Аккуратно, чтобы никого не разбудить, он вышел из зала. Гелиос опережал его на несколько секунд, а кирпичные коридоры были сущим лабиринтом, но Доктору было слышно чавканье ботинок старика по мокрой плитке. Он шёл на звук, стараясь не отстать. Здесь не было дня и ночи — только ночь. Возможно, люди Спицы спали тогда, когда хотели.

Звуки шагов прекратились. Раздалось жужжание и скрежет. А затем Доктор услышал, что Гелиос снова пошёл. Он был в десяти метрах, не дальше. Судя по звукам, там открылась тяжёлая дверь.

Доктор выглянул из-за угла. Там была дверь, и в любом другом месте исходящий из неё свет казался бы бледным, но здесь он был почти ослепительным. Доктор прокрался ближе и заглянул в неё. Это была маленькая комната, почти крипта. Гелиоса не было видно, но было множество другого, заинтересовавшего Доктора. Это было святилище вселенной; самые ценные предметы хранились аккуратно, каждый в своей витрине или в шкатулке. Довольно потёртый сегмент Ключа Времени; полу-органический шлем; имевшая стольких претендентов Корона Пятой Галактики; голубое с золотом яйцо, из которого рос цветок… Было и много других предметов, некоторые из которых Доктор узнавал, некоторые были ему абсолютно незнакомы. В своё время они были символами власти, но их время давно прошло. Теперь они были пережитками прошлого, не более. На стене была встроенная компьютерная панель, подсвеченная сзади. Она казалась непримечательной, но дополнительное обследование не помешает.

На мраморном полу были мокрые следы, которые вели от двери прямо к одной из стен. Доктор улыбнулся, прошёл по следам и нашёл потайную дверь. Зная, что там есть дверь, было уже несложно найти педаль, которая её открывала. Двери раздвинулись плавно и бесшумно; за ними был ещё один коридор.

В этой части здания было немного теплее, немного светлее, сохранилась она намного лучше. Стены были не такие сырые и обшарпанные, воздух был не такой затхлый. Тут был какой-то гул — то ли электричество, то ли ещё какая-то энергия.

Дальний конец коридора выходил в большой зал. Доктор задержался у входа. Зал был хорошо освещён, в нём доминировала большая двойная дверь. Её половинки были погружены в пол, как в бомбоубежище, или в убежище от торнадо в Канзасе. Половинки двери были безупречно белые, как фарфор. Была замочная скважина и две ручки. Как Доктор и ожидал, там был Гелиос. Опираясь на посох, он стоял на коленях лицом к дольней стене. Он тихо произносил не то молитву, не то заклинание. Закончив, Гелиос осторожно встал, подошёл к двери и осмотрел её.

Доктор сместился ближе, чтобы лучше видеть, и его туфля проскребла по мраморному полу. Гелиос удивлённо повернулся на звук.

— Я знаю, что вы тут, Доктор, — спокойно сказал Гелиос. — Я вижу будущее, вы забыли?

— И прошлое тоже, — заметил Доктор, входя в комнату. — Вы прореагировали после того, как я выдал себя, не раньше… — вдруг он остановился. — А ещё из этого следует, что ваше знание будущего далеко не идеально, иначе вы бы вообще не удивились.

На лице Гелиоса появилась добрая улыбка:

— «Горе от ума» — это как раз про вас. Единственный среди местных, я вижу и прошлое, и будущее, но и то, и другое лишь урывками.

— Худшее из двух возможностей.

— Да. К примеру, я понятия не имею, как вам удалось пройти мимо остальных или как вы убедили нас в том, что всю ночь проспали.

Доктор подошёл к двери, пытаясь разговором скрыть то, что он рассматривает замок и дверные ручки.

— Это было очень, очень умно, и мне бы очень хотелось вам об этом рассказать, но если я расскажу, вы сможете запомнить это и предупредить остальных. Быть может, даже задним числом.

На двери угадывались круглые углубления, сглаженные временем.

— А теперь вы хотите открыть эту дверь.

Это был не вопрос.

— Я подумываю об этом, — признал Доктор.

— За те тысячелетия, которые мы тут живём, очень мало кто доходил так далеко. Но вам нельзя позволить смотреть на лицо Бога.

Доктор ухмыльнулся:

— Бога? Так это он за этой дверью? Это странно, потому что я чётко помню, что Паллант сказал, что он не знает, за которой дверью Бог. Но что забавно, вы при этом знали и где эта дверь, и о тайном проходе к ней. Но от других вы эту информацию скрыли, да?

— Даже для самых преданных из нас соблазн может оказаться слишком сильным, — сказал Гелиос.

— Но для вас искушение не слишком сильно?

Морщинистое лицо помрачнело:

— Нет! Я противостоял этому соблазну тысячи лет, я знаю, что я удержусь до самого конца.

— Значит, вы никогда не пробовали открыть дверь?

— Нет! Соблазн, конечно же, был, но я устоял.

— Ни разу не соблазнились? — цокая языком, Доктор опустил руку в карман сюртука. — А что если я вам скажу, что это не врата рая, а всего лишь дверь повреждённой ТАРДИС некоего Савара? Что если я вам скажу, что у меня есть ключ от этой двери? — он протянул ключ так, чтобы тот блеснул в мягком освещении.

Гелиос слегка улыбнулся и протянул сжатую в кулак руку.

— Я бы сказал вам, что я знаю об этом, и что эта дверь в любом случае не заперта, и что… — он раскрыл ладонь, показав такой же точно ключ.

— Вы знаете правду, но всё равно не открываете дверь?

— Я знаю то, что мне сказали, но у меня есть вера. Я верю в то, что за этой дверью меня ждёт Бог.

— Тогда почему бы не открыть дверь?

— Что?

— Зачем удерживать себя? Чего вы так боитесь?

— Я…

— Рассказывайте. Раз уж вы так уверены, то…

— Что, если я открою врата…

— Да?

— Что, если я открою врата, а Бога там не окажется? Что, если после ста тысяч веков ожидания там не будет Бога? Пока двери закрыты, всегда есть шанс. А если дверь открыть, этого шанса может больше не быть.

— Бог Шрёдингера, — засмеялся Доктор и вставил ключ в замок. — Всегда считал этот мысленный эксперимент слишком жестоким, как раз для защитников прав вымышленных животных. Представьте себе, что заперли кота в ящике и попытались его отравить. Думаю, пора уже выпустить вашего бога, чтобы он размялся и на лоток сходил.

— Вам нельзя позволить открыть эту дверь, — крикнул Гелиос и схватил свой посох.

Доктор, не обращая на него внимания, повернул ключ. Он потянулся к ручке двери.

Посох просвистел у самой руки Доктора, затем взметнулся вверх и завис напротив его лица.

Доктор упал на спину, успев подставить руки.

— Почти открыл, — сказал он.

Гелиос отвернулся и постучал посохом по двери.

— Что бы ни было за этой дверью, никто не должен обладать таким могуществом.

— Вселенная из антивещества, — объяснил Доктор, вставая. — Пространственно-временной континуум, похожий на наш, но противоположный, достигнутый при помощи сингулярности. При обычных условиях, если бы я открыл дверь, произошёл бы контакт двух вселенных. Случилась бы аннигиляция, — он показал небольшой цилиндр. — Но вот это рутанский прибор, который преобразует антивещество в вещество и наоборот. Он может стабилизировать врата. Я знаю, с чем столкнусь, Гелиос, и я не боюсь.

Гелиос покачал головой:

— Вы не знаете. И малейшего понятия не имеете. Если бы вы знали, то убежали бы отсюда с криком.

Доктор внимательно осмотрел лицо старика.

— Я вас знаю, — понял он.

— Да, — сказал Гелиос. — А я знаю вас.

— Вы помните, что произошло? Почему вы здесь?

— Не всё, — признался Гелиос. — Но это, наверное, даже к лучшему. Я помню жену и детей. Помню имена и времена. Я знаю, что прибыл на Спицу для продолжения работы своего отца… Больше я ничего не могу сказать.

— Если вы меня знаете, то знаете и то, почему я должен открыть эту дверь.

Гелиос схватил Доктора за локоть и посмотрел ему в глаза:

— Настанет день, когда будет потеряно всё!

Искренность его голоса встревожила Доктора.

— Сегодня?

— То, с чем вы столкнётесь сейчас, вселенная переживёт. Но вы уже сделали первые шаги к… — он замолчал. — Вы видели мельком то, что должно случиться. Вы читали Свитки, вы видели Врага. Если вы войдёте в эту дверь, вы начнёте это будущее.