- Лаффориэль, просыпайся, - тормошил отмахивающуюся старушку Герберт, - мне плохо, Лаффориэль!

Бабушка проморгалась и взглянула на мечника. И тут она завопила с такой силой, что Герберту пришлось заткнуть уши. Следом за воплем последовала волна ярчайшего света - эффект заклинания целительницы. Тело, лицо и глаза мечника обожгло огнём, и он завопил почище Лаффориэль, отскочив назад и не понимая, в чём дело. Громыхнула дверь и в комнату кто-то вломился.

- Что за, даэдрот вас дери?!

Ослеплённый, Герберт едва смог открыть глаза, только чтобы увидеть, как на него несётся топор Баума. Впрочем, нёсся он так медленно, что мечнику не составило труда уйти в сторону от атаки. Топор пролетел мимо, сверкая искорками магических молний. Но мечник, как всегда, недооценил аврорианца, мыслящего сразу во всех направлениях. Отойдя в сторону, Герберт тут же получил кулаком по рёбрам и отлетел на край комнаты. Однако он даже не почувствовал боли, просто извернулся и зарядил аврорианцу по башке стеклянным кувшином, который так и не выпустил из рук.

- Какого скампа ты творишь, Баум?!

Разумеется, сосуд разбился, не причинив Бауму и толики ущерба. Однако когда золотой воин замахнулся опять, Герберт был уже за его спиной. Он искренне не понимал, что происходит, почему его все атакуют и почему всё такое странное, яркое и замедленное. А комната уже пребывала в полнейшем хаосе.

И тут случилось ещё более странная вещь - в комнату вбежал Амиэль, одетый в забавную ночнушку, и тоже закричал. Нет, странным был не крик, потому что в эту ночь, похоже, вопили вообще все, а тот факт, что Амиэль кричал на даэдрическом. При этом он встал прямо перед Гербертом, и его речи были направлены Бауму. Разумеется, золотой воин послушал не сразу, начав напирать, но, к уважению Амиэля, маленький маг не отступил. Он продолжал что-то говорить с невероятной скоростью.

В конце концов, парень просто повис на аврорианце и не слезал, пока тот не остановился, что-то пробубнив из-под шлема. Герберт взирал на всё это с нескрываемым непониманием. Да, конечно, будить старушек посреди ночи неприлично, но убивать их уж точно не стоит.

- Какого скампа происходит? - очумело спросил мечник.

- Г-Г-Герберт? - не прекращая заикалась Лаффориэль. - Э-э-это ты?

- Ну конечно я, кто же ещё?

- Это лучше ты нам расскажи, - обернулся Амиэль, всё также не отпуская Баума. - Хотя лучше нет, Лаффориэль всё расскажешь, а я выведу Баума. Пока он тебя не убил. Заодно задержу стражу, а то вы пол Скавена подняли, - с этими словами Амиэль вывел агрессивного аврорианца из комнаты.

Только теперь Ленколиа смог себя осмотреть: выбежав из комнаты в одних трусах и с кувшином, сейчас он выглядел плоховато. Руки покрывали настоящие ожоги, оставшиеся от заклинания целительницы, посреди груди красовался отпечаток кулака аврорианца, который наверняка поломал бы рёбра. Но почему-то Герберт чувствовал себя нормально, относительно. Очень хотелось пить, а Лаффориэль сопела слишком громко.

Бабушка осторожно сползла с кровати и подожгла магический огонёк. Только сейчас мечник заметил, что сражался совершенно без света. Он быстро поднял единственный оставшийся стул, поставил его с такой силой, что чуть не сломал и сел на него. И, наконец, выпустил остатки кувшина из рук.

- Что это была за хрень, а? - начал с основного Герберт. - И что со мной? Мне стало не очень хорошо, а вы тут совсем озверели!

- Да ты сам погляди, - и Лаффориэль ткнула в лицо небольшим блюдцем с водой, в которой она замачивала компрессы.

С волнистой поверхности воды на Герберта смотрел не он! На измождённом бледном лице обострились скулы, щёки впали, под глазами залегли синяки. Но больше всего выделялись глаза: в них как будто что-то светилось.

- Ч-что это со мной такое? - голос Герберта задрожал. Внезапно он понял, что ему так долго мешало - больно длинные клыки. - Н-нет, не верю!

- Я сама в это не верю! Когда всё произошло? Как я могла просмотреть Порфириновую гемофилию? Герберт, малыш, успокойся, сейчас самое главное...

- КАКОГО СКАМПА?! Я что, ВАМПИРОМ СТАЛ?! Раздери даэдрот, это когда произошло?! Вылечи меня! Вылечи меня сейчас же!

- Не могу...

- Сколько тебе потребуется времени?!

- Ты не понял, я не могу в принципе. Вампиризм не лечится просто так! Если от него и есть лекарство, то у меня его нет, - чуть не расплакалась Лаффориэль. - Прости, малыш Герберт, но я правда не всесильна...

- Стража идёт, - внезапно выдал Ленколиа, - целый отряд, двадцать человек. Долго же они собирались, - затем, после паузы. - Это неправильно всё! Так быть не должно! Стоп, меня тут тоже быть не должно...

- Не беспокойся, я сейчас разберусь! - бабушка встала и вышла за дверь, а спустя десять минут вернулась вместе с Амиэлем и Баумом. - Я сказала им, что ты меня просто перепугал, ничего страшного и всё в таком духе. Вроде они ушли...

- И чего мне теперь делать? - спросил Герберт, обнимая колени.

***

- Боги мои, прости меня, внучек, что я тебя так ошпарила! - металась по комнате Лаффориэль, собирая баночки и склянки. - Я проснулась, а на меня смотрят два огненных глаза. Я-то сразу поняла, что на меня смотрит вампир, вот и нервы не выдержали. Не поняла, старая, что вампир не стал бы будить...

- Стой, а как же служанка, с которой я разговаривал? - вспомнил Герберт. - Она меня видела!

- Немногие люди способны отличить вампира на первой стадии от человека. Только опытные лекари, да сам человек, когда превращается. Тут пока проблем нет, не думаю, что про тебя кто-то узнал.

- Твоё колдовство сработало. Жжёт страшно, - пожаловался Герберт, немного пришедший в себя от ужасной новости.

- Проклятья Малаката! На нежить, ой, в смысле на тебя не подействует магия восстановления... - ругалась целительница, намазывая Герберта лекарствами.

Баум что-то яростно высказал из-под шлема, глядя на новоиспечённого вампира.

- Он очень хочет тебя убить, - сообщил насущную новость Амиэль. - Настолько, что даже попытался. Мне стоило больших трудов напомнить ему, что вы всё-таки спутники, а он клялся не вредить вам, потому что ты его товарищ. Не уверен, что это подействовало...

- Я... - покачивался из стороны в сторону Ленколиа, сжимая колени. - Вы все правы. Я... теперь я мёртвое отвратительное создание из страшных легенд. То-то я думал, что ж так пить хочется?! Ты точно не можешь меня вылечить?

- Прости, но я не знаю таких способов, хотя знаю, что они есть, это точно.

- Где... где я заразился?

- Тут полностью моя вина, - тут же начала себя казнить Лаффориэль. - Я не заметила признаков Порфириновой гемофилии, или болезни вампиров. Когда человек её цепляет, то через три дня становится вампиром. Передаётся от вампира через...

- Три дня, значит... Три дня назад я бился с Торониром и Безразличием. Если бы это был Безразличие, то я бы превратился раньше. Значит это Торонир, но он меня даже не задел, - рассудил Герберт и тут же вспомнил, как он неумело промывал глубокую царапину на щеке. - Торонир, значит... - и недобро посмотрел на Амиэля.

- Герберт, я правда не знал, что тот некромант будем вампиром, иначе бы предупредил тебя, чтобы ты полечился, ну откуда же я знал. Я же правда не знал...

- А-а-а, что ж ты за инфантильный-то?! Полез в пекло и даже не выяснил, что к чему! Ладно, не бери в голову, что ж теперь поделать-то...

Баум опять что-то высказал Ленколиа.

- Что сказал?

- Лучше не переводить...

- И что мне теперь делать? - Герберт выглядел как потерянный ребёнок.

- Прежде всего запомни, что солнечный свет для тебя опасен даже больше, чем огонь. Цикл превращений вампира длится три дня и зависит от потребления крови: если питаться каждый день, то неприятные побочные эффекты можно свести практически к нулю. То есть сможешь даже находиться на солнце, хоть это и будет неприятно. Если в течение трёх дней ты воздерживаешься, то перейдёшь на следующий этап превращения: станешь сильнее, быстрее, ловчее, выносливее, перестанешь обращать внимание на холод. Но и слабости усилятся: на солнце кожа начнёт обугливаться.