Сержант вышел из гастронома и направился через дорогу к своей машине. «Наркоманов» в машине не было. Капитан сидел и смотрел сквозь ветровое стекло куда-то вдаль.

— Гамбургеров вот купил горячих и воды, — сообщил Михайлов.

— Ты ешь, я не хочу, — отвернулся Сумсков.

— Не хошь, как хошь, — хмыкнул сержант. Он достал гамбургер, затем наполнил пластиковый стаканчик шипящей влагой «Спрайта».

— И как ты можешь, Серега, целую ночь ничего не есть? Диета что ли?

— Диета, — буркнул Сумсков, даже не взглянув в сторону водителя.

— Ну тогда ладно, — Михайлов закусил бутерброд и отхлебнул «Спрайта».

— А наркоманы где?

— Пошли отлить.

— И ты их отпустил?

— Они не арестованные.

— А кто они?

— Свидетели, помогают нам в одном деле.

— Какие-то странные они. Даже на наркоманов не походят. Идиоты полные!

— Подожди, скоро развяжемся с ними, — пообещал Сумсков.

— Что, цуцик этот еще не пришел? — спросил Михайлов.

— Пока нет. Будем ждать. Он главный, — Сумсков ткнул в фотографию Васильева в личном деле.

— А чего они натворили? — поинтересовался сержант.

— Пакостят много, — неопределенно ответил Сумсков. — У меня приказ задержать их немедленно. Могут помешать проведению одной важной операции.

— Не той ли, о которой говорили в управлении?

— Вроде того, — с неохотой ответил Сумсков.

Он внимательно следил за тротуаром. Должен был появиться щуплый и дать знак, что все готово. А затем они пойдут и развлекутся с этой крошкой. Они заставят ее стонать и издавать вопли. И это будет гораздо вкуснее того бутерброда, что уплетал сейчас сержант.

Михайлов прислушался к рации. Шла бесконечная перекличка позывных. К Дворцовой площади подтягивались подкрепления со всех районов и даже из области.

— Нас не тревожили? — спросил сержант.

— Пока нет, — ответил Сумсков.

— Что в городе творится! Совсем с ума посходили! Тебе не кажется, что наши наркоманы похожи на тех, что стоят на площади?

— Кто их знает… Нам сейчас этого парня взять надо. Потом от «наркоманов» отвяжемся.

— Я новости в магазине слышал. Порядка ста человек омоновцев на площади погибло.

— Потери с обоих могут быть еще больше, если не задержим этих цуциков.

— Да кто они такие?

Но тут Сумсков заметил возникшего откуда-то из подворотни щуплого. Щуплый махнул рукой.

— Подожди, я сейчас… Сиди здесь и никуда не уходи. Если пройдет кто-нибудь из них, — Сумсков ткнул в личные дела тестеров, — сразу хватай и в машину.

— А ты куда, Серега? — спросил Михайлов у капитана.

— Одно дельце провернуть надо.

— Как ты только этих засранцев терпишь? Мне, кажется, от них трупом воняет. Такого дерьма я еще в машине не возил! — возмутился Михайлов.

— Ну еще навозишься! А пока сиди тут и карауль.

— Ладно, — с неохотой согласился сержант.

Сумсков выскочил из машины и побежал к щуплому. Михайлов дожевал показавшийся ему невкусным бутерброд, провожая капитана недоуменным взглядом.

Васильев сидел в машине, как на иголках. По всему городу были пробки и заторы. По дороге им встретилась колонна внутренних войск на БТРах и грузовиках. На перекрестках стояли милицейские машины. Водитель «восьмерки» нервничал и чертыхался, подрезая и лавируя среди запрудивших улицы неповоротливых автомобилей. Наконец они добрались до Васильевского острова. Водитель подвез Дмитрия к самому дому. Дмитрий расплатился и выскочил из машины. Опытный взгляд сержанта Михайлова сразу зацепился за него. Сержант открыл дверцу и окликнул Васильева:

— Эй, парень, ты не из двадцать шестой? Мы что-то не можем достучаться.

Васильев остановился у дверей подъезда. Он подумал, что Света зачем-то вызвала милицию. Михайлов не торопясь вышел из машины и подошел к Васильеву. Теперь он видел, что перед ним именно тот человек, которого они разыскивали.

— Что случилось? — встревоженно спросил Дмитрий.

— Не знаю. Приехали по вызову, а дверь закрыта.

— У меня дома жена. А кто вызывал милицию?

— Женщина какая-то… Пойдем в машину, протокол составим, — с ленцой в голосе произнес сержант.

— Я сначала домой, вдруг с женой что-то…

— Успеешь, сначала оформим ложный вызов. Сегодня и без того дела хватает, — жестко сказал Михайлов.

Он повернулся и пошел к машине. Васильев, ничего не понимая, последовал за ним.

Сержант распахнул заднюю дверку:

— Садись!

Васильев повернулся спиной к милиционеру, и сержант отработанным жестом вывернул руку Васильеву и защелкнул на запястье наручники. Затем толкнул Васильева в машину и пристегнул к петле в кресле.

— Что происходит?! — воскликнул Васильев.

— Ты в розыске. Сейчас придет капитан, с ним разберетесь.

— Отпустите меня! Со женой что-то, я не могу дозвониться.

— Утихни! — сержант несильно ткнул кулаком в бок Васильеву.

Он не питал неприязни к этому парню, но терпеть не мог, когда сопротивлялись милиции.

— Я позвонил домой. Никто не отвечает. Я подумал, что что-то случилось.

Михайлов сел на водительское кресло и посмотрел на Васильева. Какие-то смутные подозрения не давали ему покоя. Он вспомнил выражение лиц Сумскова и его «дружинников», когда они вышли из дома Васильева. Глаза у Сумскова и «наркоманов» были, как у блудливых котов, только что наделавших каких-то пакостей. Сержант взял с переднего сиденья папку с личным делом.

— Это ты? Васильев Дмитрий Владимирович? — сержант сунул под нос Васильеву снимок из его личного дела.

— Я, — подтвердил Дмитрий.

— Работаешь в корпорации «Давайте Играть!»

— Работал.

— Где ты был сегодня утром?

— В корпорации. Надо было кое-какие дела уладить.

— Когда звонил домой?

— Примерно в полдесятого утра. Никто не ответил.

«Интересно получается…» — подумал сержант и объявил Васильеву:

— Сейчас я пристегну твою вторую руку, а сам поднимусь к твоей жене.

— За что вы задержали меня? Я ничего не сделал!

— Придет капитан, разберется. А я пока проверю кое-какие свои выводы.

Сержант пристегнул вторую руку Васильева и посмотрел вдоль улицы. Сумскова и компании не было видно. «Да и хрен с ними. Я свою работу сделал. Клиент сидит в машине. Теперь хотелось бы разобраться, что все это значит», — подумал Михайлов и направился к подъезду.

На улице раздались крики. Из подворотни, ведущей к подсобке гастронома, выбежала дородная женщина в голубом халате. Со лба у нее стекала кровь. Михайлов опознал в этой женщине продавщицу, у которой недавно покупал продукты.

— Милиция! Милиция! Там женщину насилуют! — продавщица бежала прямо на Михайлова.

— Что случилось? — обратился Михайлов к кричащей продавщице.

— В подсобке… Я… я их не пускала. Один ударил меня по голове. Подонки! Наркоманы проклятые! Затащили какую-то девчонку… — захлебываясь в слезах и криках, кудахтала продавщица.

— Пойдем разберемся, — сержант достал пистолет из кобуры и переложил в карман куртки.

— Отпустите меня! Вдруг с женой что-то случилось! — крикнул Васильев.

— Сидеть! — гаркнул на него Михайлов и пошел за продавщицей. Ему почему-то ясно представилась картина, которую он сейчас увидит.

— Туда! — шепотом произнесла продавщица, указывая в темный коридор. — У нас два входа в подсобку из магазина и со двора. Так они замок сбили и со двора зашли. Я услышала хлопок, как выстрел, и выбежала. Там с ними милиционер!

— Вызывайте милицию и не входите в подсобку, что бы ни случилось! — сказал Михайлов, снимая табельный «ПМ» с предохранителя.

Михайлов прошел по коридору вдоль служебных помещений. Подсобка располагалась в самом конце коридора. Оттуда доносились звуки борьбы и приглушенные крики.

Сержант пнул дверь ногой.

— Всем стоять!

Над телом, перекинутым через разделочный стол, трудились двое. Бора держал девушку за руки. Сумсков стоял чуть поодаль и улыбался, наблюдая за этой возней. У него возникли некоторые новые идеи, и он хотел их испытать напоследок. Сумсков обернулся на возглас сержанта. Его рот перекосила кривая усмешка. По уголкам губ Сумскова текли слюни.