— От всей души благодарю за полезную беседу, — сказал архиепископ, поднимаясь с ложа. — Увы, мне пора...

   — Святой отец, ещё минуту внимания... В монастырь святой Фёклы нынче будут доставлены четыре монахини. Предупредите игуменью, чтобы с ними никто не смел разговаривать, принимать от них что-либо, а также передавать им что-либо...

   — Могу я узнать, кто они?

   — Разумеется, но только три человека в Херсонесе могут быть посвящены в эту государственную тайну — вы, стратиг и мать игуменья. Эти инокини принадлежат к императорской фамилии. Опасаясь смуты, василевс Михаил почёл необходимым посвятить своих сестёр служению Господу.

   — Только сестёр? — вполголоса уточнил архиепископ.

   — Сюда, в Климаты, — сестёр.

   — А где будет пребывать сама василисса Феодора?.. — едва слышно поинтересовался архиепископ.

   — Ей определён монастырь в Армении, — прошептал Феофилакт, всем своим видом демонстрируя, насколько он доверяет собеседникам.

Проводив архиепископа, стратиг Никифор возвратился на террасу, а за ним, сгибаясь под тяжестью тюков, вошёл Василий и сложил свой груз к изголовью ложа Феофилакта.

   — Не прогневайтесь, дорогой Феофилакт... Херсонесцы, желая выказать вам свою любовь, преподносят вам в дар эти...

Стратиг развернул один тюк, маслянисто блеснули на солнце дорогие меха.

   — Вели отнести на корабль, — сдержанно кивнул Феофилакт.

Стратиг махнул рукой рабам, и те покорно потащили тюки.

   — Пойду лично прослежу, как обстоят дела там, на причале, — озабоченно сказал Никифор, уходя следом за носильщиками.

Когда он вышел, Феофилакт перехватил недоумённый взгляд Василия и тихо сказал:

   — Находясь в провинции, не следует угрюмо воздерживаться от принятия каких бы то ни было подарков, однако нельзя при этом выказывать жадность... Существует разумная мера у всего, даже у гостеприимства. Дабы подарки не переходили в незаконные подношения, именуемые взятками, следует соблюдать старое правило: не всегда, не от всех, не во всякое время. Ибо весьма несправедливо не принимать подарков ни у кого, и весьма скверно с жадностью набрасываться на всё, что ни предложат... А сейчас поднимайся, надо бы и нам с тобой прогуляться до монастыря, убедиться, что всё сделано надлежащим образом. Я должен доложить кесарю о том, что инокини помещены в надёжном месте...

Василий вздохнул, обращая на протоспафария недоумевающий взгляд:

   — Не понимаю, как Варда может, будучи связан с василиссой Феодорой кровными узами, обращаться с ней так...

Феофилакт ласково потрепал его по плечу:

   — А ведь многие люди в тайниках своих душ лелеют пожелания не только ссылки, но и самой смерти для своих ближних... Никто не смеет признаться в этих помыслах, но ведь лелеют!

   — Не может быть! — воскликнул Василий. — Нет, не может такого быть, — повторил он уже тише.

   — Бывает, что самый сострадательный к кому-либо человек становится и самым жестоким по отношению к тем же людям...

На следующий день Феофилакт попросил архиепископа послать инока в прибрежную пещеру за новокрещёным тавроскифом Косьмой.

Спустя час запыхавшийся и раскрасневшийся от быстрого бега монастырский гонец вернулся ни с чем:

   — Владыка, он не желает идти!..

   — Гордыня взыграла или варварское упрямство не позволяет ему явиться сюда? — заволновался архиепископ, беспомощно разводя руками перед столичным протоспафарием.

   — В таком случае я сам отправлюсь к подвижнику. Его подвиг заслуживает того. Велите седлать лошадей. Да пошлите кого-нибудь дорогу указать.

Феофилакт приготовился встретить высушенного постом и аскезой фанатика с горящими глазами, а на деле инок Косьма оказался могучим мужиком, с крепкими руками и басом, которому позавидовал бы даже диакон собора Святой Софии.

   — Владыка Василий поведал нам о твоём духовном подвиге, — вкрадчиво начал Феофилакт, опускаясь рядом с Косьмой на жёсткую высохшую траву. — Нести свет разума своим соотечественникам — что может быть возвышеннее этой благородной идеи?! Однако для переложения Святого Благовествования на язык тавроскифов мало одного желания... Полагаю, тебе следовало бы отправиться с нами в столицу, и там, в одном из богатых монастырей, под руководством опытного наставника, ты мог бы...

   — Я справлюсь сам, — без раздумий, как о деле давно решённом, сказал Косьма. Поначалу было трудно, а сейчас уже, с Божьей помощью, дело пошло на лад.

   — Я прежде не знал, что у тавроскифов есть свои письмена.

   — Всегда были.

   — Они похожи на греческие?

   — Немного.

   — Друг мой, я вижу, ты насторожен, однако можешь поверить, что все мы желаем только успеха твоим делам... Всякому народу, всякому племени на его пути важно встретить дружественный народ — более развитый, дабы перенять у него негасимый божественный свет Истины, дабы пронести его дальше и в свой черёд передать другому народу... Греки развили всё лучшее, что было создано в Египте и Вавилоне, римляне продвинулись ещё дальше по этому пути, и когда Господь счёл народ подготовленным, именно в пределах Священной Римской империи суждено было вочеловечиться Спасителю... В последние века главенство перешло из Рима в Константинополь. По замышлению Господню, Святое Благовествование распространяется всё дальше на север и на восток... Настал черёд принести светоч христианской идеи в дикие тавроскифские степи. Выбор Божий пал на тебя, Косьма, а мы все обязаны споспешествовать тебе в твоём деле... Можешь требовать от нас любой помощи!

   — Мне от людей ничего не требуется.

   — Что ж, тебе виднее... — легко поднимаясь с земли и отряхивая приставшие к плащу травинки, сказал Феофилакт. — Да благословит Господь твои труды!..

Косьма размашисто перекрестился и полез в свою пещеру, более похожую на земляную нору.

Василий тихо сказал ему вослед:

   — Быть может, через много веков его соплеменники причислят этого Косьму к лику святых.

   — Не исключаю сего, — задумчиво подтвердил Феофилакт. — Но лишь в том случае, если его племя сумеет выжить... Существует странная закономерность в истории: всякое цивилизованное государство рано или поздно бывает побеждаемо более диким народом... Стоит варварам едва-едва приобщиться к цивилизации, как на них нападают ещё более дикие племена, и — побеждают...

   — Неужели в том заключается Промысл Господень?

   — Этого не дано знать никому. Но мы должны делать выводы из истории. Мы должны противопоставить варварам и силу и ум! Именно этим я и занимаюсь по долгу службы, — улыбнулся Феофилакт.

   — Но всё же любопытно: почему дикари побеждают?

   — Просто потому, что их больше!.. Одной только силой с ними не справиться. Побеждать варваров следует не мечом, а божественным Словом! Православие имеет своей целью укрощение дурных страстей и стабилизацию общества. Церковь — единственное земное учреждение, способное объединить разноплеменных людей во имя единой цели, во имя вечного спасения... Если бы таких тавроскифов, как инок Косьма, была хотя бы сотня, отпала бы нужда содержать многие легионы отборнейших воинов... К тому же у нас невелик выбор союзников, а империю со всех сторон теснят арабы... Только за то время, что я себя помню, халиф распространил свою власть на безмерную территорию — от загадочного Афганистана на востоке до Геркулесовых столбов на западе... Полагаю, что в борьбе с халифом все средства хороши... Лучше всего бороться с арабами не самим, а натравить на халифа кого-нибудь... Каган хазарский, располагаясь вблизи пределов халифа, остерегается вступать с ним в войну, ибо арабы однажды уже изгоняли его из его владений, и подобное может повториться... Следовательно, империи остаётся искать союзников к северу от хазар. Кто там располагается? Кочевые племена печенегов, венгров и тавроскифы... Уразумел?