- А вы, ребята, не слышали? - спрашивает он, когда пустые взгляды устремляются на парня.

- Даже слова, - говорит Джакс.

- Он был охренительным музыкантом. Сам мог бы стать звездой. Но, думаю, не хотел. Просиживал кучу времени, создавая студийные записи вместе с известными группами конца восьмидесятых - начала девяностых.

- Это же рассказывала и Либби. Он научил ее играть, - я бросаю взгляд на их ухмылки. - Иисусе, прекратите уже думать только своими членами. Она вообще-то помогла мне написать песни.

- Да ладно, - растягивает слова Джакс.

Я не упускаю выражение его лица, по которому видно, что он уже причислил Либби к дешевым развлечениям. Я мог бы распинаться, рассказывая им о своих отношениях с ней, но не сейчас. Вместо этого я откидываюсь на спинку стула и пожимаю плечами.

- Она поет и играет на гитаре. И, честно говоря, она офигенно феноменальна, -смолкаю, размышляя, но к черту, это же мои лучшие друзья. Я не могу ничего скрывать. - Я просил ее приехать и играть с нами.

- Что за нах? - Джакс бросает на меня такой взгляд, словно у меня вырос член на лбу.

- Не волнуйся, она отказалась, - но в этом всё еще есть смысл. Потому что она рождена для выступлений. Как и я сам.

- А как насчет того, чтобы сперва спросить у нас? - говорит Джакс, еще раз кривясь от отвращения. - «Килл-Джон» не нуждается в еще одном члене группы.

- Она могла бы выступать с нами на трех песнях в качестве гостя. Бля, Джек Уайт делает так всё время, и это великолепно.

- Ты не Джек Уайт.

- Я бы сказал, что я лучше, но с того места, где сижу прямо сейчас, должен признать готовность Джека к расширению своего дела и испытанию собственных границ. Мы же к этому не готовы.

Рай мрачно смеется.

- Он прав, мужик. Нам нужен новый материал.

Джакс всё еще дуется, когда я кошусь на его кукурузные хлопья.

Я качаю головой.

- Если хочешь знать правду, у меня не было ни малейшего интереса возвращаться обратно до того, как я услышал ее игру. Она была столь вдохновляющей.

В течение длительного момента все ребята смотрят на меня, а затем Уип медленно кивает.

- Со мной такое случилось в Исландии. Я бродил, не ища ничего конкретного. А затем зашел в один клуб. Там был диджей, мастер миксов. Он играл так охренительно необузданно, и это не было похоже на музыку, которую я слышал ранее. Я проторчал там всю неделю и начал работать с ним над некоторыми ритмами.

Джакс хмурится, но ничего не говорит.

- Уип вызвонил меня, - вставляет Рай. - Я прилетел с ним повидаться, и мы начали вместе писать музыку.

- Давайте я скажу всё прямо, - медленно произносит Джакс, еще сильнее хмурясь. - Ни один из вас не хотел иметь дела с музыкой в течение всего прошлого года?

Тяжесть повисает в воздухе. Я наклоняюсь вперед, опуская предплечья на холодную поверхность стеклянного стола.

- Мы можем прояснить ситуацию прямо сейчас. Ага, Джакс, мы облажались, - я киваю в сторону Уипа и Райа. - То, что ты сделал, подкосило нас всех. И я говорю это не для того, чтобы развить у тебя чувство вины...

- О, ну, это удобно, - он фыркает и делает глоток пива.

- Это охренительно плохо, - выкрикиваю я. - Но что есть, то есть. И если нам потребовалось разъехаться в разные стороны, чтобы отыскать свой собственный путь обратно, найти свою музыку и вдохновение, ну, тогда это неебическое везение, на которое не стоит жаловаться.

Джакс смотрит на меня, пока Уип и Рай молча и напряженно ждут. Мы все смотрим друг на друга в течение затянувшейся минуты, в то время как клуб пульсирует и вибрирует вокруг нас.

А затем Джакс вздыхает и проводит рукой по лицу.

- Ты прав. Знаю, ты прав, - он откидывает голову назад, и она со стуком ударяется о спинку диванчика, а затем парень моргает, глядя на потолок. - У меня не было никакого музыкального прозрения, - его зеленые глаза впиваются в нас. - Но я хочу играть. Мне нужно это.

Его искренность ощутима. Но меня сводит с ума то, что он хочет этого по неверным причинам. Но я ему не отец. Так что могу лишь поддерживать друга и делать то, что лучше для группы.

- Именно за этим мы здесь, - говорю я.

Кончиком большого пальца Джакс поддевает мокрую этикетку со своей бутылки пива.

- Это многое значит, - он обводит нас взглядом, встречаясь с каждым глазами. - Я серьезно. Знаю, что был мудаком. Но... Спасибо за возвращение.

Дело в том, что до этого Джакс никогда не был мудаком. Он был счастливчиком, парнем, который мотивировал нас. Знаю, Уип и Рай считают так же. Комната снова погружается в тишину, и я гадаю, как мы снова вернемся к этой легкой атмосфере, в которой прожили столь долго, и возможно ли это вообще.

- Эх, хватит уже, - выпаливает Уип таким жалобным тоном, который больше подошел бы семилетнему мальчишке. - Мы прошли через сложные времена. А теперь можем просто переступить через свое "я" и выпить чертово пиво?

На это Джакс смеется.

- Ага, мужик. Можем.

Рай поднимает руку, привлекая внимание помощника, который молчаливо стоял в дальнем углу комнаты. Он шепчет что-то на ухо мужчине, пока все остальные пьют свое "чертово пиво" и наблюдают за происходящим в главном зале.

Не проходит и минуты, как открывается дверь, и входит группа женщин.

Блять.

- Подумал, нам придется по душе компания, - говорит Рай. Может, парень и музыкальный гений, но он также типичный кобель в отношении секса. - Ну, знаете, это поможет нам снова объединиться.

Женщины красивы, хорошо одеты и очень интересны. Несколько месяцев назад я был бы двумя руками "за". Теперь же злюсь, что не могу провести и десяти минут с друзьями без посторонних. Я даже не задумываюсь о своем члене. Он не у дел.

Странно то, что Уип и Джакс тоже, кажется, не слишком полны энтузиазма. Уип выглядит так, словно ему больно, его взгляд бросается к танцполу в основном зале, а затем парень сжимает руки в кулаки на столе. Джакс просто смотрит на всё это без эмоций. Но когда наши взгляды пересекаются, он стирает данное выражение со своего лица, откидывается на спинку и раздвигает бедра, освобождая место для девушки. А затем хватает одну из них за талию и притягивает к себе на колени.

- Дамы, - говорит он.

Девушки хихикают.

Этот звук будто царапает мою кожу. Когда остальные женщины располагаются за столом, проталкиваясь в кабинку, я поднимаю руку.

- Постой, - говорю, обращаясь к очень симпатичной брюнетке в почти прозрачном шелковом платье. - Мне нужно пописать.

Классика. Это дает желаемый результат. Ее нос морщится, и она спешно убирается с моего пути. Но эта гримаса быстро исчезает с ее лица.

- Поспеши обратно. Не могу поверить, что буду зависать с Киллианом Джеймсом.

Не будешь. Но я не поправляю ее.

Просто выхожу и направляюсь к выходу.

- Подожди, - Уип оказывается рядом. - Хочешь пойти в основной бар?

Мне хочется спросить у парня, почему вдруг ему не интересно зависать с девочками, ведь он еще больший игрок, чем Рай. Но затем я задаю этот же вопрос самому себе. Так что просто киваю.

Бар полон народа, люди натыкаются на нас. Но в этом есть и некая анонимность. До тех пор, пока мы не установим с кем-то визуальный контакт, нас никто не тронет.

- Я привык к тому, что меня не узнают, - говорю ему, пока мы пьем пиво.

- Я тоже, - он смотрит на пустую сцену. - Мне это типа нравилось.

- Но ты всё равно хочешь вернуться.

- Должно быть, я ненасытен относительно поклонения, - Уип встречается со мной взглядом. - А ты?

Я размышляю над этим в течение секунды. Скучал ли я по своим фанатам тоже? В моих руках и позвоночнике появляется странное напряжение. Я бросаю взгляд на сцену, и мое сердце стучит быстрее.

- Я скучал по этому.

Я не упоминаю о том, что мне еще и страшно. Было бы так просто позволить потребности этого поглотить всё остальное.

- Ага, - он делает глоток. - А по всему остальному? Сейчас я чувствую себя старым.