Но он никак не мог предположить, что Вителлус где-то спрятал копию завещания, а значит, теперь Амиэль автоматически лишался всего, что у него есть и станет нищим. Да, то, что он потратил, вернуть не заставят, но планам по спасению брата, похоже, пришёл конец. И теперь юный маг даже не знал, как вырваться из Танета, чтобы добраться до поместья и во всём разобраться...

***

Вот и наступила ночь праздника, когда на улицы вываливалась толпы народа, и начинались гуляния. Все десять рас рассредоточились по длинному причалу и запутанным кварталам, чтобы принять участие в празднестве. Даже сами горожане Танета не спали в эту ночь.

Улицы были ярко освещены сотнями разноцветных огней фейерверков и магических всполохов. На одной стороне редгардский скоморох со своей труппой вытворяли чудеса акробатики. Пирамиды из людей превращались в настоящие полёты смуглых красавиц над толпой.

На другой улице альтмерский маг призывал различных существ из Обливиона на потеху зрителям. Эльфы предоставляли возможность покататься на настоящем даэдроте, погладить забавного (но пугливого и вонючего) скампа, услышать от настоящего дреморы всё, что он думает о твоей мамке и увидеть настоящую редкость - даэдра-паука. Все эти удовольствия виделись местным властям весьма сомнительными, но от зрителей отбоя не было.

Рядом каджитский глотатель кинжалов давился очередным холодным оружием, а справа от него устраивали показательные бои на копьях два аргонианина, извивающиеся вокруг друг друга, словно змеи. Аргонианин-целитель предоставлял огромное количество различных лекарств (некоторые из которых были самыми обычными панацеями) от всех болезней, а также приглашал съездить в Чернотопье.

Каджиты не отставали и приготовили кучу национальных блюд, без лунного сахара, разумеется! Лилась таинственная музыка из странных инструментов, будто бы из иного мира, пахли благовония далёких песков, а каджиты пели о своей родине.

Босмеры привозили на фестиваль тонны дичи, шкур, рогов, кости и прочей ценнейшей добычи, добытых благодаря их природному мастерству. А заодно они предлагали каждому пари: если брошенная гостем бутылка сбивается босмером, то гость платит пятнадцать золотых, иначе, босмер платит пятьдесят. Надо отметить, что отбоя от желающих сыграть не было, а деньги у босмеров и не думали иссякать.

Но больше всего народу было около палаток данмеров - пиромантов. Они устраивали невероятные огненные шоу с использованием магии и без, показывая различные приёмы с горящими предметами, жонглируя ими. Огонь полыхал там всю ночь, освещая стены домов и палаток, заворожённые лица зрителей, жадно ловящих каждое движение. Огненное шоу сопровождалось легендами, рассказанными басовитыми голосами данмеров-старцев. В этих историях воспевались храбрость воинов, хитрость политиков и мощь магов в борьбе против стихии огня.

Во всём этом буйстве красок и всеобщего веселья одному аргонианину было просто затеряться. Он шёл по улице, пестревшей яркими красками фейерверков, пряча под полой длинного и широкого халата несколько коротких клинков. За спиной висело традиционное копьё, а на голову был накинут капюшон. Его жертва ходила где-то здесь, он чувствовал это нутром. Она ждала его посреди празднующих гостей, такая холодная и жестокая.

Маринетт...

***

На площади бретонцы устроили огромный театр с магией. Там актёры отыгрывали свои роли, а маги помогали им из-за кулис, устраивая зрителям незабываемый просмотр. Герберт немного посмотрел на спектакль, но настроение у него было мрачнее тучи, даже несмотря на актёров.

Сначала Лаффориэль, потом Эйвинд уговаривали его не выходить на улицу. Мол, это опасно, вампира могут опознать и всё такое. Затем Баум преследовал его, не давая уйти. Скрыться от преследователей не составило труда, новое тело Герберта двигалось бесшумно и очень быстро. "Наверняка они просто волнуются, не убью ли я кого, - накручивал себя Герберт. - Надоело сидеть взаперти, от этого только больше пить хочется. Шумно... нужно отвлечься".

В лавке рядом с театром имперец-алхимик продавал любовные напитки. Разумеется, каждый маг знал, что любовь нельзя синтезировать в колбе, но имперец был так талантлив, что ты купил бы у него две таких бутылочки, будь ты хоть трижды магом. Герберт уже подумывал поддаться на подкупающие речи имперца, когда его чуткий вампирий слух уловил недоброжелательные голоса.

В небольшом переулке редгард, норд и орк приставали к женщине, которая была явно против их общества. Для бедной дамы эта ночь могла обернуться в лучшем случае только слезами, а в худшем - незапланированным ребёнком. Кем бы Герберт не стал, а девушек в беде он не бросал никогда. Да и, если честно, когда нужно было действовать, чем-то себя занимать, жажда отходила на второй план. В некотором смысле он стал понимать Эйви, бодрого только во время битвы.

Три мужика, желавшие удовлетворить свои похотливые желания, были в стельку пьяны. Эти увальни для вампира были сродни тараканам. Норд пал первым, зажимая разбитый нос. Пока редгард возмущался и размахивал кулаками, Герберт захватил его кисть и лёгким движением руки сломал ему запястье. Орку досталась самая незавидная участь - непреклонным стальным ударом Герберт выломал ему клык. Когда все трое быстренько убежали прочь, Герберт решил сделать также.

- Постойте, постойте, пожалуйста! - крикнула девушка, едва Герберт стал уходить. - Огромное вам спасибо! Быть может, мой спаситель составит мне компанию на этом празднике?

- Нет, уважаемая, простите, - Герберту хотелось побыстрее уйти, но спасённая девушка и впрямь была весьма красива, - мне, пожалуй, стоит идти. Слишком уж тут шумно...

- Тогда пойдёмте в какое-нибудь укромное местечко, - не отводя взгляда от Герберта, прошептала девушка. - Куда-нибудь, где мы останемся только вдвоём...

- Что-то ты больно быстро поменяла решение, - подозрительно покосился на неё Герберт. Девушка, не отрываясь, смотрела на мечника почти влюблённым взглядом. - Вы бы держались подальше от подозрительных ребят вроде этих.

- От них меня защитишь ты! - фанатично завила спасённая, не моргая. - Какой же ты прекрасный...

Герберт всё силился уйти, но запах живого человека рядом так манили его нос, словно магнитом. Да и кроме крови в этой девушке и формы были весьма хороши.

- Знаете, - напоследок решил он предупредить, - я ведь вампир!

- Тогда возьмите и меня, и мою кровь! - она провокационно наклонила голову. Жажда клокотала у Герберта в горле, словно вулкан, и вампир был не в силах ей сопротивляться.

"Ну что уж тут поделать, раз такое дело", - удивлённо подумал Герберт и аккуратно прокусил артерию на тёплой, трепещущей шейке. По всему телу разлилось ощущение тепла и жизни, как будто он стоял на солнце и не чувствовал зноя, звуки мгновенно стихли. На секунду Герберту показалось, что он и эта безымянная девушка стали едиными, целыми, он чувствовал её как самого себя. Вампир буквально пил чужую жизнь, тихо уволакивая несопротивляющуюся девушку в самый тёмный угол, где их двоих уж точно никто не найдёт.

Что и говорить, а первый глоток настоящей, живой крови, как первую ночь с женщиной, Герберту не суждено будет забыть никогда.

***

Небольшой квартал орков был настоящей жемчужиной фестиваля, причём не первый год. Под ночным небом можно было увидеть самое невероятное оружие, вышедшее из-под руки орочьего мастера. Там же это оружие и испытывалось под вскрики и возгласы зрителей. Победитель в таком бою получал славу фестиваля, а проигравший отправлялся к целителям-бретонцам в соседний шатёр приращивать обратно руку.

Тут Баум задержался надолго, потому что тематика сражения была ему ближе танцев. Действительно, какой смысл танцевать, если сегодня не день призыва Меридии. Зато когда на площади соорудили настоящие баррикады, аврорианец насторожился.

Он не знал о традиции фестиваля - потешном взятии стены. Каждый, кто записывался на игру, получал специальную дубинку, обтянутую тканью и набитую цветным порошком. После трёх попаданий нужно было сложить оружие и покинуть поле боя. Целью команды захватчиков - вынести флаг с базы противника, а защитников - продержаться десять минут.