— С нами, Хорт, с нами…

— Да, неправда ли, — загорелся Хорт, — ведь мы совсем теперь близко. Я даже ощущаю ее тепло и два черных глаза — два навозных жука. Она плачет от счастья, и реву я. Слышишь: она плачет, она ждет. Слышишь, Наоми? Да? Или я сошел с ума… Слышишь?

— Успокойся, милый Хорт, это стонет в далеких кустарниках какая-то птица или зверь. Успокойся.

— Да, да, Наоми. Мои нервы напряжены и дрожат, как корабельная верфь. Я слышу многое, я впитываю многое, я весь насыщен восприятием, но я жду часа, жду приближения сроков… Молчу.

— Вот наконец-то, — взволновалась Наоми, — это идут наши: вот голоса, свистки.

Хорт ответил сигнальным свистом.

И он и Наоми стали смотреть в сторону приближения голосов.

В этот момент громадная желтая, с черными пятнами змея, медленно подползала к Наоми, не спуская глаз с намеченной жертвы, подползала тихо, вкрадчиво, по змеиному.

Наоми, не подозревая опасности, нежнее прижалась к Хорту и вдруг сказала:

— Хорт, мне вдруг показалось, что мама зовет меня, я даже слышу ее голос: Наоми, Наоми…

В секунду, когда Хорт взглянул на Наоми, он впился глазами в глаза змеи…

Змея подняла голову, чтобы броситься…

Хорт выхватил револьвер и в упор начал стрелять, заслонив собой Наоми, стрелять прямо в открытую пасть змеи.

Из кольца в кольцо стала извиваться змея, отступая.

Хорт вскочил и поднял левой рукой Наоми, закричав:

— Скорей, скорей!

В ответ раздалось сразу несколько выстрелов и крики:

— Стреляй, стреляй.

Через минуту сбежались все, бросив дрова по дороге, с факелами, горящими сучьями.

Выстрелы в воздух продолжались, так как сразу никто не мог понять, что случилось.

Первым догадался Саид и все бросились добивать змею, которая успела доползти до кустов — там ее докончили: длина ее оказалась не менее 3-х метров.

Это серьезное приключение вызвало общий подъем.

Все кинулись поздравлять Наоми и Хорта с избавлением от беды.

Ниа обняла Наоми.

Рэй-Шуа кричал:

— Чорт возьми, эй, Наоми и Хорт, вы толкаете меня на горячее желание снова взяться за работу, хотя я поклялся, что моя «Последняя книга» — действительно есть последняя книга. Этот дикий случай обязывает Рэй-Шуа сказать еще одно убедительное слово. Я скажу, напишу, вырублю, преподнесу. Дьявол знает, что происходит кругом. Я напичкан довольно материалом, а впереди — Чукка. У меня чешутся мозги, и я готов на новую пальбу. Эй, Наоми, Ниа, Хорт, Джек, Сайд, давайте выпьем по чарке рому за победу над врагами.

— Но прежде вернемся, — предложил Джек Питч, — за брошенными дровами, чтобы спокойно распить бутылку рому.

Через 20 минут все сидели у костров.

Саид расхаживал в качестве часового, наблюдая за кустами.

Бурлил чайник, пахло ромом.

Джек Питч, нежно поглядывая на Ниа, которая при огне сияла индусской легендой, напоминая судьбинную бронзовую птицу вершин Галайи…

Все понимали предчувственно, что Ниа и Джек Питч нашли друг друга, но все торжественно молчали.

Ниа не могла скрыть улыбки своего счастья, и, радостно волнуясь, заговорила:

— Полгода, каждый вечер, перед сном, я ждала Рэй-Шуа… Сначала, когда меня увезли из Мельбурна в Грампианские горы, найти было трудно, а потом, через месяц, я немного жила в Сидней — там Рэй-Шуа мог найти и мог меня выкупить, но он не приехал. В Сидней у меня перехватили мое письмо к Рэй-Шуа и увезли в Голубые горы, продали золотопромышленникам, а потом перевезли на Мурумбиджи. Вот оттуда мой господин поехал на Соленый остров, в гости к вождю племени Угуа-Амодео и меня взял с собой и еще — в подарок — двух девочек из белых стран. До этих болот мы ехали на лошадях верхом, а после два дня переходили эти болота, на третий, на лодках поехали по Соленому озеру на Соленый остров к Угуа-Амодео. Я и там ждала Рэй-Шуа и желала видеть его во сне. Но каждый раз видела другого белого…

— Он был похож на Джека Питч? — не выдержала Наоми, — неправда ли, Ниа?

— Правда, — смущенно ответила Ниа, опустив глаза, — правда, правда, он был похож на Джека Питч. И я знала, что он спасет меня… И когда на берегу Мурумбиджи я встретила Джека Питч — сразу его узнала…

— Ниа, — обратился Питч, — я должен поцеловать ладони ваших рук в знак счастья.

Он поцеловал.

Ниа продолжала:

— Там у Угуа-Амодео, у вождя Джоэ-Абао, мы гостили 5 дней. Я была посажена в отдельную комнату и не имела права выходить и расспрашивать о жизни Джоэ-Абао и о его женах. Однако, перед самым отъездом, черные устроили игры, и я могла из-за занавески видеть Джоэ-Абао и его главную жену, черноглазую красавицу Аши…

Все насторожились.

Хорт вытянул голову и сияющими бриллиантами глаз смотрел в черные вершины эвкалиптов: будто там видел он свою Чукку.

— Ну, ну, Ниа, — торопила Наоми.

Рэй-Шуа крикнул:

— Может быть — лучше остановиться, Ниа! Чорт возьми, мы не будем спать и у нас не хватит сил завтра шагать по этой змеиной чертовщине.

— Нет, нет, — запротестовал Хорт, — надо дослушать Ниа, необходимо. Прошу.

Ниа тихо произнесла:

— Рэй-Шуа прав — надо остановиться, потому что это все, что я знаю. Впрочем, мой господин после говорил мне то, что вам уже известно: ведь она единственная, которая живет на Соленом острове у Угуа-Амодео 15 лет. И еще могу добавить: тогда смотря на Аши, мне ясно показалось, что скоро мы будем с ней друзьями… Это — Чукка. — Я уверена, чувствую, вижу…

Ниа смолкла.

Все с восхищением смотрели на Джека Питч, который спокойно набивал трубку…

Бидж, телохранитель Джоэ-Абао, мягко вошел к своему вождю, жевавшему стебель наркотической Оа, и вопросительно доложил:

— Наш великий вождь Джоэ-Абао, тебя желает видеть приехавший гость Рэй-Шуа, посланный Хутхоа из Мурумбиджи. Достоин ли он войти к тебе?

— Если он от Хутхоа, — приказал вождь — пусть войдет и будет другом.

Бидж удалился.

Рэй-Шуа вошел и, в знак почтения, сел на пол, на разостланный мех кенгуру.

Джоэ-Абао положил руку на голову Рэй-Шуа и сказал:

— Вот стебель Оа, ломай и жуй. Друг Хутхоа — мой друг. Его последняя жена индуска Ниа также была в гостях у меня.

Рэй-Шуа тихо ответил:

— Великий вождь Джоэ-Абао, это я в Мельбурне нашел Ниа и устроил так, чтобы она попала к Хутхоа. Ее очарование пьянит не меньше стебля Оа, и она стройна, как Оа.

Джоэ-Абао приказал Биджу принести вина.

— У моего слуги индуса Саида — заявил Рэй-Шуа, — есть для тебя бутылка рома из Ямайки. Разреши подать сюда.

— Индуса Саида? — переспросил вождь — насколько мне известно, этот индус бывал здесь с разными поручениями золотопромышленников? Но я не считаю его полезным для тайн Хутхоа… Сайд может выдать Хутхоа — я предупреждаю тебя, друг Рэй-Шуа. Надо быть осторожным: теперь белые, как цепные собаки, стерегут золотые россыпи.

— Но пусть будет известно великому вождю Джоэ-Абао, что мы не один раз испытали Сайда и он доказал свою преданность нашей группе. Спокойствие да не оставит дом твой, — успокаивал Рэй-Шуа, пожевывая стебель Оа.

Остро запахло вскрытым ромом.

Джоэ-Абао распорядился угостить вином Саида и дать Оа.

Вождь и гость подняли бокалы и разом опрокинули ром в широко открытые рты, и, по обычаю, уставив глаза в потолок, долго не глотали, чтобы дольше оценить драгоценное предвкушение.

Через полчаса, когда бутылка рома сменилась другим крепким вином, Рэй-Шуа так объяснил свой визит:

— Сейчас у меня имеется около 300 унций золота, спрятанных в Кислэндских горах, и я в любой день могу доставить великому вождю всю полу-годовую добычу, если Джоэ-Абао даст сходную цену.

Сизые глаза вождя жадно разгорелись, он захихикал детским смехом и начал торговаться с Рэй-Шуа.

Скоро сделка была заключена.

Джоэ-Абао торжествовал, подливая вина гостю и подсовывал Оа.

Вечером, в честь гостя, по обычаю, были устроены игры у Угуа-Амодео.