Каждый раз, когда Марсия просыпалась, она находила на ночном столике полный стакан воды. Наконец женщина неуклюже поднялась на постели и осушила его. «Зачем я вообще пила что-то другое?» — подумала она. Восхитительное вино, к которому она прикладывалась за ужином, теперь вспоминалось как переслащенный сироп, после которого в горле остается солоноватый привкус. Даже божественный напиток из коричневой бутылки теперь казался не более чем очередной ловушкой для неосторожных гурманов, хотя и весьма утонченной.

Марсия посмотрела на маленького певца, прикорнувшего на подушке в ногах кровати. Она улыбнулась, потом моргнула и потянулась к нему — но на подушке уже никого не было. Женщина тупо уставилась на пустую подушку, прислоненную к спинке кровати. У нее начала болеть голова — что ж, она это заслужила.

Оказавшись уже так далеко на пути к пробуждению, Марсия встала и побрела в ванную. Возвращаясь в спальню, она решила раздвинуть шторы и посмотреть, прекратился ли снегопад, но не захотела лишний раз утруждать себя. Она прошла, пошатываясь, через холодную комнату и снова завалилась в кровать. Едва ее голова коснулась подушки, маленький певец снова тронул струны своей гитары и чистым, высоким голосом запел колыбельную.

Марсии снились Борфис и его имена; потом виделась Сьюзи, ниже пояса напоминавшая помесь русалки и лягушки. Девушка весело прыгала на длинных зеленых лапах с плотной чешуйчатой кожей и торчащими плавниками. Марсия чувствовала, как, исходя из затылка и обхватывая голову тугим кольцом, медленно пульсирует головная боль.

Долгое время ее сон был прерывистым и поверхностным и не приносил облегчения, но в конце концов ее посетило очень впечатляющее видение. Марсии приснилось то же самое, что и предыдущей ночью. Она пряталась в тесной, маленькой комнатке. Ее странное, светлое одеяние резко выделялось на фоне грязных кирпичных стен и земляного пола. Сновидение наполняли тревожные образы, беспричинные события и бесформенные страхи. Даже когда Марсия поняла, что это только сон, она не сумела ни избавиться от него, ни превратить его во что-нибудь более осмысленное.

Марсия проснулась от прикосновения чьей-то прохладной ладони к своей щеке. Почему-то она сразу подумала о Джуне. Женщина открыла глаза и села в постели, не обращая внимания на головную боль. Кроме нее, в комнате никого не было. Даже маленький певец исчез, а его подушка лежала на своем обычном месте — у изголовья кровати. Марсия помассировала затылок и попыталась вспомнить, сколько же она вчера выпила.

Зайдя в ванную, Марсия сперва решила принять прохладный душ, но ограничилась тем, что поплескала холодной водой на лицо и затылок. Она вспомнила, как лечилась в колледже от последствий ночных посиделок с дешевым вином. Интересно, догадаются ли феечки подать на завтрак холодное пиво и техасский чилли?

Было еще только начало шестого. Марсия вернулась в постель, гадая, придет ли снова ее маленький музыкант. Он не пришел, зато вернулся тот тревожный сон. Едва женщина закрыла глаза, ее снова окружили беспокойные видения. Но на этот раз она не спала, и сон не имел над ней прежней власти. Чтобы убедиться, что она не спит, Марсия открыла глаза и села на кровати.

Это не помогло. Тогда Марсия накинула теплый халат, сунула ноги в домашние тапки и уселась в прабабушкино кресло-качалку. Раз уж все равно не получается выспаться и отдохнуть, лучше потратить время на то, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Например, Марсии хотелось понять, где она побывала раньше, — это было не так-то просто. Потом она вспомнила о своих прежних спутниках. Интересно, где сейчас Брескин? Чем он занят?

Марсия подсчитала в уме дни. Прошло всего восемь суток с тех пор, как она в последний раз видела Брескина. Судя по тому, что он ей говорил, сейчас великан, наверное, уже добрался до Девлина. Марсия не могла избавиться от ощущения, будто она должна чем-то помочь Брескину. Не то чтобы он был совсем одинок. Ему помогал Малыш Эгри — а это, вне всяких сомнений, весьма могущественный союзник, — к тому же с ними путешествовал Александр. Марсия не очень хорошо понимала, что представляет собою некромант, но она точно знала: старик обладает волшебной силой, и немалой. Женщина улыбнулась, вспомнив его негромкий, шелестящий шепот, странную одежду из шелка пастельных тонов…

Александр! Улыбка исчезла с лица Марсии. На нее словно упало облако тьмы. Она перебрала в памяти разрозненные фрагменты дурного сновидения. Предчувствие неясной угрозы, чего-то страшного… Человек, запертый в тесной комнате и окруженный надвигающейся тьмой… Во сне Марсия думала, что это — она, только одетая почему-то в необычные одежды мягких, пастельных оттенков. Женщина закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Она снова увидела человека, окруженного тьмой, — как и во сне, она созерцала его словно издалека. Марсия стала пробиваться вперед, как будто преодолевая сопротивление враждебной силы.

Оказавшись ближе, Марсия различила стену ограждающей магии, которая вытекала, точно кровь, из тела маленького старика. Александра окружала сеть его собственных заклинаний, а дальше, поверх этой преграды, нависала зловещая сила, не выраженная в заклинаниях, но ужасная и грозная. Эту темную силу Марсия узнала с первого взгляда.

Женщина отогнала страх прочь, отрешилась от всех эмоций. Она заставила себя всмотреться в реальность видения. Для этого ей понадобилось лишь изменить ракурс зрения, чуть-чуть исказить восприятие…

Теперь она словно отделилась от того, что наблюдала. И отдалилась — живая картина превратилась в некую абстракцию. К чему весь этот страх, вся эта злость? К чему эти бурные эмоции, если они порождены тем, что одна иллюзия столкнулась с другой? Марсии захотелось провести рукой и стереть все это — борьбу, коварство, игру сил. И игроков тоже. Их соперничество вносило беспорядок, возмущало ее, словно чернильная клякса на пергаменте закона.

Сгорбленная фигура пошевелилась. Поникшая голова поднялась. Лицо Александра так искажали боль и мука, что его едва можно было узнать. И все же Марсия по-прежнему смотрела на некроманта холодно и равнодушно. Александр посмотрел вверх и вдаль — в ту точку, где находилась сейчас Марсия. По его лицу скользнула едва заметная улыбка — и тотчас же исчезла, словно ее и не было. Он еще несколько мгновений смотрел на женщину, потом медленно покачал головой и закрыл глаза.

Марсия встала и жадно, полной грудью вдохнула. Оказывается, все это время она задерживала дыхание. Чувство было такое, словно она пыталась поднять какую-то непомерную тяжесть. Женщина оглядела спальню, удивляясь виду ровных поверхностей, предсказуемости углов и перспектив, а также тому, как одни формы сочетаются с другими. Старинное кресло-качалка раскачивалось, кланяясь столь же старинному секретеру, стоявшему у окна.

Так вот кто был тот, другой, пленник, о котором говорила Сьюзи… Значит, это старого Александра они оставили на растерзание злобной Альде. Марсия сузила глаза и нахмурила брови, вспомнив, как она, обладающая властью растягивать время и сминать пространство в складки, покорно следовала за Сьюзи, пряталась по темным переулкам, принимала помощь от тех, кто много слабее ее самой, и думала только о том, как бы сбежать домой.

Если Александр попал в ловушку гнусной старухи — то что же стало с Брескином? Может быть, ее друг-великан тоже угодил в какую-нибудь неприятность, созданную происками этой злобной карги? Марсия вмиг забыла о головной боли. Шрам на щеке от когтей демона привычно заныл. Эхом ему откликнулись оставленные Альдой отметины на руке.

Старая нечисть хотела с ней встретиться? Ей не придется долго ждать и далеко ходить. Теперь ей не понадобятся никакие уловки и магические ловушки.

Марсия посмотрела на кольцо у себя на руке и усмехнулась. Это был не волшебный артефакт, а просто старинное обручальное кольцо. Но хотя магическое кольцо Элиссы и покинуло Марсию, большая часть его мощи осталась с бывшей владелицей — теперь женщина в этом не сомневалась. Она видела эту силу в своей ауре, чувствовала ее в пробуждающемся неистовом гневе. Джуна забрала у нее кольцо, но не лишила ее силы. Как иначе Борфис мог получить свои имена, а Сьюзи — неизменную форму?