Убийцы должны были прозести в Познани как минимум два дня. В первый день по приезде они посетили Выгановского и пробыли допоздна в его квартире. И только на следующий день поехали вместе с Павлом на прогулку. С виллы докторши Вартецкой они отправились около десяти часов утра. До Корницких лесов, где было обнаружено тело Выгановского, можно добраться за час.

Для того чтобы убить, времени много не надо. А вот для того, чтобы перенести или перевезти тело в глубь леса, спрятать в кустах, наломать веток и прикрыть ими труп, могло понадобиться и два часа.

Майор Качановский не сомневался, что убийцами Павла были те же двое молодых людей, которые угнали машину с деньгами. Значит, одним из убийц является настоящий или фиктивный милиционер. Оба бандита наверняка живут в Варшаве или ее окрестностях — ведь они должны быть хорошо знакомы Павлу Выгановскому, иначе он не рискнул бы пойти вместе с ними на преступление.

Корник не связан с Варшавой прямым сообщением. Поэтому, совершив убийство, преступники должны были вернуться в Познань. Скорее всего, на автобусе, ведь познанская милиция установила, что четвертого марта ни одно такси не отвозило двух молодых людей из Корника в воеводский центр.

По расчетам Качановского выходило, что преступники вернулись в Познань не раньше двух часов. Ближайший поезд в Варшаву отходил в пять, значит, в Варшаве они могли быть около десяти часов вечера. Если убийцей Выгановского был милиционер, он должен был отсутствовать на службе два дня: третьего и четвертого марта.

Разумеется, следовало принимать во внимание множество обстоятельств: он мог находиться в отпуске, на больничном, договориться с начальством о замене, взять отгулы… Но все это поддается проверке. Дело облегчало одно обстоятельство, и служащие надажинского завода, у которых похитили машину с деньгами, и хозяйка виллы в Познани, которая тоже видела их, утверждали, что им было не больше двадцати двух — двадцати трех лет.

По приказу полковника Немироха все до одного отделения милиции в громадном Варшавском воеводстве (имеется в виду его территория еще до нового административного деления) обязаны были представить в городское управление сведения, кто из милиционеров и по какой причине не был на службе третьего и четвертого марта.

Этот приказ не вызвал энтузиазма среди работников охраны общественного порядка, но тем не менее был выполнен быстро и четко.

К большому удовлетворению полковника Немироха и большой радости майора Качановского, результат оказался отрицательным. Тем самым было получено весомое доказательство того, что лицо, совершившее преступление на автостраде шестого сентября, не было сотрудником автоинспекции, за которого себя выдавало, и вообще работником милиции.

Тогда возникает новый вопрос: каким образом преступник раздобыл мундир?

Конечно, он мог позаимствовать его у брата или другого родственника, служившего в милиции. Мог купить у вдовы умершего милиционера. Мог одолжить или украсть в костюмерной какого-нибудь театра. Однако, поскольку мундир был совершенно новый и, как заметила кассирша Кристина Палюх, очень хорошо сидел на молодом человеке, следует предположить, что он шился на заказ. А тут уж Кристине Палюх можно поверить — ведь у женщин в этих делах глаз наметанный.

Швейные мастерские таких заказов от неофициальных лиц не принимают. Заказ мог быть выполнен не в мастерской, а частным портным — и тогда мастер должен был знать, с какой целью шьется мундир. Он шил его или для себя, или для своего сообщника.

Логично предположить, что портной был одним из грабителей на шоссе: вряд ли члены шайки рискнули бы кого-нибудь еще посвящать в свои планы. Из двух преступников портным, вероятнее всего, был парень с мотоциклом. Поведение человека в милицейском мундире свидетельствовало о том, что он прекрасно владеет машиной. Профессиональный же портной (а так хорошо сшить мундир мог лишь специалист в этой области) не может много времени проводить за рулем.

Итак, скорее всего, мундир шил тот парень, который сопровождал фиктивного милиционера. Логично предположить, что человек, решившийся участвовать в преступлении, человек, сыгравший роль дорожного патруля с мотоциклом, является владельцем этого мотоцикла.

Решено: ищем портного с мотоциклом. По мнению Качановского, именно он был самым уязвимым звеном в хорошо продуманной преступниками цепи. И пожалуй, самым легким для обнаружения. Наряду с ним среди знакомых Павла Выгановского надо искать молодого человека, имеющего водительские права и возможность постоянно пользоваться автомашиной, своей или чужой, вероятнее всего — родительской.

Начал Качановский с вечерней школы на улице Свентокшиской. Проверялись все учившиеся там за последние три года — и те, что были в одном классе с Выгановским, и те, что были на год моложе или старше. Среди них было много водителей, механиков и автослесарей. А вот таких, которые в рубрике «профессия» написали «портной», — только трое. Их было легко проверить.

Одним из них оказался молодой человек по имени Мирослав Есенек. Закончив профучилище, он стал работать в швейной мастерской. Дело у него пошло на лад, и заведующий мастерской, потратив на это несколько лет, убедил молодого человека, не испытывавшего особой тяги к науке, в том, что нет смысла оставаться всю жизнь подмастерьем. Стоит немного помучиться, чтобы получить аттестат об окончании средней школы, тогда можно рассчитывать ка лучшую должность. С большим трудом Мирослав Есенек, продираясь сквозь дебри науки, дополз наконец в этом году до аттестата.

Если он знал Ягоду, рассуждал майор, то мог знать и Павла Выгановского. Есенека засняли на кинопленку. Просмотрев заснятые кадры, Ян Ковальский сказал: «Может быть, и он». Охранник Балицкий никакого мнения на этот счет не имел, заявив, что совсем не помнит, как выглядели преступники. Кристина Палюх сказала, что фигурой он похож на парня с мотоциклом и цветом волос тоже похож, ко ей кажется, что у преступника были не такие яркие голубые глаза, да и лицо не такое круглое.

Мотоцикла у портного не было, зато у его отца был «фиат». Сын, как выяснили сотрудники милиции, не только водит машину, но и время от времени ремонтирует.

В швейной мастерской оплата была не почасовая, а сдельная. Причем разрешалось работать и дома. Мирослав Есенек частенько пользовался такой возможностью. И третьего марта он тоже появился лишь с утра, чтобы взять несколько пар раскроенных брюк. Готовую работу сдал только девятого марта, а до того в мастерской не появлялся.

К счастью для молодого человека, в вечерней школе очень серьезно относились к успеваемости учащихся. Оказалось, что третьего марта Мирослав Есенек не только присутствовал на занятиях, но и отвечал по истории, о чем красноречиво свидетельствовала двойка в классном журнале. Этот прискорбный случай хорошо помнил и учитель истории. В его блокноте была соответствующая запись — оценка, число, подпись. Все как положено.

Итак, поиски «портного» среди учащихся вечерней школы ни к чему не привели, хотя и отняли у сотрудников милиции достаточно много времени.

Эта неудача не заставила майора Качановского отказаться от своей идеи. Следовало лишь расширить сферу поисков. Может быть, среди школьных друзей в Надажине? Или среди коллег по работе на заводе точных приборов?

В Надажине уже раз искали «портного», вскоре после угона машины с деньгами. Когда эти поиски не увенчались успехом. Но надо учесть, что в тот раз принимались во внимание лишь немногочисленные в этом городке профессиональные мастера иглы. Теперь майор решил подойти к этому делу по-другому. Были взяты на учет портные всего Варшавского воеводства, причем не только портные, но и подмастерья, и ученики. Среди них отобрали таких, которые могли представлять интерес для майора Качановского — по возрасту, месту жительства или месту рождения, — и стали их тщательно проверять.

Подавляющее большинство парней выбыло из конкурса уже в первом туре. И тем не менее оставалось еще много таких, которыми следовало заняться.