Ж е н щ и н а. Вот и моего сынка угробили на поганой на войнище. Лучше бы из моей груди сердечушко вынули, легче бы.

Н а з а р. Народу угробят не есть числа. Борони Христос.

(Женщина садится рядом с Дарьей.)

С т а р у х а. Повопить бы нам, Алена… Экая тощища какая лютая.

Н а з а р. Повопите. Что ж. Тоска она тяжельше камня.

С т а р у х а (подшибается рукой и поет жалобно, вопит):

Ж е н щ и н а (тоже). Как на полюшке сражоныем

С т а р у х а и ж е н щ и н а (вместе):

В а н ь к а. А ну вас! Чего вы это…

Ю з е ф. Плачь, матка, плачь… Драгоценны слезы твои, матка старая… И моя матка, там, далеко, далеко, вот так же грустит обо мне… Жива ли? Бедная моя матка. Может быть умерла, может ослепла от слез… (Садится на табуретку и никнет головой.)

(Женщины плачут. К ним подсаживается Катерина.)

В а н ь к а (машет рукой). Ну, распустили мокрую бытность. Не уважаю я!

Н а з а р. Молод еще ты, паренек. Зелен еще умок твой. Не доходят до него страданья людские.

А н т о н. А страдают люди вот как. Весь наш полк, почитай, без ног остался. Пол-армии тогда накрыла мятель. Так под снегом и загибли все. А кто уполз, ноги потерял, сапоги к живой коже пристыли, так и отдирали с мясом… Ну, лучше бы в огонь бросили.

К а т е р и н а. Ой, страсти!

А н т о н. С нами в атаку два сибиряка ходили, братья. В аккурат медведи. Как в гущу врезались, немцу в брюхо штык, да через себя, словно снопы кидали. Широкую улицу за собой оставили, немец густо шел. После боя опьянели от крови-то, языка лишились, сидят, трясутся, аж жутко глядеть на них.

Н а з а р. А ведь мужики православные. Поди, свои сыновья растут. А на какой разбой судьба толкнула. Злодеями стали.

А н т о н. А как семнадцатый корпус на воздух весь взлетел, на фугасы навели. А как три полка ослепли да отравились душным газом… А как…

Ю з е ф (порывисто встает). Довольно! Хватит! Теперь я скажу.

Н а з а р (оставляя лапти). Сказывай, сказывай, милый, у тебя ум густой.

Ю з е ф. Что есть война? Повальное убийство, лютость. Можно ли убить человека? Нет. Не можно. Закон Божий, закон правды не велит этого. Нельзя. Грех.

Н а з а р. Неотмолимый грех.

Ю з е ф. Верно. Ты знаешь. И я. И он (показывает на Антона). И все. И все шли, все били, кололи, резали, рвали друг другу глотки, вышло? Отчего? Слушай! Нам всем, во всех землях сказали: вот идет ваш враг, он заберет вашу землю. Идите, как это… Ну, как это… убивайте его. Вот мы сошлись, как разбойники. Стали отрывать друг другу головы… Ого! Вот я попал к вам в плен. Что же я враг вам? Что же, злодий?

Г о л о с а. — Что ты! Самый золотой человек.

— Тихий, смирный.

— Самый желанный.

Ю з е ф. Ого! И вы мне не есть враги. Вижу. Как это… Ну, как это… Тихие, работящие.

Г о л о с а. Истина твоя.

Ю з е ф. Кому нужна война? Мне не нужна. Может, тебе нужна, Антон? Или тебе, Назар? Может вам, женщины, война треба?

Г о л о с а. Да будет она проклята! Что ты, сударик.

Ю з е ф. Война треба им, владыкам…

С т а р у х а. Видно, хозяин попускает…

Ю з е ф. Какой хозяин?

Н а з а р. Господь.

Ю з е ф (с пафосом). Глупство! Бог не есть зло. Глупство. А вот. Когда придет час, человек узнает, что он есть человек, не скот, не навоз, не быдло. О-о-о! Тогда… Как это… Ну, как это… Тогда он на весь мир, от моря до моря крикнет: Не хочу войны! Я есть сущий хозяин над всей землей, я, народ! И не с кем мне воевать, потому что я — народ. С кем буду злобствовать, на чью землю зариться, чью отчизну разорять? Ни с кем. Всякий человек, всякий народ брат мне, и всякому я родной, везде мне есть приют и место. Потому что я — народ, и весь народ — такой же, как я!

В а н ь к а (прерывая минутное молчание). Так и есть. Вот, напримерича, быки…

Н а з а р. Постой ты — быки-и… Не твоего ума дело.

Ю з е ф. Поняли ли вы меня?

Г о л о с а. Поняли, поняли. Все верно говоришь.

Ю з е ф. И ты, Иван, понял?

В а н ь к а. Боле половины. Вот скажем, напримерича, быки… Разодрались, скажем, два быка, Афонька с Кузькой, красный да черный, конешно. А я значит, коровий хозяин, самый главный бычий командер. И вот, скажем, разодрались быки…

Н а з а р. Да слышали. Мели скорей.

В а н ь к а. А ты не сбивай, сам собьюсь. Вот, напримерича, допустим, конешно так.

Ю з е ф. До свиданья. Я — марш-марш. Поздно уж.

С т а р у х а. Батюшка Юзефушка, постой меня. Пойдем не то вместях.

Ю з е ф. Я ухожу, старая, от вас. С квартиры вашей. (Идет к двери.)

С т а р у х а (за ним). Пошто? Чего тебе не живется-то? (Уходят.)

(Женщина молча встает, крестится, кланяется и тоже уходит.)

В а н ь к а. А я спать завалюсь. Вот у печки. (Укладывается.)

Н а з а р. Ложись, да и нам пора. (Задергивает занавеску у кровати Антона.) Спи и ты, сирота… Спи, батюшка.

К а т е р и н а. Я, дедушка, в чистую избу ночевать уйду. Боюсь я здесь…

Н а з а р. Экая жизнь-то тебе лихая. Власушка наш загиб, царствие небесное покойной его головушке. Петр пьянствует, соромничает, вздыху не дает тебе… Как и жить, как и жить тебе, молодица… Эх, ты…

К а т е р и н а. Дедушка. Сядь-ка со мной рядком. Что скажу тебе. Присоветуй.

Н а з а р. Ну, что, беднушка моя? Сказывай. (Садится.)

К а т е р и н а. Дедушка. Вот Юзеф… Люб он тебе?

Н а з а р. С огнем такого поискать.

К а т е р и н а. Стыдобушка говорить-то. А сказать надо. Один ты у меня на свете самый родной. Полюбила я его, Юзефа-то, дедушка.

Н а з а р. Ну, что же… Твоя вся воля. Бабочка ты молодая, собой пригожая.

К а т е р и н а. Кажись, ребеночек будет.

Н а з а р. Ой! Вот это не вовся ладно, девка. Не соблюла.

К а т е р и н а. Враг попутал.

Н а з а р. Может женился бы на тебе, тогда бы уж. А впрочем сказать велик ли, мал ли грех твой, приму его на свою душеньку. Вот как, беднушка моя. Верно. Не клони головушку.

К а т е р и н а. Вот еще хочу спросить: присоветуй. Отец, сам знаешь чего добивается. Боюсь, силой возьмет. Я тогда убью его… Кровь прольется.

Н а з а р. Отведи Господь, матерь Божия… Катерина великомученица. (Назар крестится.)

К а т е р и н а. Хочу уйти из дому. Бежать. С Юзефом. Как присоветуешь?

Н а з а р. Задумала — беги. Я и сам, и так и сяк размыслю… Одна правильная путь — беги. А то такое приключится, век не очистишь душу. И не отмолить.

К а т е р и н а. Спасибо, дедушка, спасибо.

Н а з а р. Спасет Христос.

К а т е р и н а. Ну, спать пойду. Благослови меня, дедушка. Сердце ноет что-то. Мочи нет… Чую беду какую-то.

Н а з а р (крестит ее). Никто как Бог. Не бойся. Уповай. Иди, беднушка моя, спи.

(Катерина уходит.)

Н а з а р (укладывается спать). А Петрухи нет и нет. Чорту душу продал. И что только подеялось с мужиком. Все пропил. Должно и жизнь свою не путем порешит. Смерть у него на лике чуется… Недоброе. Потемнел лик-то…

(Слышны шаги. Входит пьяный Петр. В руках у него сверток.)

П е т р. Тпру-ка, ну-ка… Что за штука! Тпру-ка, ну-ка, что за штука! Эй вы, встречайте… Катерина, встречай! Сейчас с пассажирки. Гостинцев тебе из городу привез.

Н а з а р. Стыдись. Чего мелешь-то. Непутевый. Паска Господня скоро.

П е т р. Пасха? Ладно. Паска дак Паска. Нам все единственно… А Катерина от меня не уйдет… Эй, где она? Катерина!