Впрочем, для Ярости все эти механизмы не доставляли ничего, кроме раздражения, которое она выливала на наёмников "Белого солнца", боявшихся её до икоты. Ольфина настаивала, чтобы Ярость применяла свои способности в самую последнюю очередь, что также её немало бесило. Якобы, многие автоматы двемеров использовали при работе газ, который мог легко воспламениться от огня альтмерки.

Однако вскоре стало ясно, что просьбы Ольфины будут отклонены, поскольку в катакомбах погиб вот уже второй отряд, перебитый двемерскими стражами. В дополнение ко всему, Делвин Алвас постоянно подгонял продвижение вперёд. Ему очень хотелось поскорее добраться до основной секции, где, по его мнению, находилась комната с испытательным образцом двемеров.

Хотя Ненависть и бесила Ярость, её смерть ускорила все работы, связанные с Карнумгелом. Рабочие отдыхали по четыре часа, не щадя себя, разгребали завалы под охраной наёмников. Однако после открытия каждой новой секции следовали новые и новые жертвы, потому что вырвавшиеся на свободу машины безжалостно убивали всех, кто не успевал убегать.

Когда прибыла Ярость, рабочие как раз заканчивали вскрывать новую часть коридора, ведущую в центр комплекса. Судя по планам, найденным в одном из кабинетов, лаборатория имела вид двойной закручивающейся спирали, многократно закрученной вокруг основного ствола, куда Ольфине и предстояло попасть с помощью Ярости. Разумеется, сей факт тоже бесконечно выбешивал Ярость.

Пауки не доставляли ей проблем, разлетаясь на мелкие кусочки под громкие возмущения Делвина. Сферы-центурионы поубивали целую кучу наёмников, но не смогли продержаться и минуты против бешеного огня Ярости, от которого содрогался свод. Со временем, правда, Ярости пришлось утихомирить свой пыл, потому что от её напора могло начаться землетрясение. Разумеется, необходимость сдерживаться безмерно бесила Ярость.

А ещё в недрах катакомб обитали призраки двемеров, умерших до исчезновения их расы. Проклятую нежить не брали обычные клинки, только магические или серебряные. Вот тут и пригодилось серебро, добытое в Скайриме. Из него выплавляли клинки и присылали на раскопки через портал, связывающий Карнумгел и форт ордена Пустых часов. Но серебро предназначалось явно не только для мечей, Ярости это было понятно, но незнание всей картины бесконечно её бесило.

Раскопки всё ещё продолжались, поскольку вход в центральную секцию всё ещё не был найден. И этот факт также вводил Ярость в состояние крайнего бешенства.

***

Семь спутников продолжили свой путь к Скавену, а пейзаж вокруг становился всё пустыннее и скалистей. Сначала низкий кустарник сменился на бескрайние зелёно-жёлтые поля пожухлой травы по пояс, а затем на высушенные пустынные равнины, растрескавшиеся от жары. Передвигаться становилось всё тяжелее и тяжелее, маршрут удлинялся, ведь теперь приходилось ехать от одного оазиса к другому.

Одно радовало: благодаря Эйвинду удалось избежать огромной песчаной бури, которая шла им наперерез. Как уверял Варди, если бы они попали в этот шторм, то потратили бы на путь ещё минимум три дня, а то и больше. После этих слов Герберт минуту тряс недоумевающему соне руку, приговаривая, что если бы ему ещё три дня пришлось бы слушать нытьё Варди, Лаффориэль и Амиэля, он бы помер.

Этот разговор происходил во время очередного привала посреди пустоши, около небольшого водоёма, зелёного и грязного. Лаффориэль только навскидку перечислила двадцать восемь болезней, которые можно было подхватить, испив этой "живительной влаги". Эйви, опираясь на опыт охотника, предложил её вскипятить и процедить через льняную ткань, чтобы хотя бы частично убрать сор.

Но больше всего хотелось искупаться, жаль, что в именно этой луже этого сделать было невозможно. Песок был везде: в волосах, в одежде, в обуви, даже на зубах скрипел. Хотя на этот факт жаловался только Амиэль, заявляя, что ему не пристало сыпать песком и что это прерогатива Лаффориэль.

Целительница, кстати, последнее время вообще мало говорила, погрузившись в какие-то размышления и постоянно записывая в книжицу с мемуарами. На едкие вопросы Герберта она отвечала односложно и старалась не отвлекаться по пустякам, даже Эйвинда перестала донимать ежедневными осмотрами.

Мемуары Лаффориэль. Граница Орсиниума

Сейчас я пишу эти строки, кропотливо припоминая все подробности так давно произошедших событий. Но память - удивительная штука: вещи, что забыть хочется, так и всплывают, а слова, что излить на бумагу надобно, никак не получается вспомнить.

С того памятного события в тюрьме Вэйреста прошло чуть больше года. Лантейе уже исполнилось шесть, и я потихоньку пытаюсь натаскать её на магическую науку. Пока что безрезультатно, но, наверное, это из-за её превалирующей человеческой природы. Ничего, я ещё сделаю из Лантейи настоящего целителя!

Но не это главное! Мне наконец-то дали лицензию! Год назад весь город поразила сыпь (та самая, которую мы выпустили из тюрьмы на радостях, что это не Кнахатенский грипп). Мои профессиональные и своевременные действия позволили спасти город от страшной и заразной чесотки. А вместе с городом я ещё и спасла саму королеву Элизану, за что та с лёгкой руки выписала лицензию. Теперь я могла издеваться над святошами из храма денно и нощно, даже не опасаясь их возмездия, чем я, разумеется, немедленно и занялась.

Однако вместе с долгожданным равенством пришла и ответственность. Теперь, как официальный целитель королевства Вэйрест (и притом одна из лучших), я была обязана ездить в отдалённые районы, когда им требовалась помощь. Меня отправляли лечить чумные поветрия, падёж скота, дизентерию, вспышки "Кровавого лёгкого" и прочие "милые" заболевания, от которых, порой, страдали целые регионы и страны.

Вот как сейчас: я еду по ухабистой дороге, тряся желудком, в котором с самого утра не было ни крошки, рядом со мной сидит Элизабет, чьё настроение не больно-то лучше моего, хотя и по другой причине, а на заднем сидении притихла Арания, резко дёргаясь от любого звука. А вдобавок, повозку сопровождали четыре стражника, время от времени перебрасывающихся шутками настолько плоскими, что хотелось заткнуть себе уши.

Вы, дорогой читатель, скорее всего, спросите: каким образом две самые нелюбимые мной женщины оказались вместе со мной в повозке, окружённой тупыми стражниками и направляющейся к границе Орсиниума? Всё очень просто - долг позвал. В Отвесе несколько селян подхватили "Кожную гниль" - болезнь кожи, которая очень быстро распространялась через прикосновения. Её лечение относится к разряду трудных, поэтому туда вызвали меня.

Гистеллус настоял, чтобы я ехала под охраной, мало ли чего может случиться: бандиты, оборотни или ещё какая нечисть? Но мне нужно было догадаться, что этой "охраной" будет наша умелица-на-все-руки Элизабет и её подчинённые! А в дополнение к нам привязалась Арания. Как оказалось, она была служанкой у какого-то полуразорившегося вельможи: принеси, подай, поди прочь и не мешай. А сегодня её отправили на край королевства, чтобы привезти из этой самой деревни Отвес какую-то посылку.

Вот в такой "приятной" компании мы и путешествовали уже вторые сутки подряд. Я клялась себе уже в сотый раз, что ещё одно критическое замечание от Элизабет или ещё одна фраза "Мы уже приехали?" от Арании, и я кого-нибудь убью. Среди моих жертв были только даэдра и животные, так что Элизабет отлично подходила на роль моего первого убитого человека. А как-то раз проклятая женщина перешла все границы:

- Знаешь, Лаффориэль, - начала она, даже не стесняясь своих подчинённых, - удивляюсь, как это ты держишься, в таком-то возрасте, наверно, тяжело путешествовать уже?

- Что ты, спасибо за заботу, - едко ответила я. - По сравнению с твоими страданиями, мне просто отлично живётся! Я вот всю дорогу поражаюсь: как это тебе твой доспех грудь не натирает?! А может, там просто натирать нечего? - подбоченилась я.