Приехал есмь до Истроны (do Istrony), веселой (wesołey) и изрядной некоего шляхтица маетности. Посем чрез Помериак (Pomeryak), деревнею зело людною, ехали, а оттоле, занеже уже вечер надходил, вшел есмь в монастырь святаго Антония, названный Десумете Декарез (de Sumete de Cares), чину святаго Францышка. Зело нас тамо законники приятно прияли, а понеже из милостины живут, тогда овощми нас потчивали (częstowali). Направо блиско великаго пути (gościńca) видели есмы Дирапетру (Dyrapetrę), в древнем веце званый[1035] Гирапея (Hirapea). Тамо (понеже)[1036] такожде направо над морским брегом (не могли есмы ея видети) есть немалая (nielada) венецыйская крепость нарицаемая Спиналонга[1037] (Spina Longa), стоит на каменной горе (na skale) и отвсюду ю море обливает.

После трапезы, выехал есмь из монастыря на нощь до Маглы (Magli), деревни[1038] некоего шляхтица, где есть полата невеликая. Тамо князь Кандийский сродника своего с секретарем и лепым (ludnym) двором своим ко мне выслал, дабы мене поздравляли и прямо в полату ехати молили.

Рано, за (ze) четыре часа до дня востав, зело злым каменным путем, едва[1039] в полдень приехали есмы до Кандии, и абие шли в кляштор святаго Францышка Господу Богу воздати благодарение, и тамо помедлити (zmieszkać), зане и первым путем в Кандии стоял в кляшторе. Но как ко князю пришел за трапезу, ни коими меры не хотел, чтоб инде где, кроме двора его стоял; что мне и трудно было, занеже лутчи бы мне было, подлинных (pewnych) ради причин в монастыре пребыти, он же однако прилежно просил, предлагая, что зело бы речь посполитая Венецкая негодовала. Рад-не-рад (rad-nie-rad) принужден был тамо гостити, и пять недель пожити, нежели в Канею град (do Kandyi) выехал.

О расположении града Кандии[1040] и о крепости (о obronie) ея, яже яко велика есть, пушек имея (пушечных нарядов)[1041] достаток зело изрядных, занеже иные доволно о нем писали, аз оставляю. Иные такожде вещи прежним путем описал есмь вкратце.

Седмаго дня ноемврия пришло катарг венецыйских двенадесять ис Корцыри, седмь которые оберегают окрес[т]ность Критскую (отвозили кавалеров (kawalerye) из Малты, которых поимали были[1042] венецыане), [а] пять новых, которые они зовут арцыля (arcyle) и стоят при оруженной полате, занеже во время войны или какова требования их высылают. Каторг убо нигде инде не делают, разве в Венецыи, и оттоле их везде разсылают, где повелевает самое требование. Во все тое время осматривал есмь град, и был такожде в крепости, которая есть в устье (porcie), не великая, но крепкая, к ней вси судна идут, и есть в ней зело много пушечнаго наряду.

Шляхта же, которая токмо на урядах (urzędach) есть, часто мене к себе взывали и с великим приятством и многообилием угощевали (częstowali) мене всегда. Имели мне дати две катарги, которые бы мене во Италию отвезли, якоже на то имел есмь от речи посполитой Венецыйской писание ко владетелю (do sprawcy) того места, и уже на том положено было; но капитан над катаргами, именем Филипп Пасквалидус (Pasqualigus) со дня на день отлагал, и егда его указ, дабы воли речи посполитой удовольство учинил, принуждал, един мне токмо дал Иоанн Диедо. Но и тот, имея брата кастеляна (kasztelana) в крепости Спиналонга (in Spina Longa), куплею масличною упраждняющаго[ся], елея ради своего отсрочивал путь, тако-что принужден был позднее ехать, и то с иными катаргами, яко ниже речется.

Был есмь на горе зело высокой, выше града Кандии, где есть[1043] невеликий монастырь греческия веры; однако, не дошел[1044] онаго, ибо нощная заря не сходила (bo się było spóźniło bardzo). Тамо, глаголют стохотворцы, яко тамо пребывает гроб Иовиса бога (Jowiszow), и некоторые пишут, что нагробок (nadgrobek) его некими словесы греческими древними, которых уже древности ради прочести невозможно, написан, другия же едва и знать. Георгий Цедренус (Georgius Cedrenus) в своей Истории воспоминает, что было таково надписание:

Заутра четвертаго числа декемвриа выехал есмь из Кандии, мши святой выслушав, откуду советники (consiliarii) и шляхетских несколкодесять проводили мене. В полдень приехал есмь в Телис град (do Teliży), на нощь же в Камариот (do Kamaryotu); оба те места принадлежат Кандийской шляхте. Утрие же рано ехал есмь в Дафниабдес (do Daphneades), а на нощь в Ретину (do Retymu) прибыли есмы, где советники, шляхта и капитан с пятьдесят человек конными выехали в стречю мне. Убо занежь тамо крепость великая, тогда венециане не мало людей держат. Ехал есмь абие во град (do zamku), где был камендантом (rektorem) Ангелюс Бароцыус (Angelus Barocius), великое мне приятельство (ludzkość) воздал и желание (chęć) и со всего пушечнаго наряду, иже в тамошнем великом граде был, стрелять повелел. Сей град созжен от турков[1046] [в] прошлые войны. Самая же крепость (zamek) стоить на каменной горе (na skale), в море идущей; издалече кажется, аки бы стоял[1047] на некоем острове, токмо-что место есть меншее, но расположение зело подобно есть Тиру граду, который в Сирии Финикийской стоит.

Заутра шел есмь с владетелем (rektorem) бискупа поздравляти, котораго имяновано Юлиус Карара; и, выслушав святую мшу, возвратилися во град, и бискуп с нами. По трапезе, путем зело злым уже в самый вечер приехал до Пишкопу (do Piszkopu). Есть та палата з деревнею того же бискупа, где по его велению приняли нас нощевати.

Выехав же рано а на-десно (po prawey) пустився над морем к иной горе Дырапетра (прежде сего Ирапетра, Hierapetra, названой), где шляхта, разбойников ради морских, служивых людей держат. Приехали есмы за три часа до вечера к монастырю греческому святаго И[о]анна названному де-Патина (de Patina). Убо остров есть в Великом мори (in Archipelago) реченный Патмос[1048], где святый Иоанн евангелист Апокалипсис писал. Много есть монастырей в Грецыи, тогоже закона, а везде их зовут святаго Иоанна де-Патина. Недалече того монастыря (мало не пять поприщ, milę Polską) видеть еще стены доволно целые четверограннаго камене на высокой горе, чрез которую ехал есмь; откуду является (znać), что град некий великий тамо некогда был. Такожде[1049] близ того монастыря суть пруды, велиим иждивением камением в земли устроены, откуду воду из града того черпано. И вещь во-истину чюдна: чего для оные на горе устроено, где воды стяжати не могли, занеже толь далече было по воду ходить, которая з дождев токмо собиралась, и инде иной несть. Весь же сей остров токмо две реки имеет, по которых бы егда лодиею, и то не великою, ехати мог, ащели есть источник, тогда зол и скуден воды.

Рано выехав, за четыре часа до дне, в Канею, древленазванную Тыдония (Cydonia), приехал прежде, нежели отверст был град. Сего ради принужден был полтора часа ждати; и то для того учинил есмь, дабы стреча никакова мне не была. Абие егда отверзли, ехал есмь в монастырь святаго Николая закону святаго Доминика. Убо капитан над ратными людми, имянем Рафаил Разбониус (Razbonius), зело мене молил, дабы у него в полате стал; но понеже того ради из Кандии выехал, дабы есмь был в палате княжой не жил, но пачеже свободнее был и не теми тамо обыкновенными поклоны и почестию упражнялся, но которыми овая шляхта особливым своим приятством мне докуку творила, — тогда лутши стояти мне было в монастыре. Якоже и к законникам в Кандию писал был, чтобы мене у себе поставили, чего они и с охотою учинили, понежь имели для гостей жилищь каменных разных поставлены, которых, против чину, всякому дают, когда[1050] кто-нибудь прилунится. Постоялых (gospod) же во Греческой земли обчих несть, разве кто себе упрощением, или на денги добудет.