Признание обособленной индивидуальной собственности на свиней фиксируется и в папуасском обычном праве. Не случайно кража или увечье, нанесенное свинье, наряду с кражей женщин является одним из наиболее распространенных преступлений, поводов к войне, причин для ссор и стычек. На примере папуасов Восточных нагорий Р. Берндт убедительно показал, что за кражу свиней, совершенную даже близким родичем, полагается весьма суровое наказание [421, с. 372][19]. Наконец, обособленная индивидуальная собственность на свиней служит важнейшей основой для имущественной и социальной дифференциации и выделения прослойки зажиточных хозяев («больших людей»). В целом по Новой Гвинее авторитет отдельных общинников опирается на их личные качества (физическая сила, ораторские и организаторские способности, смелость и военное искусство, искусство магии) и богатство, а в особенности — на «щедрость» в его раздаче. Вместе с тем, чем более развитым является общество, тем большее значение приобретают богатство и щедрость. Богатство же, как правило, измеряется в количестве свиней, которыми обладает человек, и в количестве свиней, которое он может распределить на празднике или же во время иных церемоний. Правда, соотношение между высоким авторитетом и количеством имеющихся у человека свиней не так уж прямолинейно.
Таблица 3
Некоторые особенности положения «больших людей»
В прошлом у чимбу было гораздо больше многоженцев.
В ряде случаев «большому человеку» надо не столько иметь много собственных свиней, сколько быть связанным дарообменными отношениями с массой партнеров. Чем больше людей представляет «большой человек» на церемонии престижного обмена, тем больше у него должников и кредиторов, тем выше его авторитет [917, с. 94, 100; 555, с. 177; 467, с. 815; 642, с. 92, 93; 895, с. 96; 956, с. 187; 571, с. 29]. Во многих обществах сила «большого человека» прямо связана с могуществом его общины, так как в межобщинных дарообменах именно он представляет свою общину и именно через его руки проходят все предметы обмена, следующие в том или ином направлении. Таким образом, до известной степени интересы «большого человека» могут совпадать с интересами общины, что бывает на руку «большим людям», которые под предлогом защиты общих интересов зачастую пытаются контролировать деятельность других общинников. Так, у райапу энга «большие люди» внимательно следят за тем, чтобы владельцы свиней были не слишком расточительны, поскольку перед лицом предстоящего обмена, «тее» община должна находиться во всеоружии. У мае энга «большие люди», пользуясь своим авторитетом и полномочиями, притесняют бедных общинников, устанавливая сроки выплат им долгов по своему усмотрению [792, с. 190, 191]. В некоторых районах нагорий в борьбе за авторитет богачи устраивают между собой престижные пиры-состязания.
Табл. 3 показывает устойчивые тенденции развития института «больших людей» в нагорьях. Чем более развитым является общество, тем больше богатства скапливается в руках «больших людей», тем больше жен они имеют, но в то же время тем уже становится круг «больших людей». Таким образом, с развитием общества богатство все более становится привилегией избранных, разрыв между богатством и бедностью нарастает.
Материалы, собранные у некоторых папуасских обществ, позволяют выявить и истоки статуса «большого человека». У квома и у населения о-ва Колепом наивысшим авторитетом пользуется удачливый охотник, который чаще других снабжает общинников мясом диких животных, в особенности кабанов. Любопытно, что и здесь раздача мяса имеет потлачевидный характер и требует отдаривания впоследствии [1019, с. 114, 115; 929, с. 56].
К разведению свиней папуас приступает еще подростком, получая свиноматку в подарок от отца или какого-то другого родственника. За это он обязан в будущем вернуть одного или нескольких поросят от первого приплода [917, с. 91; 989, с. 194; 792, с. 183, 184; 956, с. 196; 642, с. 49]. Однако в основном папуасы начинают заниматься свиноводством уже после вступления в брак, причем одной из побудительных сил является стремление уплатить долг родичам, собравшим брачный выкуп [958, с. 19; 458, с. 41]. В некоторых случаях основу стада молодой семьи составляют свиньи, приведенные невестой, причем приданое становится собственностью мужа. Процесс становления индивидуального свиноводства весьма своеобразен у экаги, которые продают поросят только людям, уже зарекомендовавшим себя опытными свиноводами. Поэтому, как правило, юноши нанимаются свинопасами к богачам, от которых они получают первых свиней в качестве платы за труд [884, с. 214, 215].
В целом после смерти хозяина свиньи разделяют судьбу других его личных вещей, хотя и не всегда. У некоторых групп папуасов зафиксирован весьма архаический порядок, по которому личные вещи ломались или оставлялись на могиле хозяина [843, с. 64; 929, с. 120, 121; 895, с. 96, 97]. У других групп это происходило лишь с частью личных вещей, тогда как остальные наследовались [731, с. 202], и, наконец, у третьих все личные вещи наследовались [539, с. 121–123]. По-видимому, это разнообразие отражает различные эволюционные стадии, которые были характерны и для собственности на свиней. Судить об этом позволяет отмеченная выше практика убоя всех прирученных свиней после смерти владельцев у населения р. Тор. Однако ценность домашних животных, способных размножаться, была, видимо, весьма рано осознана островитянами. Поэтому сейчас на Новой Гвинее свиньи сплошь и рядом передаются по наследству, причем, как правило, от отца к сыну. У некоторых групп предпочтение отдается старшему сыну, который и получает все стадо. Если же сына нет, то свиней наследуют брат или какой-то другой мужской родич, в чем можно видеть стремление рода не выпускать материальные ценности из сферы своего влияния [539, с. 76; 603, с. 90, 91; 956, с. 196; 458, с. 55; 895, с. 96; 642, с. 93, 94; 884, с. 209]. Зачастую умирающий делает устное завещание, причем в том случае, если мужчина экаги почему-либо недоволен своим сыном, он может завещать свиней не ему, а кому-то другому [884, с. 209].
Какой бы сильной ни выглядела обособленная индивидуальная собственность на свиней, ее нельзя абсолютизировать. Есть данные о том, что в некоторых случаях коллектив ограничивает право человека распоряжаться свиньями по своему усмотрению. Кроме того, отчуждение свинины происходит порой безвозмездно. Так, по наблюдениям Р. Сэлисбери, у сиане распределение свинины не создает каких-либо обязательств и не противопоставляет дарителя получателю тогда, когда больной раздает мясо животного агнатам или же отец делит свинину по поводу возмужания своего ребенка. И в том и в другом случае получателями являются кровные родичи, члены отцовского рода [917, с. 102]. По утверждению У Кларка, община в лице «больших людей» внимательно следит за тем, чтобы в ней не было чересчур резкой имущественной дифференциации [495, с. 171]. Поэтому по мере надобности (в случае уплаты различных штрафов и т. д.) свиней забирают прежде всего у наиболее богатых общинников. Наконец, известные преимущества родичей в использовании собственности друг друга закреплены, например, у дариби в родовой терминологии: члены рода определяются как те, которые «делят богатство» и «делят мясо», а нечлены — те, с которыми обменивают богатство и мя-со [998, с. 57, 58]. О том же свидетельствуют уже отмеченные выше правила наследования, отражающие стремление удержать материальные ценности в рамках рода.
Значение свиней для островитян не ограничивается их хозяйственной и престижной ценностью. Они занимают или до недавнего времени занимали важное место в идеологических, религиозных представлениях. Любой убой свиней, за единичными исключениями, ставит одной из своих целей общение с духами, благосклонность которых можно снискать лишь частыми жертвоприношениями. Вместе с тем, как считают папуасы, духов интересует только душа свиней. Поэтому мясо в любом случае, так или иначе, делится между живыми людьми [603, с. 59; 766, с. 68]. Одной из важнейших функций праздника с массовым убоем свиней является умилостивление духов, от которых зависит благосостояние рода и счастье его членов. Любопытное описание механизма этого ритуала оставил А. Гитлоу. По его словам, медлпа готовят свинину для праздника на особых священных камнях. Тем самым священная сила переходит в мясо, а из него в людей, которые в результате должны обрести богатство и счастье [603, с. 53]. Интересно, что у некоторых более отсталых групп папуасов праздничным блюдом считается мясо не домашних, а диких свиней. Так, у населения р. Тор и у киваи накануне праздника мужчины специально отправляются в лес на добычу кабана [843, с. 64, 65; 731, с. 11–13, 350, 351]. Однако это вовсе не означает, что доместикация свиней происходила по религиозным мотивам. Показательно, что и папуасы р. Тор, и киваи приручают диких свиней, но не используют их при организации праздника. Зато массовый убой домашних свиней для этой цели встречается у гораздо более развитых папуасов нагорий. Это доказывает, что домашние животные лишь постепенно, а далеко не на самом раннем этапе доместикации сменили диких в качестве источника продуктов для организации основных религиозных обрядов.
