– Здравствуй, Камилла! Давно не заходила, – упрекнула её пухлогрудая птичка.

Камилла виновато улыбнулась и, погладив её по гладкому клювику, сказала:

– Мне снились другие сны. Их было так много.

– А мы подумали, что ты обиделась, – протянул причесанный птах с синими глазами.

– С чего вдруг? – недоумевала девочка.

– Ну, из-за тех ворот, что не открываются.

– Ах да! – воскликнула Камилла: – Вы… – И тут она вновь начала заикаться. Волнение, хоть и радостное, обострило недуг. – Вы не могли бы…

– Проводить тебя к воротам? – помогла ей пухлогрудая сойка.

– Да! – радостно ответила девочка. – Ключ! – добавила она, вынув из нагрудного кармана отцовский подарок, и раскрыла кроху яйцо одним щелчком чистой капельки.

– Ничего себе! – всплеснули крыльями сойки, любуясь на заигравший всеми небесными красками ключик.

– Погоди, но это же человеческий ключ, он может не подойти, – засопел серьезный лысоватый птах по имени Сократ.

– Да помолчи ты! Он же драгоценный. Тут и сапфир есть! Должен подойти, – толкнула его в бок сойка Сафо.

– Так полетим? – тихонько спросила Камилла.

– Конечно, конечно! – засуетился синеглазый птах Платон.

– Я сама, – предупредила Камилла и попыталась оторваться носочками от мягкого синего мха, но не вышло.

– Камилла, прекрати ты, – философски завел птах Дедал, разминая крылья перед полетом, – ты можешь прилететь к нам, расправив руки, один-другой раз. Но чтобы летать и не падать, нужны настоящие крылья. А ты их всё ещё не придумала. Задача тебе: в следующий раз прилетай с чертежом, я на него взгляну, и решим, годятся твои идеи или нет!

– Ладно, – кивнула Камилла.

В этом сне она побывала уже не раз и не два. Однажды она даже похвасталась сойкам, что умеет летать, и это их поразило. Ведь парить в небе девочке помогали собственные руки и вера в то, что, расправив их, она может балансировать, как птица. Но было одно «но». Вера в такие обстоятельства могла пройти, например, с возрастом. Поэтому сойки и предложили ей сделать настоящие крылья, как это делали дети ещё триста лет назад. К тому же лететь до громадных ворот неизвестной ей страны приходилось против ветра, и с приближением к цели он только усиливался. Это был Борео Штормоусовый – ветер самого князя Орлика. Конечно, Камилла не могла справиться с такой стихией. Её руки были слишком слабыми.

…Птицы подхватили Камиллу и клином направились в сторону изумрудных гор, верхушки которых уже подрумянило красное Солнце заката. Существовало над волшебной землей и Солнце восхода. И были они родителями того самого Большого солнца, что светит над человеческой землей. Оно же и Солнце сотворения.

Камилла любовалась сказочным пейзажем. Такой, сотканный из лиловых ирисов, гор, уходящих макушками в туманы, розовых рек и хамелеонов-облаков, она встречала лишь в одном сне. Здесь же она чувствовала себя спокойно, если не считать нескольких странных деталей.

Каждый раз, оказавшись за границей сна, руки-крылья Камиллы приносили её туда, где на примятой голубой траве стоял гигантский фотоаппарат. Примерно такой, что она видела в фотоателье петроградского мастера Карла Буллы, только раз в десять больше. Булла снимал Камиллу, когда ей исполнилось пять. И как фотограф ни старался развеселить девочку, на снимке она вышла пухлощекой хомячихой. Впрочем, не лишённой детского обаяния.

А тут стоило Камилле опустить босые ноги на влажную траву, как фотоаппарат издавал резкий крякающий звук. Потом девочку ослепило вспышкой, и какое-то время она стояла истуканом, часто моргая глазами. И вот наступила тишина. Камилла терпеть не могла фотографироваться. Она бы с радостью уничтожила все карточки, сделанные великанской фотомашиной. Но где найти фотографии и хулигана фотографа за столь навязчивое приветствие? Девочка не знала, а сойки предпочитали молчать, когда дело касалось человеческих вопросов.

А ещё Камиллу волновали неприступные ворота! Её просто возмущало, что в своём собственном сне она не может открыть их. Словно и не сон это вовсе, а вполне себе реальная реальность, где всё существует по своим законам, вопреки капризам и желаниям самой Камиллы.

– Идем на снижение, – предупредил Дедал, и Камилла прикрыла глаза. Она уже знала, чем грозит им полет против ветра. Сойки начнут ускоряться, и ветер растреплет их перышки так, что часть из них обязательно окажется во рту, носу и ушах Камиллы вместе с птичьим пухом.

– Не бойся, сегодня ветер несильный, – заметила Сафо.

Посадка прошла успешно. Камилла, держа в руках свой крошечный ключик, восторженно посмотрела на чудесные ворота, но не решалась подойти ближе.

И тут она услышала, как кто-то за воротами затрубил в рог. Этот звук отозвался эхом у засыпающих гор. Вслед за ним послышался волчий вой. Камилла содрогнулась, но всё-таки подошла к воротам. Закрыв глаза, она сосчитала до трех и принялась искать замочную скважину, но её там не оказалось. Тогда гостья просто прикоснулась кончиком ключа к воротам и представила, что провернула его один раз по часовой стрелке. Она мгновенно отпрянула назад и, затаив дыхание, принялась ждать. Сойки сгустились над ней, будто одно пернатое розовое облако.

Ворота скрипнули и, чуть приоткрывшись, снова замерли. Из метровой щели в глаза Камилле выплеснулся лазурно-серебристый играющий свет. Она вытянулась на носочках, чтобы разглядеть в нем хоть что-нибудь, как внезапно на неё нахлынула приятная мелодия, манящая сюда. Снова «чарум», снова «колыбель чудес». И вот из ворот вышел я.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.