Несмотря на все «развенчания», авторитет Рыкова в партии и его популярность в стране далеко не были исчерпаны. Этого сталинское руководство не могло не учитывать. После XVI съезда Алексей Иванович в шестой раз был избран членом Политбюро. Теперь в составе этого органа находились только два человека, входившие в него при Ленине, — Рыков и Сталин. Пройдет менее полугода, и останется только один, тот, который сумел разрушить ленинское руководство и добиться утверждения режима личной власти.

С каждым месяцем и даже неделей для Рыкова становилась очевидной необходимость его ухода с поста главы правительства. Как ни непривычно рассуждать таким образом о деятелях его масштаба, но можно предположить, что Алексей Иванович все более терял представление, как он должен осуществлять руководство в той конкретной обстановке. У него явно нарушился деловой контакт с председателем ВСНХ Куйбышевым, сторонником взвинчивания темпов индустриализации, не было взаимопонимания и с руководителем только что созданного наркомата земледелия Яковлевым, да последний и не считался с главой правительства, действовал (как, впрочем, и Куйбышев) по прямым указаниям Сталина. В то же время выступления Рыкова на заседаниях Политбюро встречали насторожённо, а при обсуждении целого ряда вопросов он сам был вынужден проявлять сдержанность.

В пятницу, 20 декабря 1930 года, газеты опубликовали принятое накануне постановление ЦИК СССР: «Удовлетворить просьбу тов. Рыкова А.И. и освободить его от обязанностей председателя СНК и СТО СССР». Тогда же его преемником был назначен Молотов.

Прошло два дня, и на газетных полосах появилось сообщение о состоявшемся пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б). Ровно за пять лет до этого, 23 декабря 1925 года, Сталин, стоя на трибуне XIV партсъезда, назвал Рыкова первым среди политических лидеров, без которых, по его, Сталина, убеждению, «руководить партией невозможно». Теперь «рулевой большевизма» обеспечил такую возможность.

Бывшие лидеры правой оппозиции, говорилось в сообщении об итогах декабрьского пленума ЦК и ЦКК 1930 года, «ни в коей мере не доказали партии, что они способны на практике проводить генеральную линию и способны возглавить бешеную борьбу с оппортунизмом, что является решающим условием осуществления напряжённого хозяйственного плана на 1931 год. Объединённый пленум освободил тов. Рыкова от обязанностей члена Политбюро ЦК». Что же, действительно, «бешеную борьбу» Алексей Иванович обеспечить не мог. Для этого нужны были совсем другие люди…

Но оказалось, что такую борьбу не мог обеспечить не только он. В те декабрьские дни в правительстве СССР произошли заметные передвижки. Был освобождён от должности заместителя председателя СНК Шмидт, вместо Кржижановского руководителем Госплана стал Куйбышев, а на освобождённый им пост председателя ВСНХ был назначен Орджоникидзе (одновременно его избрали вместо Рыкова членом Политбюро[45]), Ушел в отставку многолетний наркоминдел Чичерин (его преемником стал Литвинов), освободили от обязанностей наркомтруда Угланова и наркомфина Брюханова. Покинул пост управляющего делами СНК Горбунов, занимавший его ещё при Ленине.

Почти семь лет работы А.И. Рыкова во главе Советского правительства пришлись на важные этапы развития страны. Их знаменателем было проведение новой экономической политики, оборванной на переломе 20—30-х годов сталинским руководством. Сам того не подозревая, высокую оценку одного из важнейших результатов этой политики дал в начале 1931 года Молотов.

Выступая на сессии ЦИК СССР, он отметил, что с середины 20-х годов «на базе быстро растущего хозяйства и улучшения условий жизни масс в Союзе ССР идёт особенно быстрый прирост населения». За шесть лет, с 1925 по 1930 год, численность населения выросла, по его данным, больше, чем на 20 млн. человек, то есть увеличивалась ежегодно за счет примерно 3 млн. новых маленьких граждан СССР.

Мы привычно судим о развитии страны прежде всего, а то и исключительно по отметкам её экономического уровня. Но не свидетельствуют ли о «просветлении жизни» народа и демографические показатели, в том числе только что приведенные? Рост этих показателей (а он произошел после демографических катаклизмов 1914 — начала 20-х годов) был обеспечен социально-экономической политикой Советского правительства, во главе которого стоял «наиболее близкий, — как отметит позже писатель Василий Гроссман, — народному, крестьянскому и рабочему интересу практик государственного дела волоокий Рыков».

После отставки с поста главы правительства остался жить за кремлёвской стеной, иносказательно названной поэтом каменной, и Рыков — ещё на целые шесть лет, до 1936 года, который, кстати, открылся в том числе и публикацией «Известиями» приведенных пастернаковских строчек.

Правда, теперь, чтобы добраться до места новой работы, Алексею Ивановичу пришлось пользоваться машиной. В предшествующие годы он нет-нет да и интересовался, как идёт сооружение первого в послеоктябрьское время крупного здания на Тверской улице. Так совпало, что оно было освобождено от строительных лесов почти одновременно с уходом Рыкова из кремлёвского кабинета. Ныне это здание — Центральный телеграф на улице Горького — известно каждому москвичу. Но далеко не каждый знает, что в его западном крыле расположены административные помещения, и уже только единицам известно, что у его подъезда на протяжении пяти с половиной лет останавливался черный «линкольн», с подножки которого сходил немолодой, но внешне собранный и бодрый человек.

В ту весну, когда Рыков впервые появился здесь, ему исполнилось 50 лет. И как это не раз с ним бывало, новый поворот в его жизни совпал с уходом зимы. 30 марта 1931 года он был назначен народным комиссаром почт и телеграфов СССР.

Было бы опрометчиво рассматривать такое назначение как своеобразную ссылку отставного главы правительства в глухую и тихую чиновничью провинцию высшего государственного аппарата. Чиновничества, то есть бюрократизма, здесь было предостаточно, но отрасль, которой руководил наркомат, была совсем не периферийной.

И то и другое новый нарком хорошо сознавал. Уже поработав здесь, он самокритично признавал, что руководимый им наркомат «и самый разветвленный, и самый плохой из всех наркоматов», добавив для расшифровки второго — «самый бюрократический». Борьба с бюрократизмом проходит через всю государственную деятельность Рыкова, она — важная тема для специального исследования. Таковым же является и изучение его вклада в развитие отрасли руководимого им наркомата, переименованного с начала 1932 года в наркомат связи. Произошла не просто смена бланков наркомата и укрепленной у его подъезда вывески. Рыков в соответствии с новыми задачами, вставшими в начале 30-х годов перед органами связи, провел реорганизацию управления ими и их работы. Была определена новая структура наркомата и его местных органов, действовавшая затем более 20 лет. Она позволила улучшить руководство отраслью в оказании ею общественных и личных услуг (почта, телеграф, телефон, радио), а также усилить воздействие на строительство и эксплуатацию всех видов электрической связи и радиовещания, осуществлявшихся другими ведомствами.

Все это происходило в труднейшую пору «пятилетки в четыре года» и «доделывания» её в следующей пятилетке. Изменения в деревне требовали развития средств связи в сельских районах, индустриализация — на новостройках и в городах. Не хватало всего. Сразу возникли большие сложности с подготовкой кадров связистов, которых главным образом черпали среди крестьянского населения. Под руководством наркома были введены обязательное обучение техминимуму и периодическая сдача всеми работниками отрасли техэкзаменов. Одновременно наращивали работу спешно организованные отраслевые техникумы и ВТУЗы.