Он представил меня Ашеру Вудроу, с которым лично я никогда не встречалась, но слышала о нем от местных жителей. Ашер выглядел внешне довольно сурово, немного задумчивым и был вежлив, статный мужчина. По-видимому, Калеб и Ашер вместе были бойскаутами, но с годами связь оборвалась. Он владел аэропортом острова Блэкстоун, а также вертолетами, которыми сдавались в наем и курировали между материком и островом. Я с удовольствием наблюдала за заключением их разговора по поводу вертолетной площадки, которая будет недалеко от аэропорта и будет напрямую связана с вертолетной площадкой Blackstone Global Enterprises, находящейся в самом центре города. Сейчас Калеб был полон для меня сюрпризов, у него имеется не только вертолет, но личная вертолетная площадка в Бостоне.

И просто так, когда моя симпатия к нему двигалась маленькими шажками, она вдруг с разбегу нырнула в глубь. Настолько глубоко, насколько существует бездна между его миром и моим.

Мои действия никак не могли изменить его желание, быть в моем мире вместе со мной. Как такое может быть? Ведь любая женщина хотела бы, чтобы Калеб выбрал ее? Я до сих пор не понимала, почему такой мужчина, как он, был рядом со мной, почем он выбрал меня. Почему? И что насчет женщин в его прошлом?

Я боялась, что я никогда не смогу принадлежать миру Калеба.

Попрощавшись с Ашером, мы двинулись обратно по тропинке рука об руку, наслаждаясь потрясающим видом осеннего солнца над темно-синей водой, маяком, стоящим у скал. Мне очень нравился прекрасный вид на океан, открывающийся с острова.

— Что ты делал в такую рань? — спросила я с любопытством.

— Я хотел исследовать южную часть острова и взглянуть на доступную здесь землю, которую можно купить. — Он не произнес ничего лишнего. Калеб сказал именно то, что он хотел предпринять и сделать.

— Я удивлена… я надеялась, — ответила я, повернувшись к нему.

Он остановился и прижал меня к своей груди, пока мы стояли и смотрели на море, пересекающийся с линией горизонта, сливаясь в сплошную синеву. Я вдыхала его мужской пряный аромат и пыталась понять всю прелесть, которую ощущала рядом с Калебом. Он был честным и открытым, добрым во всех отношениях… для меня.

— Когда я начну здесь строить дом, ты не будешь на меня злиться?

Меня накрыли эмоции. Я опять развалилась на сотню кусочков, зарыдав в его сильную грудь.

— По-жа-луйстаааа, никогда не сердись на меня, Каааа-лееб.

Он удерживал меня в своих объятьях и гладил рукой мне волосы. Калеб уже понял, что я плакала от счастья, не от горя, по крайней мере, так и было. И он не ринулся от меня на утек. Я за прошедший вечер дала ему уйму поводов, но он продолжал оставаться со мной. Хотя для него это было настоящей пыткой. Мужчины не любят слезы и эмоциональные срывы. Как он все это выдерживал? Я с трудом держала себя в руках, когда у меня накатывали слезы. Но Калеб по-прежнему держал меня в своих объятиях и проявлял свою заботу и понимание.

— Я хочу с тобой кое-о-чем поговорить. Мы можем присесть? — тихо спросил он меня. — Мы можем постелить мое пальто вместо одеяла на траву. Отсюда такой отличный вид, нам стоит им наслаждаться, пока погода хорошая.

— Да, я не хочу отсюда уходить, — ответила я, прижавшись щекой к его груди, смотря на море, но мне не хотелось отлипать от его груди.

Он разложил свое пальто и сел, усадив меня между ног перед собой, чтобы я смогла опереться на него спиной. Окруженная его руками и теплом, паника, появившаяся несколько минут назад, оставила меня. Она испарилась, как будто ее никогда и не было.

— Я рано проснулся и провел некоторые исследования.

— Ты разузнал продается ли здесь земля, чтобы смог построить дом? — спросила я.

— Да и нет. Насчет недвижимости я заинтересовался позднее. Сегодня утром я хотел узнать о причинах внезапной сильной эмоциональной реакции, в частности, слез.

— Ой, — у меня сердце забилось сильнее. — Ты, наверное, увидел мое фото, как только в строке поиска набрал «слезы» в Google?

Он рассмеялся.

— Прости, но это смешно.

— Я рада, что ты так думаешь. Это прекрасно, что я могу спокойно с тобой над этим посмеяться. — Я резко замолчала. — Иначе я начну плакать.

— Нет, я не увидел твоей прекрасной фотографии, но зато нашел массу всего интересного.

— Расскажи, — я не могла предположить, что мои эмоциональные срывы подвержены лечению.

— На сайте, который я отыскал, было написано, что это одно из самый скрытых неврологических расстройств — называется аффективная лабильность, АЛ.

— У него даже есть название?! — Я была в шоке.

— Давай, я прочитаю тебе то, что написано на самом сайте. — Он что-то вбил в телефон и начал читать:

— Люди, страдающие аффективной лабильностью, подлежат неконтролируемым приступам плача или смеха, без на то очевидной причины. В настоящее время точные причины заболевания до конца не выяснены, но, скорее всего они связаны с травмами нервных окончаний в коре головного мозга, которые отвечают за эмоциональные реакции. Такое явление часто наблюдается у пациентов с заболеваниями — болезнь Шарко, рассеянный склероз, болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона и пациентов, у которых были травмы головного мозга, — с ударением произнес он.

— Травма головного мозга…, — выдохнула я.

— Дай, мне закончить последний абзац, — мягко, но настойчиво добавил он. — В некоторых случаях, пациент с АЛ имел черепно-мозговую травму, о которой он или она даже не были в курсе. Одна из главных причин, отличающих АЛ от депрессии, заключается в том, что эмоциональные всплески носят непредсказуемый характер, очень быстротечны, длятся от несколько секунд до минуты и могут происходить несколько раз в день. Они требуют много энергии от пациента, чтобы держать себя в руках. — Он сжал мне плечо. — Ты была права, Брук, у тебя нет депрессии, потому что, по крайней мере, я этого не вижу. Но у тебя была серьезная травма головы, — сказал он, дотрагиваясь кончиком пальца до рубца на линии роста волос.

— Я находилась в коме в течение трех недель… мой мозг решил выбрать отдых после черепно-мозговой травмы. Авария… я поняла, что со мной что-то произошло. Я почувствовала, что стала другой, но я не стала вникать в свое состояние, посчитав, что это не столь важно. Плюс, я была так благодарна, что осталась жива, когда так легко могла погибнуть, я не стала зацикливаться на том, что мои нервные всплески стали более эмоциональными и частыми.

— Есть еще кое-что.

Я замерла.

— Я боюсь даже надеяться, что есть какое-то лечение без хирургии и скальпеля.

Он снова рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

— У тебя прекрасный и гениальный мозг, Брук Кастерлей. Ты можешь придумывать такие умные ответы. Должно быть это за счет твоего английского остроумия.

— Может и так, а у тебя красивое и блестящее сердце, Калеб Блэкстоун. Ты творишь волшебство, я даже не могла себе представить, что такое возможно. Должно быть это все твой американский оптимизм.

Он зажал меня в свои объятия и проговорил мне в губы.

— Существует лекарство, которое позволит твоим эмоциональным вспышкам быть реже.

— Потрясающе.

— Когда ты созреешь, я хочу, чтобы ты встретилась со специалистом в городе. Ты сделаешь это ради меня?

— Да. После окончания свадьба, я встречусь с ним. — Я чувствовала тепло его губ, находящихся так близко от моих. — Я также хочу это сделать и для себя.

— Спасибо, детка.

Потом он основательно меня поцеловал и еще раз доказал, и показал, насколько далеко его красивое и блестящее сердце может пойти.

Брук, бл*дь, была такой прекрасной, стоя передо мной на коленях и обхватив своими губами мой член. Настолько прекрасной, на самом деле, что у меня чуть ли не выгорела роговица от взгляда на нее. Да, я явно ослепну, но при этом буду чувствовать себя в полной эйфории, и у меня на лице будет расплываться безумная улыбка, когда весь мир для меня окунется во мрак.