- Пусть этим армия занимается! - послышался крик из толпы. - Я не готов помирать за других!

- Да, точно! - поддержало его несколько голосов.

- Эх вы, - заговорил староста. - Неужели вам всем не жаль покидать место, которое вы столько лет звали домом, в котором многие из вас жили по многу лет? Я не оставлю место, где я родился, даже если сам и не могу сражаться...

- Да с чего вы вообще взяли, что эти орки нападут? - раздались вопросы из толпы. - Один раненый ещё ничего не значит!

- Ты же слышал, что сказал бедный гонец! В дне пути! Что это может значить?

- Вот именно! У меня тут хозяйство, столько лет непосильным трудом делали! И что теперь, всё оркам отдавать?

- Тебе жизнь что ль не дорога?! Забудь ты про хозяйство, старая! Жизнь дороже!

- А вдруг и впрямь не нападут?

- На авось надейся, а сам не плошай, как говаривал мой покойный муж!

- Да что вы заладили-то? - вперёд вышла женщина-орк.

- Горза, ты чего вышла? - раздались недовольные голоса. - Тебя твои родичи уж точно не тронут!

- Ошибаешься! - громко крикнула орчиха. - Риго известна не только за то, что подняла бунт, но и за свои расистские убеждения. Она ненавидит людей и меров за то, что они презирают орков. А ещё она ненавидит орков, которые живут не по её правилам. Если вы сбежите, то очень может быть, что Риго вас догонит и убьёт. Ради своих зверских убеждений она может лишний крюк сделать.

- Так чего ты нам предлагаешь?

- Сразиться! Отряд Риго немногочислен, потому что мало в мире орков, настолько же жестоких и озлобленных, как Риго. У нас есть настоящий шанс остановить её здесь, пока она не перебила ещё больше невинных людей! Кто со мной?

По толпе было видно, что хоть Горза и выступила с вроде бы проникновенной речью, многие не приняли её слов. Несколько людей уже ушли домой, собираться, видимо. Но всё равно, много селян остались, внимательно слушая, что ещё скажут.

- Кроме того, - продолжала Элизабет. - Мы не знаем, когда и откуда нападут орки. Вполне возможно, что вы не успеете отойти достаточно далеко. Я и мои люди останутся здесь, чтобы сражаться за ваши дома, но если вы нам не поможете, то можете и сами умереть. Вокруг деревни частокол, так что можно выстроить оборону.

Конечно, на мой взгляд, речь была не из лучших, но к ней хотя бы прислушались. Несколько людей ушли, но большая часть осталась стоять с непоколебимой решимостью навсегда разделаться с проклятыми убийцами.

- А теперь, слушайте. Алан, бери двенадцать человек, и выкопайте на северном въезде яму побольше, пусть провалятся. Силлен, возьми ещё двенадцать на яму на восточном въезде. Амиэль, ты с оставшимися селянами расставь ловушки на дорогах. Применяй всё, что сможешь найти, ну, ты и без меня всё знаешь.

- Командир, - отвлекла её подошедшая сзади Горза, набравшая в свои ряды около сорока способных сражаться мужчин, - я раньше служила в Легионе, умею владеть оружием. Вот, набрала нескольких людей, они могут орудовать вилами, топорами или ножами.

- Отлично! А фамилия у тебя какая?

- Горза гра-Бранол, капитан, - ответила орчиха.

В общем и целом план был следующий: Элизабет выставила своих людей с луками на высокие точки около северного въезда в деревню - наиболее вероятного места, откуда пойдёт атака. Вдоль всех улиц расставили ловушки: натянули верёвки поперёк дороги, чтобы в пылу погони за безоружными селянами захватчики попадали с сёдел, выкопанные на дороге и замаскированные ямы, раскиданные в сене капканы и прочие милые вещички от которых меня начинало мутить.

Основная работа велась перед самым въездом в деревню - там выкапывалась длинная яма во всю ширину дороги, чтобы задержать нападавших, а, может быть, даже вывеси из строя. Небольшой отряд, собранный Горзой, должен был рассредоточиться по переулкам и медленно истреблять захватчиков. Все неспособные сражаться люди спрятались по подвалам, в том числе и Арания. Спустя пару часов Элизабет зашла и ко мне.

- Лаффориэль, - заговорила Лиз.

- Не сейчас, Элизабет! Я занята!

- Забудь ты о нём, этот бедняга мёртв. Ты и Арания сейчас же уходите из деревни. Нечего вам подставляться.

- Я сказала, что я занята, - у меня совершенно не было времени на разговоры.

- Да как ты не понимаешь...

- Нет, это ты не понимаешь. Я никогда не оставляю больного. И в этот раз не оставлю. У меня, знаешь ли, тоже есть принципы.

- Да плевала я на твои принципы, домой беги! - попыталась она схватить меня за руку и выволочь.

- Тронешь меня, Элизабет, - угрожающе посмотрела я на неё, - и я отправлю тебя почивать до начала боя. Уйди прочь, ты мешаешь мне.

Надо ли говорить, что последняя фраза заставила, наконец, упрямую женщину покинуть импровизированную операционную. Добавлю только, что дверь комнаты чуть не вывалилась от хлопка.

А вот Арания оказалась посговорчивей меня. Она не стала сопротивляться, да и смысла в этом не было. Вместе с четвёртым охранником она отправилась обратно в Вэйрест, надеясь, что не наткнётся на орков по дороге. Она довольно верно подметила, что уж лучше бежать.

Я очень долго боролась за жизнь раненого, попавшего ко мне в руки. На второй взгляд рана оказалась даже хуже, чем на первый. Я, как могла, промыла рану от грязи и гноя, обеззаразила область операции парочкой заклинаний (да, такие существуют, просто о них мало кто знает), остановила вытекающую кровь и приступила к зашиванию.

Хирургическим крюком я делала стежок за стежком, затягивая частично повреждённый кишечник. Каждые полчаса я обновляла заклинание восстановление, увеличивающее регенерацию тканей. Слава богам, что бедняга не пришёл в сознание. Затем пришла очередь самого живота. Когда я, наконец, примерно соединила разрезанные ткани, заливая в раненого целебное зелье, бутыль за бутылью, прошло уже почти девять часов. Спустя ещё два с половиной часа раненый окончательно устал сопротивляться и умер, так и не придя в сознание.

Вы знаете, дорогой читатель, целители редко сопереживают своим пациентам, я в том числе. Со временем даже перестаёшь думать об умерших на твоих руках. В конце концов, это просто работа, как очередной бракованный меч у кузнеца. Но этот бедняга почему-то запомнился мне, и мне было жаль его так же, как и моего самого первого погибшего.

Вечером я сидела в трактире и пыталась есть. Пища не лезла в горло, а к тому же, рядом заплакал ребёнок. Что поделать, даже дети чувствовали напряжение. Попытки мамы успокоить малыша ни к чему не привели.

- Что с раненым? - опустилась на скамью напротив Лиз. - Тебе бы спать лечь.

- Он умер, - честно призналась я. - Устал бороться и умер.

- Печально. Надеюсь, он не мучился?

- Наоборот, скорее всего. А я только продлила ему страдания...

- Ты сама так не думаешь, - твёрдо сказала Лиз. - Не всех людей в этом мире можно спасти.

- Так думают солдаты на войне. Я целитель и считаю иначе. То, что человек умер, говорит лишь, что я была недостаточно опытна. И вообще, чего это ты так мило со мной общаешься?!

- В некоторые моменты жизни ссоры и прочая шелуха уже не имеют значения, - философски заметила Элизабет.

- Я не такая отходчивая, как ты, - скривилась я. - И не надейся, я не уеду. Я могу помочь: лечить людей, только убивать никого не буду...

- И не надо. Негоже целительнице отнимать жизни. Боги дали тебе дар, чтобы ты им лечила.

- Боги?! Они давно оставили нас! Я видела Врата Обливиона, Лиз, я видела взрыв Красной горы. Как могли они такое допустить? Как могли Боги оставить людей беззащитным перед кровожадными даэдра и бесконечными потоками лавы?!

- Ну, не такими уж и беззащитными, - ободряюще ответила Элизабет. - Гист рассказывал, как ты убивала даэдра во время Кризиса Обливиона, спасала людей.

- Скорее уж убегала, - отмахнулась я. - Стой. А что ещё тебе про меня рассказывали?

- Расслабься, только хорошее, - успокоила Элизабет, - Мне больше всего понравилась история, как ты получила свой великолепный посох. Что-то не везёт тебе на орков.