***

- Черт, афтерпати такие громкие. Прости, Либс, пропустил твой звонок. Включил звук рингтона по максимуму, и всё равно не услышал. Уип записал шоу на DVR в автобусе. Ты была невероятна. Хотя мне не по душе то, как тапиока-парень смотрел на твою грудь. В следующий раз, когда буду на этом шоу, могу случайно врезать ему по яйцам. Либби, правда, я...

***

- У тебя ужасная мобильная связь. Я услышала только что-то на счет Уипа, невероятно и яйца. А затем всё оборвалось. Не уверена, что хочу знать. Вру. Хочу. Скажи мне, что ты еще не перепрофилировался на яйца. О, и передавай привет ребятам. Мне пора.

***

- Связь со штатами здесь - отстой. Не могу дозвониться в половине случаев. И... Ребята, вы не заткнетесь? Я говорю по телефону. Прости. Я пытаюсь найти приватное место. Перезвоню, когда вернусь в свой номер, но разница во времени - тоже пиздец. Уверен, ты спишь прямо сейчас. Дерьмо. Обрывается... Я...

***

- Пытаться созвониться - какой-то гиблый номер, угу? Может, попытаемся поговорить, когда все уляжется? И... ну, если мы и вправду решили взять время на то, чтобы понять себя, возможно, нам пока что не стоит разговаривать так много. Не то чтобы я не хочу с тобой говорить. Просто... Мы оба заняты. Я мямлю, потому лучше положу трубку прямо сейчас. Береги себя, Киллиан.

***

Я прослушиваю ее последнее сообщение трижды. И легче всё не становится. Я ее потерял. Не знаю, это из-за того, что отослал ее или потому что она попросту осознала, что не испытывает ко мне столь же сильных чувств, как я к ней.

Мне хочется спросить - нет, потребовать, - чтобы она мне рассказала. Хочется прояснить это и угомониться. Но я не могу сделать этого по телефону. И не могу покинуть тур. Не могу так поступить с ребятами.

Мой большой палец постукивает по краю телефона, когда думаю, что сказать.

«Я пока что отпущу тебя. Но пиши мне, если что-нибудь понадобится. К.»

Когда она не отвечает на мое сообщение, я бросаю телефон в другой конец комнаты. Дверь гримерки открывается перед ударом, и телефон попадает в центр груди Джакса. Он хмурится на мобильник, который загремел на пол, а затем смотрит снова на меня.

- Фанаты ждут встречи с тобой, чтобы поприветствовать.

И словно подтверждая его слова, группа женщин у него за спиной машет руками и хихикает. Их улыбки нетерпеливы и все направлены ко мне. Все они блондинки, все красивы, они шепчутся на языке, который я не понимаю. На норвежском. Мы в Норвегии.

Я тру ноющее место в груди. Черт. Мне нужно прекратить преследовать Либби. Она занята обустройством своей жизни. Жизни, которую я отправил ее строить. Моя же жизнь здесь. Нужно делать то, что я всегда делал. Я жил без нее и был в порядке в течение двадцати шести лет. И могу выжить сейчас.

- Верно, - я наклеиваю на лицо улыбку и не снимаю ее. Не хочу касаться этих женщин. От одной мысли меня тошнит. Но я могу сыграть гостеприимного хозяина. Могу сделать это ради ребят. - Добро пожаловать, дамы.

Либби

Я устала. Так устала, что половину времени не помню, где нахожусь. Всё как в тумане. Я живу в этом странном облаке, заполненном кучей незнакомцев и наигранных улыбок - моих фальшивых улыбок. Я раздаю их, словно политик агитационные значки. И чувствую себя при этом крайне мерзко.

Теперь я сама по себе. Но не так, как было, когда умерли мои родители, и я ощущала себя совершенно одинокой. Неважно, что вокруг меня толпы народа, а мой график забит. У меня нет того единственного человека, которого я хочу видеть рядом. Черт, я даже скучаю по ребятам. Сильно.

Моя резервная группа замечательная. Но они не настоящие друзья. Когда работа завершается, они направляются домой к семьям. А Скотти – мужчина, обитающий сам по себе. Странным образом он сильно похож на меня. Не застенчивый, не антисоциальный, нет, скорее просто самодостаточный и ценящий личное пространство. Я, конечно, не могу бросаться в него камнями. Но он никак не идеальный компаньон.

- Всегда так? - спрашиваю у него, когда уходим с очередной вечеринки на холмах.

Дом был красив до того, что перехватывало дух, а люди даже еще более впечатляющие. Я встретила нескольких актеров, фильмы с которыми смотрела с детства и тех, которые стали популярны совсем недавно. Так много великолепных людей, что я даже не знала, что делать с собой или что сказать. Не то чтобы мне вообще нужно было много разговаривать. Большинство этих людей любят слушать свою болтовню.

Всю ночь я должна была сдерживать порывы повернуться и прошептать комментарий на ухо Киллиану. Ведь его там не было. Почему мой разум и тело, кажется, не могут осмыслить этого?

- Что "всегда так"? - спрашивает Скотти, погрузившись в копание в своем календаре.

- Бесконечное давление, - я снимаю туфли с ног, морщась. Спасибо Бренне, теперь у меня есть собственные Лабутены. Моя признательность за них умерла в первый раз, как я их надела. - Два месяца мы находимся в данном состоянии. На данный момент я чувствую себя как скользкий продажник.

Губы Скотти изгибаются.

- Мне так нравятся твои выражения. Не переставай их употреблять. Они добавляют колорита твоей личности.

- Приятно знать, - бормочу я, затем толкаю его руку локтем. - Я говорю с тобой. Высунь голову из телефона. Это некрасиво.

Господи, Киллиан, должно быть, научился у Скотти так деспотично изгибать бровь. Этот мужчина абсолютно бесстрастен. Он убирает свой телефон.

- В чем проблема, мисс Белл?

- Я хожу на шоу, которые вы с Бренной планируете для меня, посещаю вечеринки, которые, по вашему мнению, мне нужно посетить, и чувствую... Не знаю. Что притворяюсь. Словно я притворяюсь всё это время.

Скотти смотрит на меня, пока арендованная нами машина движется зигзагом по горной дороге. Когда он нарушает молчание, его тон мягче, чем я ожидала:

- Ты притворяешься.

- Прости?

- Успокойся, - Скотти откидывается на спину, закидывая одну ногу на согнутое колено второй. - Здесь просто Либби и Габриель...

- Это твое имя? Я даже не знала твоего имени?

Он сжимает переносицу.

- Возвращаясь к вопросу...

- К слову, сколько тебе лет?

Его взгляд может превратить в лед.

- Двадцать восемь.

- Да не гони. Серьезно? Я думала, тебе за тридцать.

- Мы видим то, что хотим видеть. И если ты хорош, люди видят то, что ты хочешь, чтобы они видели. С моей работой, если я буду казаться немного старше, то получу больше уважения и доверия. Всё фигня, но внешность в этом мире очень важна, - он фокусирует на мне взгляд. - В этом состоит моя точка зрения. Звезды - это иллюзия, идеал, тщательно культивируемый людьми наподобие меня и Бренны. В частном общении ты можешь быть самой собой. Но как только выходишь на публику, то становишься Либерти Белл, талантливой наивной девочкой...

- Эй! Я могу быть сложной личностью.

- Которая, - перебивает он меня, - завоевывает музыкальный мир своим уникальным голосом. Вот и всё, что они узнают. Потому что ты покажешь им лишь это.

- Я просто хочу быть собой.

- Ты не понимаешь. Ты являешься собой. Просто другой версией себя. Это броня, Либби. Если ты отдашь им всю себя, мир выпьет тебя до дна. Но если будешь ходить на эти мероприятия и вести себя, как часть - то, что все они делают точно также - у тебя появится определенная свобода. Это не настоящее. Потому что это поддельная ты: ненастоящую тебя будут постоянно судить, за ней будут наблюдать.