Эрни покачнулся, на лице его появилась гримаса удивления и боли, когда он посмотрел на торчавшую у него из груди рукоятку вил. Сзади кто-то крепко взял меня за плечи и повел к выходу из сарая. Через пару секунд крыша за моей спиной рухнула, а я потерял сознание.

Я очнулся от прохладного прикосновения утренней росы, увидел какие-то неясные тени вокруг, услышал чьи-то приглушенные голоса. Вокруг меня собралась маленькая толпа. Я поднялся на локоть и огляделся. От сеновала осталась кучка мерцающих поленьев, из которых время от времени вырывались искры.

Окружающие с любопытством взирали на меня..

— Смотрите, он очнулся, — сказал кто-то. Стоявший рядом полицейский нагнулся ко мне:

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Как после хорошей пьянки, — ответил я.

— Ничего, вы просто надышались дымом. Сейчас подойдет врач; пока он занимается вашей женой.

Эти слова встревожили меня и я сел:

— С Ритой? Что с ней случилось?

Агент положил мне на плечо руку:

— Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Она упала в обморок, когда рухнула крыша гаража. Подумала, что вы остались там. Доктор дает ей успокоительное.

— Хочу видеть ее.

Я с трудом поднялся на ноги, и люди расступились передо мной. Навстречу мне шагнул высокий мужчина с черным чемоданчиком в руке. Это был врач.

— Где раненый? — спросил он.

— Очевидно, вы имеете в виду меня?

— Пойдемте, я осмотрю вас, — сказал он, направляясь к санитарной машине.

— У меня все в порядке, доктор. Я только на минутку гляну на жену.

Рита сидела на переднем сидении полицейской машины. Она закуталась в чей-то плед и откинула голову на спинку сидения. Лицо ее было бледное, как мел; увидев меня, она улыбнулась. Я распахнул дверцу автомашины и нежно обнял жену.

— Как себя чувствуешь, девочка?

— Стэн! Я так счастлива! Когда я увидела, что рухнула крыша, то подумала...

Голос ее прервался, и сдерживаемое рыдание вырвалось наружу. Она молча плакала, а я и не собирался успокаивать ее. Иногда полезно дать человеку выплакаться...

Немного погодя она тихо спросила:

— А что с тем человеком?

— Он остался там, — просто ответил я.

— Какой ужас! — прошептала она, взглянув на огромный костер.

— Лучше он, чем мы.

— Да, да, ты прав, Стэн...

Я взглянул на заднее сидение, где укрытые чьей-то курткой, спали мои близнецы. Терри держала пальчик во рту. Трудно было поверить, что весь кошмар позади, а мы все живы и здоровы.

Врач потянул меня за рукав.

— Пуля? — тихо спросил он.

— Чепуха! — ответил я. — Царапина...

— Все ..же нужно посмотреть. — Он вытащил из чемоданчика ножницы и осторожно стал обрезать рукав. Полицейские оттеснили толпу назад, чтобы любопытные не мешали. Я заметил мужчину, который хотел прорваться к нам, и с радостью узнал в нем Джо Гарнета, моего дорогого соседа.

— Стэн, дружище! Рад видеть тебя здоровым и невредимым! Я услышал обо всем по радио и сразу примчался сюда. Как Рита? Детвора?

Я улыбнулся и показал на машину, из окошка которой смотрела на нас Рита.

— Прекрасно! Только слишком много навалилось на тебя испытаний. Кстати, забастовка кончилась.

— Прекрасно! — радостно воскликнул я. — Теперь мы сможем уплатить хозяину за квартиру!

— Думаю, тебе долго не придется беспокоиться о квартплате! — и Джо с улыбкой протянул мне листок бумаги. Я хотел взять листок, но врач сердито заворчал на меня.

— Вы не могли бы постоять спокойно, Апплегард? Я ищу пулю, а не в бирюльки с вами играю.

— Пулю? — воскликнул я.

— Вот именно! Она у вас под самой кожей, около локтя. Но если вы будете мне мешать, то операция может затянуться.

— Так что это такое, Джо? — спросил я, указывая на бумажку.

-Чек.

— Пособие по безработице?

— Да что ты! Наш мэр обратился по радио к горожанам с призывом собрать деньги для того человека, который поможет арестовать убийц Хэллорана.  Когда он услышал про тебя, то позвонил мне и попросил заехать к нему за чеком. Он сказал, что эти деньги решено дать тебе.

В этот момент доктор выдернул из моей руки пулю.

— Вот и все! — воскликнул он. — Теперь вы опять можете играть в полицейского и вора.

Я поблагодарил его, а сам нетерпеливо развернул чек. Сначала показалось, что зрение отказало мне. Я поморгал глазами и посмотрел - снова: чек был выписан на мое имя на сумму: десять тысяч долларов!

— Джо! — недоверчиво воскликнул я. — А ты меня не разыгрываешь?

Джо засмеялся:

— Все в норме, дружище! И поверь мне, все эти деньги, до последнего цента, ты вполне заслужил! Покажи чек жене. Может, она захочет сразу же купить себе новую шляпку или что-нибудь еще?

Я нагнулся к окошку автомашины:

— Слышала новость, девочка? Помнишь, сколько мечтали мы о домике за городом, с зеленой лужайкой и цветочной клумбой под окном...

Но продолжать я не стал...

Рита крепко спала, и даже мои слова не разбудили ее.

Ну, слава богу, наконец-то я в Лос-Анджелесе! Если бы мне задали вопрос: для чего я сюда приехал, то я вряд ли дал бы вразумительный ответ. Единственное, что я знал совершенно точно, так это то, что на просьбу друга всегда надо откликаться, а Джордж Калливуд был всегда моим другом, другом моей беспокойной молодости, и он, судя по всему, нуждался в моей помощи. Я загнал машину на стоянку. С любопытством, смешанным с ненавистью, я смотрел на «Бевери-Вейлшир» — отель высшего разряда, где за проживание нужно было платить минимум сто долларов в сутки. Смею вас уверить, что не каждый может себе позволить подобный пустяк. Я, к счастью, тоже относился к тем,-кому это не по карману. Там останавливаются крупные торговцы, директора ювелирных магазинов, банкиры и им подобные господа.

Под номером 3400 значился отель-люкс «Амбассадор» со своими знаменитыми парками. Чуть дальше — «Бевери-Хилтон». Одним словом, это были места, где миллиардеры чувствовали себя весьма уютно. Не надо также забывать и близость Голливуда, а следовательно, и легендарных кинозвезд — известнейшие имена кинорежиссеров, писателей, менеджеров, продюссеров. Вокруг были знаменитые на весь мир названия: Голливуд, Пассадена, Рамона, Санта-Анна, Харбо!

Мне нужна была улица Сан-Педро № 2180, где проживал мой друг Джордж Калливуд. Прежде, чем направиться к нему, я решил выпить чашечку кофе и еще что-нибудь покрепче. Ночь переливалась тысячами огней, горевшими над известнейшими ночными клубами: Кафе Руж, Чирез, Кокснавт-Гроу, Мулен-Руж, Голондрина, Микабо.

В такие моменты, как правило, хочется расслабиться и быстренько выбросить все заботы из головы. Особенно такие, как мои. В такие моменты нужно, чтобы карманы были набиты деньгами, нужно развлекаться, танцевать или лежать в постели с женщиной. Но у меня были дела. И судя по тому, что написал мне Джордж, дела серьезные.

Мне нужно действовать. Я уже побывал в Лос-Анджелесе на Олимпийском стадионе и в Пан Аудиториум два года назад, когда приезжал смотреть «звезд» на чемпионате страны по бейсболу. Кроме того, я был и на «Брегли-илд», куда тоже приезжал смотреть бейсбол. В те времена я играл еще на тотализаторе и как раз поставил несколько долларов на «Сента-Амиту», чтобы хоть что-нибудь выиграть на бегах. Что мне удалось, так это потерять последнее, что у меня еще оставалось в кармане. При воспоминании об этом меня даже передернуло.

Сейчас все было по-другому, мне повезло. И у меня есть свое собственное бюро с пятью служащими и двумя секретаршами, кучей консультантов и мальчиков на побегушках. Кроме прочих жизненных благ у меня было четыре автомобили, счет в банке, может быть, и не такой ошеломляющий, но вполне придающий мне вес и респектабельность. Одевался я у Кирилла, считавшегося в Нью-Йорке одним из ведущих модельеров.