Я заряжен на все сто, когда мы начинаем играть "Апатию".

Мы не планировали этого. Я даже не уверен, кто решил так сделать. В одну секунды мы играем по случайно составленному списку, а в следующую становимся единым целым, исполняя песню, с которой всё началось.

Я наклоняюсь к микрофону, напевая слова, моя гитара зависает в воздухе над шнурами. В этом месте нет ни мыслей, ни страха, ничего, кроме ритма и потока. Ничего, кроме жизни.

Я бью по высокой ноте в песне. Звук вибрирует в груди и горле. Рядом мои парни поддерживают и поднимают песню на новый уровень. Зверь рычит, аплодирует, масса тел пульсирует вверх и вниз. Люди, подпитывая своей любовью и энергетикой, варятся в этом вместе с нами.

И я дома, словно вернулся в место, где всё имеет свой смысл.

Но лишь до тех пор, как поднимаю взгляд и вижу ее за кулисами. Либерти. Наблюдает за мной в моей стихии. Меня словно бьет электрический ток. И я пою для нее, играю для нее.

Глаза Либби встречаются с моими, улыбка задерживается на ее губах. И я не могу не усмехнуться в ответ. Черт возьми, как же она красива. Я так счастлив ее видеть, что крайне тяжко не уйти со сцены, чтобы обнять ее.

Мы заканчиваем песню, и Зверь воет.

Он хочет большего. Всегда.

Но на данный момент мы закончили. Кланяясь, я бросаю микрофон на подставку и выключаю его.

Уип орет, вертя пальцами палочки.

- Вот то, о чем я говорю.

Ребята смеются и сообщают, что они пойдут в гримерку. Пресса ждет, как и звукозаписывающая компания, и наш фан-клуб, члены которого выиграли лотерею, чтобы встретиться и поприветствовать нас. Чьи-то руки передают мне бутылку воды и полотенце. Я действую на автопилоте, мое тело гудит так сильно, что пальцы дрожат.

Холодная вода скользит по горящему горлу. Но я продолжаю смотреть на Либби.

Она остается с Бренной, в шести метрах от меня, как раз на самом краю сцены. И те же подталкивающие и тормозящие ощущения, которые я чувствую внутри себя, отражаются в ее глазах: потребность в контакте, но и осознание того, что прямо здесь мы не можем ничего сделать. Ведь Либс не хочет, чтобы ребята о нас узнали.

Как же я возмущен по этому поводу. Но она здесь, и это доминирует над всем остальным.

А еще никто ее не заметил. С нами на сцене остались лишь работники команды по оборудованию. Бренна подмигивает мне и следует за ребятами за кулисы.

Всё мое тело пульсирует, просыпается и вздрагивает. Святое дерьмо, как же она красива. Я когда-то считал, что моя Элли Мэй обычная? Ее кожа золотистая от бесконечных летних дней на пляже. Волосы переливаются оттенками медно-каштанового и бледно-русого, обрамляя ее лицо, будто блестящие ленты.

Затем я замечаю ее платье. И мой разум заходит в тупик. Тресните меня кто-нибудь. Мой член, который уже встает в свою счастливую позицию, дергается напротив джинс.

Светло-серое платье не короткое, оно доходит до колен. Не демонстрирует ложбинки, потому что на ней один из тех типов платья, что обнажают руки, но крепятся вокруг шеи. И всё равно оно кажется охренительно неприличным. Так как тонкий шелк показывает ее формы, нежно обтекая все изгибы упругой груди. Каждый, кто посмотрит на нее, точно поймет, что может предложить эта девушка.

Моя. Вся моя.

Я не могу больше ждать. Шагаю к ней, наслаждаясь тем, как она выпрямляется, ее розовые губы приоткрываются, а глаза округляются. Я достаточно близко, чтобы ощутить ее аромат: что-то теплое и цветочное после проведенного в СПА-салоне дня. Я наклоняюсь вперед и быстро целую ее в щеку, тогда как на самом деле хочу заклеймить ее губы.

- Киллиан, - произносит она счастливо, затаив дыхание. Ее глаза цвета бирюзового леса вглядываются в меня.

Эмоции одолевают меня. Ничего подобного я не чувствовал ранее, словно одновременный прилив силы и флакон чистой похоти.

Мои пальцы сжимают ее бока. Я хочу прикоснуться к ее гладкой коже, проскользнуть рукой под верхнюю часть ее платья.

- Пойдем со мной.

Либби

Не знаю, чего я ожидала, когда мы наконец-то оказались лицом к лицу. Я сознательно позволила Бренне таскать себя по всему городу, чтобы изобилие этой женщины отвлекло от мыслей о Киллиане. Я потеряла счет бутикам, которые мы посетили, примеряя бесконечные наряды и покупая так много вещей, что, в конце концов, стала закрывать глаза, когда черная кредитка Киллиана раз за разом скользила по считывателю.

Теперь мое тело расслаблено, волосы уложены и красиво окрашены, выщипанные брови имеют правильную форму. Я чувствую себя избалованной и прекрасной. И возбужденной. Ужасно, мучительно возбужденной.

Выступление Киллиана, его худое, мускулистое и блестящее от пота тело, его руки, уверенно перебирающие струны гитары, - всё это доводит меня до безумия. Его голос, энергетика и вся эта страсть пленят меня в полнейшее рабство. И я здесь не одна такая. Каждый попал под его чары, обожая и желая этого парня.

А он здесь, со мной. Глаза Киллиана пылают, а прикосновения к моей пояснице дарят ощущение невесомости, пока он ведет меня вдоль темного коридора.

Килл останавливается, чтобы схватить серую худи, что лежит на паре старых колонок, и накидывает ее на плечи, прикрывая голую грудь. Сомневаюсь, что эта толстовка его, так как на ее задней части значится ярко-желтая надпись "Персонал". Он двигает бровями.

- Мой мастер перевоплощения.

Надевая худи через голову, он треплется по телефону, а затем сует его обратно в карман. Еще один взгляд в мою сторону, и он нежно улыбается.

- Боже, я скучал по тебе. Мне следовало попросить тебя встретиться со мной дома, так как охренительно сложно не прикасаться к тебе прямо сейчас.

- Так почему ты не попросил? - мои босоножки на высоком каблуке стучат о бетонный пол. Я не привыкла ходить на каблуках, но это платье нельзя носить с чем-то иным. Дурацкое платье. Оно из тонкого шелка, и под ним я без лифчика. Каждый шаг, который делаю, вынуждает ткань танцевать вокруг моей ухоженной и недавно увлажненной кожи, и это агония, так как я не могу перестать думать о языке, руках и губах Киллиана. Мне хочется, чтобы они касались меня.

Рядом он осторожно толкает меня в плечо локтем.

- Потому что я высокомерный ублюдок, который хотел, чтобы ты меня увидела.

Эти густые ресницы невинно порхают вверх-вниз, а его улыбка кажется такой наглой.

- Ты был невероятен, - говорю ему честно, но дразнящим тоном.

Он краснеет.

- Куколка, ты уговариваешь меня прекратить.

- Нет, - говорю я, чересчур ахая. - Не прекращай, Киллиан. Не прекращай.

Я сдерживаю визг, когда он резко разворачивается, подхватывает меня за талию и тащит за стопку ящиков. Наш смех смешивается воедино, когда он целует меня: быстро, жарко, игриво, немного покусывая мои губы.

- Мальчишка.

Его глаза светятся от счастья.

Я краду свой собственный поцелуй, перед тем как отстраниться.

- Отвези меня домой, потрошитель газонов.

Держа меня за руку, он бежит по коридору, а затем в переулок. Там нас ждет лимузин.

- Михаил, - Киллиан наклоняет подбородок, обращаясь к большому крепкому мужчине возле авто. - Ты встречался с Либерти сегодня.

- Имел удовольствие, - говорит Михаил, открывая для нас заднюю дверцу. - Мисс Белл.

Михаил сегодня сыграл для нас с Бренной роль водителя и телохранителя одновременно. Мы мало общались. Бренна заверила меня, что это нормально, и поделилась своими подозрениями, что Михаил фактически был киборгом. И так как я прочитала за свою жизнь больше, чем стоило бы, фантастических романов, то теперь была склонна с ней согласиться.

Внутри лимузина прохладно и тихо, окна затемнены, скрывая нас от посторонних глаз. Ведерко заполнено ледяной водой в бутылках, а окошко к водителю закрыто. Но мне не удается особо рассмотреть тут всё, так как сразу же после закрытия за нами дверцы, руки Киллиана накрывают мои щеки, а его губы нападают на мои. И это сладостное облегчение.