Раньше при устье реки Ботчи японцы постоянно хищничали, ловили рыбу, рубили лес и отправляли его в Японию. Но в один прекрасный день они были пойманы шхуной «Сторож»; часть японцев бежала в горы, а остальные были арестованы, шхуна их и рыболовные снасти были конфискованы, а лес и все постройки сожжены. Следы этого пожарища видны там и по сие время.

К югу от Императорской Гавани риасовый тип берега создал при устьях всех рек лагунные образования. Эти лагуны можно видеть во всех стадиях развития. На Ботчи, например, такая лагуна заполнилась наносами реки, дренажировалась ее притоками и обсохла. Процесс закончен. Река текла вдоль береговой плотины и имела выход в море у левого края долины, пока сильное наводнение не прорвало этот вал около мыса Крестовоздвиженского. В прежнем устье течение ослабело и море тотчас заметало его песком. Эта часть реки превратилась в слепой рукав, отчего береговой вал стал выступать еще яснее. Быть может, река несколько раз уже меняла место своего выхода в море, вероятно и впредь она будет еще блуждать то к правому, то к левому краю долины. Горы, окаймляющие долину реки Ботчи, покрыты густым хвойным лесом. Около моря он корявый, замшистый. Внизу по болотистым местам-длинные тощие лиственицы и березняки, около речки растут в изобилии ольшаники в виде отдельных деревьев и густая кустарниковая поросль. На картах сорокаверстного масштаба река Ботчи показана большой рекой, берущей начало с водораздельного хребта Сихотэ-Алинь. Это неверно, она не так велика. Бассейн ее охватывается со всех сторон притоками рек Самарги и Копи. Поэтому с Ботчи перевалить непосредственно к Уссури и Амуру никак нельзя.

Река Ботчи имеет следующие притоки: Большая Иоаса, Малая Иоаса, Кукчи и Дулингья. Длина всей реки 68 верст; ширина в нижнем течении 15 сажен и средняя глубина 6 футов; течение быстрое- 10 верст в час; вода чистая, холодная; дно каменистое. Вверх по воде в лодке на шестах можно подыматься шесть дней, считая по 10 верст в сутки. Далее до водораздела итти пешком с котомкой еще один день. На спуск по воде к морю потребуется только одни сутки. В средней части ее течения, в трех днях пути от моря, есть теплый источник химического происхождения. Температура воды +28 °C. Вода насыщена сероводородом, отчего на вкус она противная, вонючая. Горный инженер Петров полагает, что источник этот вулканического происхождения, и столь незначительную температуру его он объясняет тем, что источник этот находится в состоянии медленного остывания вследствие общего угасания в стране тектонических процессов.

С реки Ботчи на Самарги и на Копи не всегда можно попасть, то есть не всегда есть дорога. Летом нет никакой дороги. Зимой же, если снег выпадает небольшой, орочи идут с нартами на собаках. Обычными путями их будут: один путь — на Копи. Сперва надо итти по реке Ботчи до притока ее Мук-па, затем по этой реке через перевал реки Тепты и уже по этой последней спускаться на реку Копи. Берегом моря никто не ходит, потому что около устья Копи зимой никто не живет. Все люди уходят вверх на охоту. Кроме того, местность здесь чрезвычайно пересеченная: все время приходится то подыматься в гору, то спускаться вниз, что сильно утомляет собак и человека. Другой путь — на реку Самарги. Сперва надо итти по правому верхнему притоку Ботчи по реке Дулинга через водораздел на реку Исими и по ней спускаться до орочского стойбища того же имени. На тот и другой путь нужно времени от трех до четырех дней, в зависимости от сил собак и от состояния дороги.

Лет десять тому назад на Ботчи жило еще много орочей, в 1909 г. там мы застали уже только шесть юрт с населением в 46 человек (15 мужчин, 11 женщин, 8 мальчиков и 12 девочек). В 1909 г. туда переселились староверы с реки Кузнецовой. Один из них, Долганов, привез с собой человек 12 корейцев и пустил их соболевать в горы. Орочи разбежались: кто — на Копи, кто — на Нельму, Самарги и даже на хребет Си-хотэ-Алинь в верховья Хора. В настоящее время на Ботчи нет ни одного инородца. По слухам, и сами староверы не намерены там засиживаться и хотят подыскивать себе уже другое место. Вышло так, что как будто староверы нарочно пришли на Ботчи лишь для того, чтобы разогнать людей, живших там испокон веку. Можно ожидать, что в недалеком будущем река Ботчи будет такой же пустынной, как и река Холонку, Сунерл, Свайн и др.

Несколько в стороне от нашего бивака, на самом берегу протоки, стояла небольшая, палатка. Здесь жил наш новый знакомый ороч Вандага. Обыкновенно в течение всего лета орочи живут около моря, при устьях рек в юртах, сделанных из корья. Здесь они ловят рыбу и заготовляют запасы юколы на год. С наступлением же осени они оставляют морские берега и уходят в горы для охоты и соболеванья. Вандага задержался здесь случайно — ради нас. У него хранилось наше имущество и запасы продовольствия, он знал, что осенью мы должны приехать на Ботчи и потому решил нас дождаться. Мы пошли к его палатке. Навстречу нам вышел сам хозяин и двое его сыновей, лет по 20 каждому. Вслед за ними из палатки появилась жена его и трое маленьких ребятишек. Они тотчас же нас окружили. На вид Вандаге было лет сорок. Он был среднего роста. Немного скуластое лицо его было слегка желтовато-оливкового цвета, темнокарие глаза с небольшой монгольской складкой век смотрели умно и выразительно, нижняя часть его лица была покрыта густой черной бородой, что вообще довольно редко встречается даже и у орочей Императорской Гавани. Волосы его были зачесаны в две косы, плотно закрученные красными шнурами. Косы лежали спереди на плечах, по обе стороны головы, а чтобы они не лезли в лицо и не мешали, сзади на шее ниже затылка они были связаны бисерной перемычкой, украшены мелкими раковинами и блестящими бусами. Присматриваясь к нему поближе, мы заметили, что одежда его жены и старших сыновей состояла из смеси черных японских костюмов с нашитыми орочскими халатами (тэга). В палатке тоже всюду виднелись вещи японского производства. Это было отрадно!

Из расспросов скоро выяснилось, что не только сам Ван-дага, но и отец его и дед всегда жили на Ботчи, что он не ороч, а Удэ (he произносится чуть слышно), то есть что он принадлежит к тому когда-то многочисленному народу, который орочи Императорской Гавани называют Кяка, Кекари и что сами себя они называют «Удэ ени намука», то есть народ «Удэ приморский» и что еще три семьи их народа живут на реке Копи, в среднем ее течении. На побережье моря река Ботчи и отчасти река Копи будут, следовательно, северной границей обитания этой интересной, «о мало известной народности.

Из разговоров с орочем Вандага мы узнали много интересного. Оказалось, что он имеет японскую медаль и документ на право ношения ее. Дело в том, что однажды в 1906 г. Вандага спас двух японцев. Охотясь в море за нерпами, он увидел, как одна какая-то японская лодка перевернулась. Ороч был в оморочке. Подъехав к утопающим, он помог японцам добраться до берега. Результатом этого было то, что весной на следующий год японцы привезли Вандаге медаль, грамоту и подарки. Это так на него повлияло, что он тотчас же стал учиться говорить по-японски и принудил детей своих тоже изучать японский язык на соседней рыбалке. Осенью 1907 г. Вандага владел японским языком отлично, носил японскую одежду, два раза ездил в Японию и тем окончательно закрепил с японцами дружбу. Совсем другое видят орочи со стороны русских (властей). Вот один характерный случай. При устье реки Копи живет старик ороч Иван Михайлович Бизанка (Ванька-кузнец — в молодости). Этот старик имеет огромное влияние на своих сородичей. За свою прямоту характера и честность орочи выбрали его пожизненным судьей (чжанге): ни одно судное дело не разбирается, без его участия. Все окрестные жители прислушиваются к его голосу и исполняют все, что им прикажет. Этот самый Бизанка от юных дней своих до старости был горячим сторонником русских. Он первый научился говорить по-русски, первый построил себе русский дом, первый крестился и принял русское имя.