— И как все будет, Калеб? — спросила я с сожалением. Не знаю какие слова он должен был подобрать, чтобы успокоить панику, поднимающуюся у меня внутри.

— Я уже обеспечил тебе охрану на каждую секунду, если нет меня рядом. Тебе не следует идти сегодня на работу, возможно, даже всю эту неделю не следует там появляться. Ты можешь работать из пентхауса и Эдуардо будет встречаться с тобой там. Я могу позвонить твоему боссу, если это необходимо, когда мы доберемся до моего кабинета.

— Чертовы охранники? — я даже не могла вообразить такой сценарий.

— Боюсь, что это необходимость, детка. Мне очень жаль, но для тебя не безопасно теперь ходить без охраны, и я буду полным идиотом, если не воспользуюсь таким шансом. Ты слишком мне дорога, а в мире полно сумасшедших людей.

— Кто-то может попытаться похитить меня ради выкупа или что-то в этом духе? — Куда делся весь кислород? Я почувствовала себя совершенно больной.

— Черт, не говори так. Никто не сможет так близко подобраться к тебе, пытаясь что-нибудь с тобой сделать. Я позабочусь об этом. Брук, детка… это нормально. Ты только что резко и грубо вступила в общество, где СМИ питается новостями знаменитостей, потому что они имеют власть, а в моем случае, и богатство.

— Ты злишься из-за того, что они написали о нас, — спросила я, отстраняясь от его колотящегося сердца в груди.

— Что? Злюсь? Нет! Я не злюсь на фотографии или то, что они написали. Я люблю тебя, и мы вместе. И это все. Они бы все равно узнали рано или поздно. Прости, Брук, но это одно из тех, не очень приятных последствий, связанных со мной.

Я молчала, у меня не было слов, чтобы ответить. Испытывая настоящий шок от его слов, едва соображая своим озадаченным мозгом. Калеб прошелся вверх и вниз по моей спине, как бы успокаивая меня.

Наступила тишина, некомфортная тишина, пока секунды бежали вперед. Наконец, я выбралась из его объятий и опустила глаза вниз на колени. Я не могла встретиться с ним взглядом.

— Брук? — его голос был на взводе.

— Да? — я по-прежнему смотрела вниз, не глядя на него.

— Это та часть, когда ты должна сказать что-то похожее на: «Я знаю, что ты любишь меня, Калеб, и меня не волнует, даже если мир знает о нас, потому что я тоже люблю тебя». — Он был напряжен и еле сдерживался, и мое молчание заставляло его чувствовать, будто я отказывалась от него.

Я подняла глаза и встретилась с его слишком беспокойным взглядом, в котором уловила даже боль.

— О, Калеб, я знаю, что ты любишь меня, и я люблю тебя. Я страшусь людей, вторгающихся в мое личное пространство… и то, что они знают обо мне. Мне нравится моя спокойная, размеренная жизнь. Я хочу, чтобы моя жизнь оставалась такой же спокойной, как и была. — Если бы он только знал, какой ужас я испытывала только от одной мысли, что меня фотографируют и выставляют на всеобщее обозрение и что кто-то может за мной следить, возможно, он понял бы меня намного лучше. Не иметь возможности самостоятельно передвигаться. Задушенная эмоционально. Контролируемая. То, чего я не ощущала, вернувшись на остров. Эти ужасные эмоции были связаны исключительно с Маркусом и его ужасающими срывами. Дыши.

Но сейчас все было по-другому. Сейчас вроде бы и похоже, но с Маркусом я никогда не чувствовала себя в безопасности. Калеб не пытался меня контролировать, он пытался обезопасить меня. Защитить.

И даже защитить на острове.

— Я знаю, но я не могу тебе обещать, что твоя жизнь никогда не будет прежней, по крайней мере, сейчас некоторое время.

— Калеб, я не могу...

— Что? Ты хочешь сказать, что не можешь быть со мной? — Он посмотрел на меня таким взглядом, который резанул по самому сердцу.

Я выдохнула.

— На публике, Калеб. Я не могу вернуться в Бостон прямо сейчас. Я остаюсь здесь. Я буду работать отсюда на этой неделе. — Я знала, что бессмысленно бормотала, но не могла до сих пор остановить панику у себя в груди.

— Брук, ни за что я не оставлю тебя здесь без охраны и не выпушу из поля своего зрения при сложившейся ситуации. Ни в коем случае, так что ты можешь просто забыть о своей идее, детка, и выбросить ее из головы. — Он зыркнул на меня так, я никогда не видела раньше у него такого взгляда. — Ты вернешься со мной в Бостон, пока я не сделаю твое место нахождения здесь безопасным для тебя, — подчеркнул он, потянувшись ко мне.

— Но я не хочу, — сорвалась я, отстранившись от его руки. — Это не мой выбор. — На этот раз слова прозвучали как слабый шепот.

Он замер, его глаза стали огромными, пока он смотрел на меня.

— Я знаю, что это не твой выбор, но и не мой, я пытаюсь, чтобы он был приемлемым для нас обеих. — Его хмурый взгляд сменился на более мягкий, он снова протянул руку ко мне… медленнее на этот раз, но всем своим видом показывая, что не примет отрицательный ответ… притянул меня к своей груди.

Я разрешила ему удерживать в своих объятиях, слушая, как он называл мне уйму причин, почему мне не стоит бояться и вернуться с ним в Бостон. Он сказал, что потребуется время, чтобы поставить охранную систему в коттедже на острове… и это разбило мне сердце. Я не знала, как ему сказать, но знала, что своими словами причиню ему еще большую боль. Я была так напугана и в тоже время чувствовала себя как эгоистичная стерва, но это меня не остановило.

— Но, Калеб, ты сказал, что готов войти в мой мир вместе со мной. Ты так сказал, — напомнила я ему, понимая, что это ничего не изменит в данной ситуации.

— Я помню, что говорил, Брук, и я готов, но мне нужно время, сейчас целое гнездо гремучих змей пытается раскопать твою историю, и я смогу обезопасить тебя, забрав с собой обратно в город, где у меня есть средства и ресурсы, удерживать их, мать твою, как можно дальше от тебя.

— Это не навсегда, Калеб, ты понимать? Я поеду на некоторое время только из-за соображений безопасности. Я не буду постоянно жить с тобой в Бостоне. Хотела бы я ради тебя, потому что твой дом и работа там. Но я знаю, что не смогу. Мне трудно объяснить, но мне н-н-необходимо жить здесь, на острове. — Я вздрогнула и выдохнула, мне казалось, что не хватает воздуха.

— Я понимаю, детка,— спокойно ответил он.

— Понимаешь?

— Да. Я понимаю, что тебе необходимо, потому что люблю тебя и хочу дать тебе все, в чем ты нуждаешься. Мы можем жить на острове, если в городе тебе не нравится. Мне собственно без разницы, я могу прилетать и улетать за несколько минут на чоппере, но… и это одна огромная задница, я не могу решить это в одночасье. Для этого нужно время, чтобы у нас здесь было подходящее место, охраняемое и особенно с ограниченным доступом идиотов, которые захотят приблизиться к тебе.

Я кивнула ему в грудь, вдыхая запах его одеколона, который помогал мне прийти в себя от перегрузки эмоций.

— Спасибо. Прости, что столько доставляю тебе проблем. Я хотела бы чтобы все было по-другому, но мои желания не меняют того, как сильно я люблю тебя. — Его слова заставили меня полюбить его еще больше, если честно. Он не пытался заставить пойти на его требования, просто принять изменившуюся ситуацию в нашей жизни, связанную с нашей безопасностью и моей потребностью. «Я понимаю, что тебе необходимо, потому что люблю тебя и хочу дать тебе все, в чем ты нуждаешься». Моей маме отец никогда такого не говорил.

Он вздохнул, и я почувствовала, как будто это был его вздох облегчения. Я уже научилась считывать его язык тела.

— Ты даже не представляешь, насколько мне необходимо было услышать эти слова от тебя, детка. — Да. Я была права. — И я не хочу, чтобы ты стала другой… ни за что. Будь такой, какая ты есть и ни о чем не сожалей.

— Несмотря на всю эту передрягу, факт остается фактом — ты замечательный человек. Я до конца так и не понимаю, почему ты до сих пор от меня не сбежал. Ты остался со мной, признался в любви, пообещал жить здесь в моем коттедже и у меня такое чувство, словно это сон наяву. Это не может быть реальностью.

— Это как раз реально, Брук. Все реально.