Пока Лукас вешал в шкаф одежду, Элли решила прослушать записи на автоответчике и нажала клавишу воспроизведения.

— Элли, срочно позвони мне! — услышала она взволнованный голос сестры.

— Что случилось? — спросил Лукас, подходя к жене.

— Понятия не имею, — ответила Элли, набирая дрожащими руками номер телефона Шерил. — Алло? Шерил? Это Элли.

— Элли, случилась беда. Папа ушел из дома престарелых, и мы не можем его найти.

Услышав это, Элли пришла в ужас. Отец был слаб, совершенно неадекватен и мог замерзнуть на улице.

Поговорив с сестрой, она положила трубку и повернулась к встревоженному Лукасу:

— Я должна ехать в Рено. Отец пропал. Его необходимо срочно отыскать, иначе он может погибнуть в такой холод.

— Я еду с тобой.

— Нет, Лукас, ты останешься дома.

— Но почему? Я хочу помочь тебе!

Элли тяжело вздохнула. У нее тоже были секреты от Лукаса. Она не могла признаться мужу, что отец страдает болезнью Альцгеймера. Фрэнк считал этот недуг позором и стыдился его.

— Я сама справлюсь, Лукас. Вот увидишь, я найду его. — Элли попыталась улыбнуться мужу. — Жди моего звонка. Добравшись до места, я сообщу тебе, где остановилась.

— Хорошо, — сказал он, пряча глаза, в которых копилась обида.

Когда за Элли захлопнулась входная дверь, Лукас подошел к окну и проводил взглядом ее «вольво». Конечно, с его стороны было смешно сравнивать Элли с бросившей его матерью, но обиды детства не давали ему покоя. Лукас был взрослым состоявшимся человеком, но скоропалительный отъезд Элли словно возродил в нем душевные травмы, когда-то нанесенные матерью.

Впрочем, разве была Элли похожа на его жестокую мать, часто попрекавшую сына куском хлеба? Сколько раз Лукас обижал жену и отталкивал ее от себя, а она тем не менее призналась, что любит его. Но вот вернется ли к нему Элли на этот раз? Возможно, прожив вдали от него несколько дней, она поймет, что ей пора покинуть человека, не способного полюбить ее.

Лукаса мучили сомнения. Он с нетерпением ждал звонка жены. Но усталость брала свое, и, прикорнув на диване рядом с телефоном, Лукас заснул. Ему приснилось, что Элли собирает вещи, и он заплакал во сне. Лукаса разбудил звонок. Он не стал брать трубку, боясь, что Элли сейчас заявит о своем решении навсегда расстаться с ним. Когда включился автоответчик, Лукас услышал голос жены.

— Мы благополучно добрались до Рено, — сообщила она. — И остановились в отеле «Бест Уэстерн», — она помолчала, а потом всхлипнула: — Лукас, я… Впрочем, я потом перезвоню.

Лукас бросился к телефону, но было уже поздно. Элли положила трубку.

Элли сидела на табурете в изголовье больничной койки, на которой лежал ее отец, и, протянув руку к расположенной рядом раковине, пыталась умыться, чтобы немного прийти в себя. Сестры и брат дежурили у постели больного по очереди. В три часа ночи Элли отпустила Шерил отдохнуть и позвонить домой, а сама заступила на дежурство. Элли чувствовала себя совершенно разбитой.

Ровное дыхание отца несколько успокоило Элли, и она снова вспомнила о муже, которого не видела уже целую неделю. Они не часто созванивались. Лукас отвечал ей по телефону неохотно и односложно. Такое поведение мужа настораживало Элли. Уж лучше бы он злился и высказывал все, что у него накипело, чем молчал в трубку. Но Лукас снова замкнулся и отгородился от нее непроницаемой стеной. Теперь Элли жалела, что запретила Лукасу ехать с ней.

Элли и Шерил обнаружили Фрэнка в приюте для бездомных. У него было воспаление легких, он лежал с высокой температурой и бредил. Его поместили в больницу, и вот уже четвертые сутки Фрэнк был при смерти. Но врачи боролись за его жизнь и не теряли надежды спасти старика.

Элли чувствовала свою вину перед мужем. Она ничего не сказала ему о болезни отца. И Лукас, должно быть, терялся в догадках, почему Элли так долго не возвращается домой. Теперь она понимала, что это было ее просчетом. Лукас должен делить не только радости, но и горести ее семьи.

Элли решила немедленно позвонить мужу и все рассказать ему. Выйдя в больничный коридор, она нашла телефон и набрала служебный номер Лукаса.

— Компания «Тейлор мейд фудс», — раздался в трубке бодрый голос Хелен.

— Это Элли. Лукас у себя?

— Мистер Тейлор уехал в «Модесто», там возникли новые проблемы, требующие незамедлительного решения. Ему что-нибудь передать?

— Нет, спасибо.

— Послушай, Элли, — понизив голос, промолвила Хелен, — я не знаю, что между вами происходит, но Лукас страшно переживает. Он ходит сам не свой, на него больно смотреть. Ты очень нужна ему. Возвращайся скорей!

Элли положила трубку. В этот момент двери находившегося неподалеку лифта распахнулись, и из него вышли Шерил и Стивен.

— Как дела? — озабоченно спросила Шерил сестру.

— Неплохо. Сегодня дыхание ровное, состояние, похоже, стабилизируется.

Стивен обнял Элли за плечи.

— Тебе надо отдохнуть, — сказал он. — Поезжай в отель и постарайся выспаться.

— Нет, Стивен, мне нужно домой, — заявила Элли. — Ведь вам не составит труда перевезти папу в дом престарелых, когда он немного окрепнет? По-моему, его дела идут на поправку.

Шерил улыбнулась сестре:

— Конечно, мы справимся. Я совсем забыла, что ты недавно вышла замуж. Наверное, скучаешь ужасно!

Элли вернулась в палату и поцеловала отца на прощание.

— Держите меня в курсе, — попросила она брата и сестру, прежде чем покинуть больницу.

Заехав в отель, Элли быстро собрала пожитки, и уже через полчаса ее машина мчалась по шоссе. По дороге Элли твердо решила, что впредь у нее не будет тайн от мужа.

Однако Элли не застала Лукаса на работе. Хелен сообщила ей, что он уже уехал домой. Элли удивилась. Рабочий день был в разгаре, да Лукас никогда и не возвращался домой так рано. Может быть, заболел? Элли задала этот вопрос Хелен, но та только грустно улыбнулась.

— Все дело в том, что он очень тоскует по тебе, — сказала она.

— Позвони ему, пожалуйста, и сообщи, что я еду домой, — попросила Элли.

Она очень быстро добралась до места. Ей хотелось остановить машину у крыльца И броситься В дом, чтобы обнять мужа после долгой разлуки, но она заставила себя поставить «вольво» в гараж. Лукас ждал ее у двери. Взглянув на него, Элли пришла в ужас. На нем была несвежая мятая рубашка, галстук сбился набок. Волосы были всклокочены. Но особенно Элли потрясла его трехдневная щетина. Обычно Лукас тщательно брился два раза в день и всегда выглядел безупречно. Неужели он в таком виде появлялся перед подчиненными?

В доме царил кавардак. На кухне стояла гора грязной посуды, цветы в вазах завяли, вода протухла.

— Неужели миссис Васкез заболела? — спросила Элли, оглядываясь по сторонам. Их экономка никогда не допустила бы такого бедлама.

Лукас усмехнулся:

— Я уволил ее.

— За что?

— Она спросила, где ты, и я вспылил. Мне не нравится, когда ко мне пристают с расспросами.

Лукас нахмурился, но через мгновение его лицо прояснилось, и он шагнул ей навстречу. Элли видела, что он искренне рад ее приезду. Лукас крепко обнял жену и по своей привычке зарылся лицом в ее волосы.

— Как хорошо, что ты вернулась, — пробормотал он. — Я боялся, что больше никогда не увижу тебя. Когда ты звонила, я старался молчать. Мне казалось, если я скажу что-нибудь лишнее, ты разобидишься и бросишь меня.

— Твои опасения беспочвенны, Лукас. Я никогда не брошу тебя, потому что я тебя люблю. — Элли помолчала, борясь со скованностью. — Я хочу рассказать тебе правду о состоянии моего отца. Мы скрываем ото всех, что у него болезнь Альцгеймера в последней стадии. Я давно уже должна была признаться тебе в этом, но не могла. Мой отец всегда был очень гордым и даже заносчивым, ему бы не понравилось, если бы окружающие узнали, в каком жалком состоянии он сейчас находится.

— Но ведь теперь мы — одна семья, — промолвил Лукас, прижимая ее ладонь к своей щеке. — Тебе надо было рассказать мне обо всем, я помог бы тебе ухаживать за отцом.