Ее смех сотрясает тело, гладкий изгиб ее живота прижимается к моему твердому члену. Она снова качает головой.

- Хорошо. Я всегда буду хотеть этого от тебя, - ее глаза мерцают в тусклом свете. - И я ревновала.

- Вот так, - я перекатываюсь, прижимая ее к кровати. - Сегодня не будем спать. Потому что мне нужно прояснить несколько вопросов, а это займет какое-то время.

Либби

Киллиан устраивается поверх меня, отчасти опираясь на предплечья.

- Я больше не буду ревновать, - говорю ему до того, как он сможет что-то сказать. Контрудар, потому что ревность - такая эмоция, которую я больше не хочу испытывать, будь моя воля. - Это было редкой аномалией.

- Ладно, - он отвечает так легко, словно согласился бы со всем, что я скажу.

Думаю, Киллиан просто смеется надо мной. Его брови приподнимаются, а в глазах заметна улыбка.

- Так ты сегодня поставила на меня свою метку, потому что ревновала?

- Ты знаешь, что да, - тычу пальцем в его бок, отыскивая место, которое заставляет его вскрикнуть, прежде чем я становлюсь серьезной. - На самом деле, я думала о том, как обернулась бы моя жизнь, если быя не повстречала тебя и если бы тебя не было в ней. Это кажется неприемлемым.

- Ты никогда и не узнаешь, как бы все было, - шепчет он. - Потому что я не отпущу тебя.

Накрывая ладонью его затылок, я целую парня. И он вздыхает, отдаваясь поцелую.

- Однако видеть, как тебя трогают другие женщины отстойно, - я говорю с ним начистоту, потому что он заслуживает этого.

- Ненавижу, когда меня трогают другие женщины, - выдыхает он напротив моих губ. - Поцелуй меня, и все станет лучше.

И я целую, практически поедаю его рот, потому что вкус Киллиана такой приятный, и потому что независимо от того, сколько раз я к нему касаюсь, мне всегда хочется большего. Тело дрожит, ноги оборачиваются вкруг его талии, притягивая парня ближе.

Он забирается на меня повыше, раскачивая бедрами и обнимая так, словно никогда не сможет насытиться.

Одна его рука скользит на мою шею, глядя ее, вторая проникает между нами. Его пальцы находят мои собственные и направляют их вниз. Я оборачиваю ладонь вокруг его горячей плоти, и парень стонет.

- Он твой, - произносит Киллиан, толкаясь мне в руку. - Как его владелец, ты обязана хорошо о нем заботиться.

Я улыбаюсь напротив его губ.

- О, правда?

- Угу... - он щипает меня за подбородок, прокладывая дорожку поцелуев вдоль шеи. - Гладить, целовать, держать в тепле по ночам, развлекать на протяжении дня.

Я ласкаю его длину, сжимая кончик. Киллиан удовлетворенно стонет.

- Вот так, ага, - он втягивает кожу у впадинки на моей шее. - Как тебе известно, ему тоже нужно проводить побольше времени с пользой со своей новой лучшей подружкой Милой Киской.

Тихий смешок покидает меня, а тело наливается жаром. Я вымотана и возбуждена. Мы занимались этим всю ночь, и я все еще хочу ощутить его внутри себя снова, почувствовать его глубокие точки, услышать низкие, гортанные стоны, которые Киллиан обычно издает в процессе. Мысль вызывает головокружение. Большой палец выписывает круги на головке его члена, где уже выступила капелька влаги. Для меня.

- Если он мой, - шепчу я, кусая его за ухо, - возможно, ему не стоит одеваться, когда приходит повидаться.

Киллиан замирает, его дыхание согревает и увлажняет мою шею.

- Ты говоришь, что хочешь заниматься сексом без презерватива?

Не могу понять, слышится ли в его голосе удивление или напряжение с долей опаски. Я никогда не просила парня о подобном. Никогда не хотела. Но с Киллианом мне хочется этого.

- Ты не хочешь? - спрашиваю, теперь тоже с опаской. - Потому что все нормально, если ты...

- Я хочу, - перебивает он, хрипло и настойчиво. Его взгляд бросается к моему лицу. - Ты сейчас на таблетках?

- Сделала укол. Его хватает на три месяца. Так что...

Знакомая, самоуверенная улыбка расплывается по его лицу.

- Знаешь, секс без презерватива говорит о долгосрочных обязательствах, ага? Ты не предлагаешь кому-то "Трахни меня без защиты", если не думаешь, что вы двое вместе на долго.

Я замираю, поднимая голову.

- Ты вытянул меня из счастливого убежища, Киллиан Джеймс.

Его смех вибрирует по моей коже.

- И вот мы здесь, и я собираюсь поместить тебя прямо в мое счастливое убежище, - мой раздраженный стон лишь вынуждает его прищурить глаза. - Детка, есть только ты и я.

В этот момент он толкается в меня своим слишком толстым, твердым и офигенно идеальным членом.

И как всегда этот первый толчок шокирует мое тело, оно реагирует на вторжение потоком чистого тепла и щепоткой сладкой боли. Но данное чувство связи и того, как наши тела снова находят друг друга, так естественно, что от этого мое сердце сжимается.

Киллиан входит в меня, и я становлюсь целостной. Вот так просто.

Знаю, он чувствует тоже самое, потому что его тело вздрагивает от прерывистого вздоха. Он не останавливается, пока не проникает на всю длину - большой, твердый и непоколебимый.

- Эй, - произносит он тихо, замирая на месте. - Взгляни на меня.

Мои веки с трепетом открываются, чувство вязкости распространяется по телу, словно жидкое золотое тепло.

Его глаза сияют эмоциями.

- Ты и я, Либби. Мы держимся вместе, и все будет хорошо.

Я верю ему. Во тьме, в окружении его силы, я верю, что ничто не разлучит нас.

Либби

Сиэтл. Холодно. И дождливо. Это прекрасно. А еще это последняя остановка американской части тура. Отсюда мы отправимся за океан... Сперва в Берлин. Не понимаю, почему мы перепрыгиваем с места на место, но Бренна объясняет это тем, что мы должны соответствовать концертному расписанию и промо. На самом деле, мне без разницы, поездка в Европу - очень захватывающее событие, которого я не могу дождаться.

Хотя на данный момент мы в Сиэтле. Как только заселяемся в отель, мы с ребятами забираемся в арендованный минивен Уипа. Он садится за руль, и на сей раз нас только пятеро. Нет членов технической команды, ассистентов или журналистов. И это как бы мило.

Сперва мы останавливаемся у кафе Лердо, где я заказываю латте с такими красивыми сердечками из пенки, что даже жаль его пить. Но я пью, потому что запах жареного кофе наполняет мой рот слюной. Вкус насыщенный, сливочный и чертовски невероятный. Я не чувствую ни капли смущения, когда стону.

Ребята хихикают, но они одинаково поглощены своими собственными напитками.

Пара булочек и вторая порция кофе - на этот раз на вынос, потому что, черт, это хороший кофе - и мы направляемся в Абердин к мемориальному парку Курта Кобейна. Пепел Кобейна был развеян, так что это место самое подходящее для того, чтобы ребята могли выразить свое уважение к знаменитости.

Мягкий туман повисает над землей, когда мы наконец отыскиваем парк. Он крошечный и заброшенный, но не слишком. Откровенно говоря, данное место меня угнетает. Бездомный мужчина хромает к мосту через реку, пока мы молча стоим возле каменного мемориала в виде гитары.

Рука Киллиана оборачивается вокруг моих плеч, притягивая ближе, Джакс стоит по другую сторону, кутаясь в пальто, как и все мы. Я практически уверена, что Киллиан тоже считает это место грустным. Но выражение лица Джакса привлекает мое внимание. Он явно обеспокоен, и кожа вокруг его рта слегка позеленела.

Мне известно, что Кобейн был его кумиром. Между ними есть сходство - оба играют на гитаре левой рукой, оба достигли славы с головокружительной скоростью и оба не могут с ней справиться. К сожалению, Кобейн, в отличие от Джакса, успешно покончил с жизнью.

Не представляю, о чем Джакс думает, но не могу остановить себя и не взять его за руку. От контакта наших тел он застывает, прерывисто втягивая воздух в легкие. Я не удивлена. Мы не много разговаривали с тех пор, как он выяснил всё о наших отношениях с Киллианом. Он не грубил и не избегал меня, но определенно выдворил на более дальнюю позицию своей вселенной.