Хотя Елена Акселевна и жила в миру, но ее поправу можно назвать «монахом во фраке», пользуясь термином святителя Игнатия (Брянчанинова).

Самое ценное в переписке отца Иоанна и Елены Акселевны — духовные наставления. Старец учил и советовал, на основе Священного Писания и святоотеческого предания, как идти по христианскому пути. Он утешал Елену Акселевну в скорбях и печалях. Елена Акселевна просила у старца советов в различных жизненных ситуациях и благословения во всех своих делах.

И позже, уже перешагнув порог своего восьмидесятилетия, Елена Акселевна, прежде чем принять какое-либо решение, задумывалась: «А что бы отец Иоанн посоветовал делать в этом случае?»

Елена Акселевна не была единственной духовной дочерью отца Иоанна. В Финляндии и в других странах, куда забросила судьба эмигрантов из России, он имел множество духовных чад, искавших более глубокой духовной жизни. На все их письма отец Иоанн по мере своих сил старался отвечать. Те, кто жил неподалеку, приезжали летом в монастырь, чтобы повидаться с любимым старцем.

В числе близких друзей отца Иоанна был писатель Тито Коллиандер из Хельсинки, его супруга, художница Инна, и их дети. Поддержка старца была очень важна для семьи Коллиандеров, особенно в тяжелые для нее времена. В своих записках под названием «Воспоминание о Валааме» Инна признавалась, что отец Иоанн «поднял их семью на ноги».

Коллиандеры часто гостили в Новом Валааме; бывало, супруги приезжали по очереди, чтобы отдохнуть и успокоиться. В монастыре они заходили в келью отца Иоанна — попить чаю и побеседовать.

Тито Коллиандер сыграл решающую роль в прижизненном издании книги «Письма Валаамского старца». Он сумел удачно отредактировать письма и преодолеть те многочисленные внешние препятствия, которые в избытке встречаются в издательском деле.

В Хельсинки жила и Марфа Платоновна, еще одна духовная дочь отца Иоанна. Она происходила из рода Нейглик, представители которого были видными правительственными чиновниками в Карелии. Марфа работала в швейной мастерской Шведского театра. Кроме того, и это особенно ценно, — в послевоенные годы она писала иконы для православных часовен и храмов.

Когда отец Иоанн бывал в столице, старец обязательно посещал Анну Вырубову, фрейлину последней императрицы. Отец Иоанн называл эту даму «осколком затонувшего корабля».

Павла Максимовна, подруга Елены Акселевны, тоже писала отцу Иоанну, хотя ее духовником был отец Михаил. Старцу писала и Александра Сергеевна, жившая в квартире Елены, и получала от него благословения и ответы на свои вопросы.

В Хельсинки жило довольно много духовных чад отца Иоанна. Когда старец приезжал в столицу, все они хотели, чтобы отец Иоанн погостил у них. Естественно, это было невозможно. В Линтульском монастыре, среди сестер-монахинь, тоже были духовные дочери отца Иоанна. Получал отец Иоанн письма из Франции, из Германии.

Переписка велась и с духовными дочерьми из Пюхтицкого монастыря.

Елена Акселевна часто была своеобразным секретарем отца Иоанна, особенно в переписке с заграницей. Она снимала копии с писем старца и помогала их рассылать. В последние годы, перед кончиной, у отца Иоанна почти совсем не было сил отвечать на письма. Тогда старец просил Елену ответить за него, написать о его состоянии и о том, что у него нет больше сил вести переписку с дорогими ему духовными чадами.

В своих письмах отец Иоанн часто упоминает о расколе в Валаамском монастыре. Для того, чтобы читателю лучше понять, о чем идет речь, необходимо привести следующую историческую справку.

Ввиду отделения Финляндии от России в июне 1919 г. Собор Финской Православной Церкви (ФПЦ) в г. Сердоболе обратился к патриарху Тихону с ходатайством о полной самостоятельности, которая и была дарована ей в 1921 г. В 1919 г. братии монастыря было навязано финское гражданство, однако его приняла лишь часть братства. Как указывает о. Иувиан, это было первое гражданское разделение братства. В 1921 г. на территории Финской Православной Церкви был принудительно введен новый стиль. Этим было порождено второе разделение братства, не желавшего принимать нового стиля.

В 1925 г. в Финляндии была введена новая пасхалия во всех приходах и монастырях, кроме Валаамского. В 1925 г. главой ФПЦ стал епископ Герман (Аав), он был самовольно переведен в юрисдикцию Константинопольского Патриарха с титулом «архиепископа Карельского и всея Финляндии», что явилось нарушением канонических прав Русской Православной Церкви. В сентябре 1925 г. Финское Церковное Управление пригласило к себе греческого митрополита Германа (Стринопуло), который, по прибытии в г. Сердоболь, прежде всего вошел в евхаристическое общение с епископом Германом (Аав), нарушившего пасхальный канон и прочие церковные установления. После этого он приехал в Валаамский монастырь, где служил с настоятелем монастыря игуменом Павлином и частью братии. Сразу после отъезда митрополита Германа братия, отказавшаяся сослужить с м. Германом, была отрешена от занимаемых должностей. В начале ноября этого же года на Валаам приехала специальная комиссия от Церковного Управления для опроса всего братства, кто из них старостильники и кто нет, в результате чего состоялся церковный суд. Из монастыря было выслано 48 человек. Другие иноки, хотя и были оставлены в монастыре, но подвергались ссылке в отдаленные скиты на черные работы, их число достигало до 32.

Во время эвакуации монастыря в 1939 г. старостильная братия просила епископа Германа снять с них незаконное прещение, но в этом им было отказано.

26 ноября 1944 года старостильная братия обратилась с письменным прошением к митрополиту Алексию, заместителю Патриарха всея Руси, с просьбой о возможности вернуться в Валаамскую обитель. 29 марта 1945 г. игумен Харитон, настоятель Валаамского монастыря, уведомил патриарха Алексия о положении братства и выразил надежду, что ФПЦ возвратится в лоно своей матери — Российской Церкви. 30 сентября 1945 г. в Хельсински прибыл митрополит Григорий. 3 октября 1945 г. после переговоров митрополита Григория и архиепископа Германа, было составлено письменное соглашение о возможном воссоединении ФПЦ с Русской Церковью.

4 октября 1945 г. митрополит Григорий прибыл в местечко Папинниеми, где проживала братия Валаамского монастыря. Братия собралась в храме, где Владыка Григорий в своей речи призвал все братство принести покаяние перед Господом и перед Матерью Церковью в содеянном преслушании и примириться между собою. При этом он вопрошал: «Желаете ли вы присоединиться к Матери-Церкви и примириться между собою?», — на что братия той и другой группы единодушно и единогласно ответствовала: «Желаем!» После неоднократных заявлений о желании братии к присоединению, Владыка поведал, что при посещении им архиепископа Германа, последний также заявил свое искреннее желание воссоединиться с Русской Церковью, что подтвердил своею подписью.

Далее Владыка объяснил, что с присоединением к Русской Церкви Валаамский монастырь переходит на старый стиль, заметив, что в жизни ФПЦ остается в употреблении новый стиль, за исключением «старой», т. е. юлианской пасхалии, которая должна быть во всей Православной Церкви, в частности, Финляндской.

Митрополит также объяснил братии, что с этого времени Валаамский монастырь должен воздерживаться от молитвенного общения как с архиепископом Финляндским, так и с находящимся в его ведении духовенством, впредь до официального воссоединения их с Русской Церковью, но за богослужением поминать архиепископа Германа и в административном отношении повиноваться ему.

7 мая 1957 г. было восстановлено молитвенное каноническое общение между Русской Православной Церковью и Финляндской Автономной Церковью. Московская Патриархия признала юрисдикцию Константинополя над Финской Православной Автономной Церковью. Вследствие этого братия Валаамского монастыря была вынуждена полностью подчиниться ФПЦ и перейти на новый стиль, однако Пасху и некоторые другие праздники братии было разрешено праздновать по старому стилю. Только после перехода в жизнь вечную всех выходцев со Старого Валаама, была введена новая пасхалия. Архиепископ Герман (Аав) ушел на покой в 1960 г. и скончался в 1961 г.