Старообрядцы, поселившиеся в Уссурийском крае, рассказывали, что когда они впервые прибыли на реку Амгу, то соседи их, удэхейцы, не знали цены на соболий мех и охотно выменивали его на обыкновенные жестяные чашки, стоимостью в двадцать копеек, принимая их за серебряные.
Низкая цена на соболий мех и большой спрос на него заставили туземцев энергично взяться за охоту. Расхищая свои природные богатства, туземцы вели соболиный промысел без должной осмотрительности и, сдавая меха за бесценок купцам, сами от этого не делались состоятельными.
Площадь обитания соболя стала быстро сокращаться, и в конце концов дело дошло до того, что был поднят вопрос об ограждении дорогого хищника от полного его истребления.
В 1912 году был издан закон, воспрещающий охоту на соболей в течение трех лет. Закон этот имел целью дать зверьку отдых от постоянного преследования и дать возможность вновь наплодиться.
Лица, которые ко дню опубликования закона имели на руках собольи шкурки от охоты предыдущих лет, должны были явиться в канцелярию ближайшей лесной администрации для наложения на них печатей.
Хотя этот закон сохранял соболей, все же результат получился обратный. Дело в том, что для туземцев звероловство является столь же необходимым средством к жизни, как и рыболовство. Без соболевания они будут терпеть такую же нужду, как и земледельцы, которым запретили бы обрабатывать землю, а потому одним запретом невозможно было остановить туземцев от соболиного промысла. К тому же скупщики пушнины стали уговаривать их не обращать внимания на запрет и продолжать работу.
Китайцы прекрасно учли беспомощное положение туземцев. Они знали, что туземцы продать русским мехов не могут, держать их у себя долго не станут, и потому предлагали цены значительно меньше, чем в прежние годы, мотивируя риском потерять незаконно добытую пушнину во время перехода через русские селения, где возможны обыски и задержания лесной стражей.
Таким образом запрет охоты на соболя без субсидирования туземного населения продовольствием привел к тому, что туземцы, чтобы заработать ту сумму, которую получали ранее от охоты, должны были удвоить энергию и в действительности стали ловить соболей больше, чем прежде.
Китайцы, скупив собольи шкурки почти за бесценок, не везли их по дорогам, а пробирались в Маньчжурию тайком, минуя таможенные посты и обходя деревни. Таким образом все соболя, пойманные во время запрета, ушли в Китай, и только ничтожный процент их остался в крае.
Теперь посмотрим, как производилась скупка пушнины в таежных районах.
Ею занимались русские, якуты и китайцы, а позже — корейцы и японцы. Мелкие скупщики пушнины скупали пушнину на свой счет, за свой страх и риск, а потом уже перепродавали ее крупным торговым фирмам.
Русские сами соболей не ловили (за исключением старообрядцев), но охотно скупали их у туземцев, редко у корейцев и еще реже у китайцев.
Русские скупщики мехов просто отправлялись в тайгу и покупали меха за наличные деньги, при этом старались убедить туземцев, что во Владивостоке и Хабаровске цена на соболей упала и потому дорожиться не следует. Они придумывали и причины падения цен, иногда настолько наивные, что в них могли поверить разве только простодушные люди, живущие вдали от населенных пунктов.
Достойны удивления и те способы, к которым прибегали скупщики пушнины, чтобы сбить с толку туземцев. Иногда они объявляли, что новая мода требует соболей светлых и потому черные не в цене, при этом нарочно за плохого соболя давали большие деньги. Весть о новой расценке быстро распространялась в тайге. Этого только и надо было скупщику пушнины. Потеряв в одном месте несколько десятков рублей, он в других стойбищах наверстывал потерянное сторицей.
Русские скупщики пушнины стремились использовать свое знакомство с туземцами следующим образом: они брали у них соболей без денег, не уславливаясь о цене (кредит в тайге — вещь самая обыкновенная). Продав соболей в городе, скупщики объявляли туземцам цену, какую находили для себя выгодной, и по этой цене производили расчет.
Так, в 1906 году старообрядец Леонтий Бортников, с реки Амгу, собрал у местных туземцев соболей на четыре тысячи рублей, а продал их в городе за семь тысяч рублей, заработав таким образом сразу около трех тысяч рублей золотом.
В том случае, если по настоянию охотника скупщик должен заранее договориться с ним о цене, он все-таки брал соболей, и, если ему в городе не удавалось продать их с выгодой для себя, он просто возвращал их хозяину, и сделка считалась несостоявшейся.
Особенно большие проценты имели скупщики пушнины в период с 1913 по 1920 год, когда в обращении у населения имелись «сибирские» денежные знаки, ценность которых падала не по дням, а по часам.
Скупая пушнину у туземцев, скупщики иногда убеждали их, что курс «сибирских» денег начал повышаться и что в свое время они достигнут своей настоящей цены на золото. Приобретенная таким образом, буквально за гроши, пушнина в городе продавалась на валюту, и притом по небывало высокой расценке.
Другие (как, например, Берсенев на Амуре и Степанов в Уссурийском крае) снабжали туземцев оружием, огнестрельными припасами, продовольствием и предметами первой необходимости в кредит в течение целого года и только один раз, в конце зимы или ранней весной, отправлялись к своим должникам для сбора пушнины. Туземцы могли уплачивать долги и деньгами, продавая соболей на сторону, но на практике мало кто пользовался этим правом. Туземцы боялись продавать меха случайно заехавшему к ним скупщику из опасения продешевить соболей и потерять доверие своего кредитора.
Русские торговцы, собрав соболей у туземного населения Уссурийского края, отправлялись во Владивосток или Хабаровск, где у них в свою очередь приобретали собольи шкурки более крупные скупщики. Бывало и так, что эти последние иногда сами ехали к мелким скупщикам в целях предупредить конкуренцию и получить товар из первых рук.
Интересно со стороны наблюдать, как два скупщика продавали друг другу шкурки. Мелкий скупщик, спрятав с десяток лучших соболей, показывал городскому скупщику все остальные шкурки. Та и другая сторона горячо спорила. Наконец сделка заключена, соболя приобретены, и деньги приняты. Тогда мелкий скупщик вынимал спрятанных соболей, вследствие чего покупщик оказывался поставленным в такое положение, что должен был приобрести и эту вторую партию, ибо без нее первая являлась обесцененной. Чтобы лучшие соболя не попали в руки конкурентов, он должен их иметь, хотя бы и по дорогой цене. Само собой разумеется, что мелкий скупщик пользовался безвыходным положением горожанина и запрашивал втридорога. При такой системе он иногда выигрывал на пятьдесят процентов больше того, чем мог бы получить, если бы предъявил к торгам всю партию сразу.
Китайское соболевание в Уссурийском крае и скупка пушнины китайцами у туземцев имеют свою историю. Звероловы-китайцы прекращали свою работу, как только выпадали глубокие снега, что обыкновенно происходило для бассейна Уссури и ее притоков в январе, а для Уссурийского края — в декабре. Возвращение соболевщика в деревню становилось известным в тот же день. Тогда все другие охотники устремлялись к нему, и начинались расспросы. Пришедший не скрывал, сколько он поймал соболей, и охотно показывал свою добычу. Шкурки переходили из рук в руки, их осматривали и оценивали. Когда приходил последний зверолов, то все уже знали, кто в текущем году имел успех и кого постигла неудача.
Лет двадцать назад китайские звероловы оставляли собольи меха в фанзах открыто. Они знали, что никто их не тронет, а если бы кто и решился позариться на чужую собственность, то его ждало страшное наказание — закапывание живым в землю. Не крали и первые русские переселенцы, попавшие в Уссурийский край в 1859 году. Но затем, после 1906 года, когда число переселенцев возросло, пропажа мехов сделалась обычным явлением. Китайцы стали укупоривать их в жестяные банки и закапывать под земляной пол в фанзах. Скоро, однако, грабителям этот секрет стал известен. Тогда китайцы придумали другой способ хранения пушнины. Они стали складывать собольи шкурки в мешки и прятать их в дуплах деревьев, в стороне от жилища, а для того, чтобы не протаптывать к ним тропы, подходили к дуплу каждый раз новой дорогой, иногда делая значительные обходы.
