Повелитель времени автоматически обратился к Пелтроку, поскольку тот выглядел старше. Реймор узнал в нём лорда Рэтфэка, эксперта по космическому излучению, который преподавал в колледже Патрекс со времён разъединения. Должно быть, он решил сократить путь к одной из камер бесконечности.

— Не беспокойтесь, милорд, ничего такого, с чем мы не справимся.

У лорда Рэтфэка были кустистые брови и хриплый голос:

— Это, случайно, не связано как-то с инопланетянами?

— Это мы и пытаемся установить, — сказал Реймор.

— Так вы к нему идёте, так ведь? К смутьяну?

— Так точно, милорд.

— Уже очень поздно, он, наверное, уже спит.

Не успел Реймор на это ничего ответить, как Рэтфэк хрипло рассмеялся. Он ткнул Реймора пальцем в грудь:

— Так ему, молодому дураку, и надо! Продолжайте службу.

Он ушёл, продолжая тихо хихикать.

Пройдя ещё немного, они прибыли на место.

Реймор постучал в дверь. Никто не ответил. Он нетерпеливо топал ногой.

— Неторопливые у него слуги, — заметил Реймор.

— У него нет слуг, — шмыгнул носом Пелтрок. — Он считает их ненужными.

— Оставляет какого-то бедняка без работы. Впрочем, ему служить никто и не захотел бы.

Дверь по-прежнему не открывалась.

— Он спит, — сказал Пелтрок. — Нужно оставить наши визитки и дождаться утра.

— Ни в коем случае, — упрямо ответил Реймор. — Ты же слышал, что сказал старый Проныра[1].

Он снова постучал. В этот раз засов двери отодвинулся.

Осторожно, стараясь проявлять надлежащее уважение, они вошли в прихожую. Дверь за ними закрылась. Они прошли в главную комнату жилища. В полной тишине под их сапогами громко скрипел лакированный пол. Для рядовых галлифрейцев оказаться в апартаментах члена Совета было большой привилегией. За девять столетий своей службы капитан Реймор бывал в таких покоях лишь трижды. Судя по лицу Пелтрока, тот этой чести удостоился впервые, но было ясно, что он ожидал увидеть что-то более внушительное: колоннады, фонтаны. Но эта комната была не намного больше, чем спальное место стража. Все шесть её стен были заставлены книжными шкафами, отчего она казалась ещё меньше. На верхний этаж вела лестница.

Реймор прошёл мимо большого деревянного глобуса. Он не узнал планету, которую тот изображал, да и сам глобус, судя по всему, не был продуктом галлифрейской цивилизации. Установить карту другой планеты в качестве самого заметного предмета меблировки было как раз в духе этого советника. Странная это была планета: её суша была разбита на несколько разноцветных кусков с неровными краями.

— Его здесь нет, — фыркнул Реймор, стараясь не повышать голос. Он отвернулся от своего спутника. — Ты посмотри вокруг — тут всё не так.

Пелтрок осматривал себя в зеркале с резной рамой.

— Что вы хотите сказать, капитан?

Реймор попытался подобрать правильные слова:

— Такая комната… она должна стремиться к математической простоте.

Пелтрок нахмурился, продолжая смотреть на своё отражение.

— Я так и не смог освоить математику, — тихо сказал он. — Все эти сложения и вычитания. Так и не разобрался. Как по мне, математика и простота несовместимы.

— Это значит, — вздохнул Реймор, — что комнаты вроде этой должны иметь простые, прямые линии. Она должна выглядеть так, словно её спроектировал компьютер. Если уж нельзя обойтись без кривой линии, то это должна быть парабола или дуга окружности. Нет никакого оправдания для цвета. Мрачно тут, беспорядок.

— Я понял, что вы имеете в виду, — прошептал Пелтрок. Он перевёл взгляд с зеркала на полки. — А этому чуваку действительно нужно так много книг?

— Не забывай о том, сынок, что этот «чувак», что бы мы о нём ни думали, всё ещё член Верховного Совета. Проявляй уважение.

Пелтрок стал по стойке смирно:

— Да, сэр.

В одной из стен был большой камин, его пламя освещало половину комнаты. Над каминной полкой висели две картины в тяжёлых рамах. На картине поменьше были изображены мужчина и женщина: он был крепкого телосложения, с грубыми чертами лица, морщинистым лицом и тёмными глазами, а она была полноватая, с рыжими волосами. Но внимание к себе приковывал большой неофициальный портрет красивой дамы с короткими чёрными волосами, в золотом платье. Плечи у неё были оголены, на шее висело ожерелье с голубым кулоном, а в руке у неё был свиток. Лицом к камину и картинам стояло большое кресло с высокой спинкой.

— Кто? — проворчал Пелтрок, глядя на картины.

Реймор толкнул Пелтрока в бок и кивнул на кресло:

— Забудь, — прошептал он. — Кажется, мы его нашли.

Реймор пересёк комнату и подошёл к камину. Здесь было теплее, уютнее. Рядом с креслом стоял небольшой столик. На нём был деревянный поднос с аккуратно расставленными серебряными кувшинами. Также на нём были три фарфоровые чашки.

— Милорд? — обратился Реймор, нагибаясь над креслом.

С кресла на него удивлённо посмотрел серый кот. Кот моргнул и потянулся, всем своим видом демонстрируя, что страж ему неинтересен, даже скучен.

Секунду спустя Реймор снова стоял прямо:

— Его здесь нет.

В другом конце комнаты Пелтрок пытался найти кого-нибудь за гобеленами, но обнаружил там лишь нишу с пищевой машиной. Недовольно пробурчав себе под нос, Реймор снова принялся изучать столик. Из носика самого высокого сосуда поднимался пар. Должно быть, Доктор был тут буквально только что.

— Добрый вечер, господа! Чем могу служить?

Реймор вздрогнул и обернулся.

Он стоял между ними, в самом центре комнаты. На нём была толстая хлопчатая ночная рубаха. У него было продолговатое лицо, аристократический нос, полные губы. Высокий лоб подчёркивали коротко стриженые волосы. У него были грустные голубые глаза, а в руках он держал старую книгу.

Доктор.

— Простите, что разбудили вас, сэр.

Подходя к ним, Доктор смотрел на него. У Реймора возникло ощущение, что он заглядывает ему в душу, но единственное, что пришло в голову старого стража — Доктор не такой высокий, каким кажется. Он остановился в нескольких сантиметрах от Реймора.

Затем он улыбнулся:

— Нет, нет, нет, вы меня не побеспокоили. Я не мог заснуть. Я просто читал. «Илиаду». Вы её читали?

— Нет, сэр.

Пелтрок подошёл ближе к Реймору.

— А зря, зря, — вдруг лицо Доктора изменилось, словно ему в голову пришла идея. — Вот, — сказал он, вкладывая книгу в руку капитана. — Возьмите. Я её ещё не дочитал, но уже понял, чем она закончится. И присаживайтесь. Кыш, Вайклиф!

Доктор аккуратно перенёс кота в его ящик и сел на освободившееся кресло. Пока кресло разворачивалось лицом в комнату, капитан сделал вид, что изучает полученный подарок. Издание было недавнее, не больше тысячи лет. По эмблеме на корешке было ясно, что книга была позаимствована в одной из колледжских библиотек. Не будь это член Верховного Совета, капитан мог бы поинтересоваться, каким образом эта книга оказалась в частном пользовании. Но вместо этого он лишь поблагодарил Доктора.

— Вы капитан Реймор и констебль Пелтрок, не так ли? — мягко спросил Доктор.

Пелтрок нашёл себе старое деревянное кресло, и оказалось, что больше сидеть в комнате не на чем. Реймор отклонил предложение Доктора сесть на коня-качалку, решив, что лучше постоит.

— Чаю? — предложил Доктор.

Оба стража кивнули, хотя ни тот, ни другой не поняли, о чём их спросили. Когда все заняли места вокруг столика, Доктор нагнулся и взял меньший из двух кувшинов. Он ловко плеснул из него в каждую чашку белой жидкости — судя по виду, обычное молоко. Улыбнувшись своим гостям, он взял другой сосуд и наполнил из него каждую чашку почти до краёв. Наконец, он взял ложечку и по очереди размешал содержимое всех чашек. Закончив эти манипуляции, Доктор дал по чашке обоим охранникам, а третью взял сам.

Реймор взял в руки чашку и почти сразу пролил немного напитка в блюдце. Жидкость была коричневого цвета, над ней поднимался серый пар. Реймор понюхал и аккуратно надпил её. Она была горькая, почти кислая, но это уравновешивалось молоком. Видимо, какой-то растительный экстракт. Довольно приятный.