15 декабря 1932 года “Красный Кавказ” вновь встал в Николаеве к достроечной стенке судостроительного завода для выполнения в этот раз уже не аварийных, а гарантийных (предусмотренных после года эксплуатации корабля) ремонтных работ.

Наибольший их объем пришелся на ремонт и совершенствование 180-мм артиллерии.

Рабочие подняли на домкратах башни, осмотрели вертикальные и горизонтальные погоны, шары и катки, обновили их смазку. Они перебрали и отремонтировали механизмы горизонтального и вертикального наведения, элеваторов, приводов противопожарных заслонок в каналах элеваторов, досылателей. В частности, у досылателей сделали сменной рабочую поверхность головной части, отремонтировали регулятор силы досылания боезапаса. Устранили течь в компрессорах 180-мм орудий. Установили: сетки для улавливания пустых гильз и картузных пеналов; походные крепления стволов; на качающемся щите войлочный мамеранец; световую сигнализацию опасных углов поворотов 2-й и 3-й башен.

На командно-дальномерных постах, для обеспечения плавности действия приводов вращения, отремонтировали их червячные передачи; совмещенные дальномеры заменили 6-метровыми стереодальномерами. Завод “Большевик” орудия Б-2 заменил артиллерийскими системами той же марки, но из партии орудий, предназначенных для установки на подводных лодках и еще менее приспособленных для ведения огня по самолетам: в частности отсутствовали площадки с поставленными на каждой из них двумя сиденьями для наводчиков. Эти конструкции позднее изготовили и смонтировали силами Севастопольского морского завода им. С. Орджоникидзе.

В Севастополь “Красный Кавказ” возвратился 1 апреля 1933 года, где его сразу же на три недели поставили в док.

Из всего множества событий, произошедших за девятилетнюю предвоенную службу “Красного Кавказа”, самым значительным событием стал единственный заграничный поход крейсера. 17 октября 1933 года отряд кораблей в составе крейсера “Красный Кавказ” (флаг командира бригады Ю.Ф. Ралля), эскадренных миноносцев “Петровский” (с 1939 года - “Железняков”) и “Шаумян” покинули Севастополь и взяли курс на пролив Босфор с тем, чтобы с визитом вежливости посетить порты Средиземного моря. На следующий день, на подходе к проливу, они догнали три наших подводные лодки (№№ 11, 12, 13), вышедшие из Севастополя сутками ранее. Через несколько часов все шесть советских кораблей .достигли Стамбула.

Стоянка продолжалась три дня. Советские моряки ходили в увольнение в город, естественно по правилам того времени - группами. На кораблях побывали почетные гости и жители Стамбула. Последние из перечисленных, согласно установленному для них маршруту, поднимались на борт “Красного Кавказа” по правому трапу и далее для осмотра зенитной артиллерии, ходового и сигнального мостиков, первой башни их направляли по правому шкафуту в сторону носа.

Вполне понятно, что величина калибра башенных орудий посетителям не сообщалось. Так одна из газет писала о том, что командир крейсера Н.Ф. Заяц на прямо ему заданный вопрос: “Какой калибр главной артиллерии?”, уклончиво ответил: “Длиной в 50 калибров”.

Внутри корабля экскурсанты осматривали типографию, ленинский уголок, лазаретный отсек, кают-кампанию среднего начальствующего состава, каюту командира артиллерийской боевой части (БЧ-2 или как тогда называли 2-го сектора), 4-е котельное отделение, носовое турбинное отделение, помещение дизель-генераторов, причем все энергетическое оборудование в это время находилось в выключенном состоянии.

Из Стамбула подводные лодки вернулись в Севастополь, надводные же корабли направились дальше и побывали в греческом порту Пирей, затем в итальянском Неаполе. Из этих городов группы моряков съездили на экскурсии в столицы: в Афины и, соответственно, в Рим.

В Италии группа из 20 командиров (в том числе и Н.Г. Кузнецов) и три аккредитованных в этой стране советских журналиста посетили на острове Капри писателя А.М.Горького. Доставил их на остров и отвез обратно в Неаполь английский миноносец.

Из Неаполя, без захода в другие порты, наши корабли направились в Севастополь. В Дарданеллах они произвели дозаправку топливом и водой со специально присланного в “точку рандеву” танкера гражданского флота “Шаумян” - “тезки” одного из эсминцев. Ранним утром 7 ноября крейсер и два эскадренных миноносца, пройдя за 192 ходовых часа 2649 миль, вернулись в Севастополь и заняли свои места в праздничном парадном строю.

Одним из итогов дальнего похода, коснувшимся непосредственно технической оснащенности “Красного Кавказа”, стало принятие, вскоре по возвращении, решения об изготовлении и монтаже на корабле в 1934 году предназначенной для флагмана и его штаба оперативной рубки с соответствующим оборудованием.

Еще через месяц, 19 декабря 1933 года, руководство УВМС РККА утверждает чертежи монтажа на корабле четырех из нескольких закупленных в Италии для отечественных крейсеров 100-мм артиллерийских систем “Минизини”.

Как упоминалось выше, в 1935 году на “Красном Кавказе” заменили 180-мм орудия. “Новшеством” стало появление системы досылания боезапаса при постоянном угле возвышения ствола в +20°. Испытания орудий проводили с использованием пороховых зарядов пониженной массы, обеспечивающих скорость снаряда при выстреле 800 м/с и наибольшую дальность его полета не далее 160 кб.

В ходе испытаний удалось достичь быстродействия техники, обеспечивающей скорострельность в два раза меньшей ожидаемой: три выстрела за 1 мин на дистанциях 160-140 кб и четыре выстрела за 1 мин на дистанциях менее 140 кб.

(Из книги адмирала флота СССР Н.Г. Кузнецова Накануне. М, Воениздат. 1991.)

Я выехал в Севастополь вместе с товарищем по академии В.А. Алафузовым. Ему предстояло работать в штабе флота, мне - служить на крейсере. Прибыв в Севастополь, мы встретили в гостинице старых друзей. От них узнали, что незадолго до нашего приезда произошло несчастье. Корабли маневрировали под командованием командира бригады Кадацкого. Не будучи достаточно хорошо подготовленными к маневрам, они столкнулись. "Красный Кавказ" скользящим ударом повредил другому крейсеру борт в районе кормового орудия, а себе изрядно свернул форштевень. Оба корабля на короткий срок вышли из строя.

Мне пришлось немедленно отправляться на завод. Настроение на корабле, как я и ожидал, было неважное. Рабочие завода открыто высказывали недовольство: "Если вы будете так воевать, то пропадут все наши труды". Вскоре огромный кованый форштевень был доставлен краном на корабль. Через несколько дней мы вышли в море. Рабочие, забыв обиду, снова, как и раньше, приветствовали нас с берега. Командир "Красного Кавказа" Карл Меер с особой осторожностью развернулся носом на выход и приказал дать машинам средний ход. Прибыли в Севастополь благополучно. Затем последовал строгий приказ: Меера освободили от занимаемой должности. На его место с Балтики прибыл Николай Филиппович Заяц.

Как я уже сказал, крейсер "Красный Кавказ" был переоборудован по последнему слову техники. Он являлся своего рода прототипом тех новых крупных советских кораблей, которые должны были закладываться в будущем. Вместо пятнадцати пушек на нем установили всего четыре, но принципиально новые. 180-миллиметровые орудия, расположенные в башнях по два на носу и на корме, имели длинные стволы, что обеспечивало огромную дальность и точность стрельбы.

То, что на таком крупном корабле установлено всего лишь четыре орудия, постоянно вызывало недоумение, особенно у иностранных посетителей. Помнится, однажды японский военно-морской атташе, отличавшийся особенной назойливостью, замучил нас своими расспросами. Ему особо хотелось разгадать, почему на корабле так мало пушек. А секрет был прост: невозможно в старом корпусе корабля поместить все новинки, не пожертвовав количеством за счет качества. К тому же менялся не только калибр артиллерии.