избран в ЦК только в 1923 году, на XII партсъезде) в известной степени предопределяло потенциальную возможность выдвижения в преемники главы Советского правительства.
В ближайшую декаду после окончания съезда Ленин завершил подготовку «Постановления о работе замов (заместителей председателя СНК и СТО)», которую вёл совместно с Цюрупой и Рыковым. Их основная деятельность должна была состоять в проверке фактического исполнения декретов, законов и постановлений, сокращении штатов совучреждений, в надзоре за упорядочением и упрощением делопроизводства в них, в борьбе с бюрократизмом и волокитой. Устанавливалось, что рассмотрение советских вопросов высшими государственными и партийными органами (Президиум ВЦИК, Полит- и Оргбюро ЦК партии и др.) должно происходить не иначе как с ведома и при участии замов. Документ детализировал работу последних и в заключение определил группы наркоматов, которые находились в ведении каждого из заместителей.
«Постановление» осталось документом внутреннего пользования, его знали в Политбюро ЦК РКП (б) и, надо полагать, руководители центральных учреждений и организаций. В конце следующего месяца — мая — в их адрес было разослано (секретно и лично) письмо Ленина, в котором он извещал, что уезжает в отпуск на несколько месяцев, указав, что текущие и срочные документы должны адресовываться его заместителям — Рыкову или Цюрупе.
За время четырехмесячного отсутствия Ленина (до начала октября) в составе его заместителей произошло изменение, точнее сказать, была официально оформлена деятельность Каменева в правительстве. 14 сентября 1922 года Президиум ВЦИК постановил назначить председателя Моссовета Л.Б.Каменева заместителем председателя СНК и СТО. Очевидно, отчасти это официальное назначение было связано с потребностью разгрузить других заместителей главы правительства, на плечи которых лёг большой объём работы. Недаром примерно в то же время Ленин отмечал, что Рыков «занят чрезмерно».
Но все же главное — не в «разгрузке», а в очень сложных и совсем не разовых подборе и расстановке людей, которые могли бы возглавить правительство, придать его деятельности необходимый авторитет в системе сложившегося партийногосударственного руководства. Выше приводилось признание Владимира Ильича на XI съезде партии, что стоило ему отойти из-за болезни от дел, как обнаружилось, что «два колеса» — Политбюро и Совнарком — «не действуют сразу». Не менее примечательно и его другое признание: «Найти везде хороших наркомов нельзя». Последнее обстоятельство также существенно сказывалось на одном из «колёс» системы руководства страной. Потому-то огромное внимание в 1921–1922 годах главы Советского правительства к организации работы своих заместителей не сводилось только к совершенствованию механизма высшего органа исполнительной власти (хотя это и было первостепенно важно); оно объяснялось также необходимостью подобрать людей, которые могли бы обеспечить высокий авторитет этого органа.
В советской литературе практически не упоминается о попытке Ленина привлечь осенью 1922 года к руководству правительством Троцкого. Между тем уже более двадцати лет имеется опубликованное документальное подтверждение этого. Согласно ему, в сентябре (то есть тогда же, когда произошло назначение Каменева) Ленин внёс в Политбюро ЦК предложение, чтобы Троцкого назначили заместителем председателя Совнаркома, и такое предложение было проголосовано. Как конкретно это происходило, пока неизвестно. По воспоминаниям Троцкого, у него с Лениным был по этому поводу специальный разговор, и, возможно, не один. Ленин, отметив, что в настоящее время имеется три его заместителя, далее, по изложению Троцкого, сказал: «Вы их знаете. Каменев, конечно, умный политик, но какой же он администратор? Цюрупа болен. Рыков, несомненно, администратор, но его придется вернуть на ВСНХ. Вам необходимо стать заместителем. Положение такое, что нам нужна радикальная личная перегруппировка». Как ни непривычно цитировать Ленина «по Троцкому», но все же отметим последнюю фразу. Не перекликается ли она с внутренним смыслом ленинского «Завещания»? Заметим, что и в данном случае Владимир Ильич не только не был озабочен тем, каким объёмом власти обладал Троцкий, но и предлагал ему ещё большую власть на посту заместителя председателя Совнаркома.
В быстро промчавшиеся недели осенне-зимнего перелома 1922 года, когда Владимир Ильич в последний раз работал в кремлёвском кабинете, проходили, естественно, и его систематические встречи с заместителями. В день его возвращения из Горок, 2 октября, среди тех, кто первым оказался в ленинском кабинете, был Рыков. Спустя более девяти недель, 12 декабря, он вместе с Каменевым и Цюрупой находился в числе тех, кто последним покинул кабинет Ленина, назавтра уже навсегда опустевший.
О чем они, вчетвером, говорили в тот день? Детали беседы неизвестны, но содержание и смысл её отражены в ленинских документах. В начале декабря Ленин счел необходимым возвратиться к вопросам организации работы своих заместителей. 4 декабря он составил предложения о распределении, а 6-го — и о порядке их работы". Это не были технические вопросы, в основе их лежала ленинская забота об авторитетности руководства правительством. Потому-то они и требовали нового осмысления коллективного — с самими заместителями — обсуждения.
Рыков, как и Каменев с Цюрупой, не мог, разумеется, даже отдалённо предполагать, что часовые стрелки неумолимо двигаются к окончанию их последней беседы с Владимиром Ильичем, которой суждено было так и остаться незавершённой. Не предполагал этого и Ленин, вынужденный на следующий день, 13 декабря, вместо встречи с Каменевым, Рыковым и Цюрупой обратиться к ним с письмом, в котором говорилось, что ввиду повторения болезни он должен отложить всякую политическую работу и возобновить отпуск и что подробности распределения работы между заместителями будут обсуждены при «непосредственном свидании».
Надежда на него оказалась напрасной; подробности обсуждаемых вопросов так и остались необговоренными. Однако следует помнить, что в предшествующие месяцы, с конца 1921 года, Ленин составил почти два десятка документов, специально посвященных новой системе работы Совнаркома, деятельности его непосредственных руководителей. Письмо от 13 декабря явилось продолжением этого многомесячного обсуждения и содержало ряд связанных с ним рекомендаций. В одной из них, как уже говорилось, Ленин предложил своим заместителям при распределении между собой обязанностей учесть, что для председательствования, контроля за правильностью формулировок и т. д. «больше подходит т. Каменев, тогда как функции чисто административные свойственны Цюрупе и Рыкову».
