Самодовольная улыбка, потому что Брук хотела, чтобы я сдержал свое обещание, и как бойскаут, я намеревался выполнить свою клятву, словно это самая первая клятва в списке скаутов, заслуживающих его доверия. Да, да, вот почему я заслуживаю доверия.

Я включил стационарное освещение в комнате, прежде чем вернулся к ней в постель, потому что не мог лишить себя искушения, хоть чуть-чуть видеть ее. Я открыл жалюзи на стене из окон, чтобы городские огни освещали спальню. Я никогда не делал этого раньше, потому что свет от огней мне мешал спать, но сейчас сон не стоял на моей повестке дня. Мне необходим был свет, чтобы я мог видеть Брук, как я заставлю ее кончать для меня… всю ночь напролет.

У нее, действительно, самая красивая грудь в мире. Самые потрясающие сиськи, которые я встречал, укладывающиеся в моих ладонях. Форма их напоминала персик, идеально круглые, с маленькими задранными кверху сосками. Вы хотите сказать, что модели Виктории Сикрет само совершенство, нет, всю естественную красоту Господь предоставил именно ей.

Шоу, которое открывалось перед моими глазами в данную минуту, способно было меня ослепить, но мне было все равно. Если последнее, что я увижу на этой земле, будут ее великолепные сиськи у меня перед глазами, пока она скакала на моем члене, то я буду самым счастливым, черт возьми, слепым на планете, с прекрасным изображением ее в мозгу, которое будет меня успокаивать.

Я взял ее мягкие груди в руки и ущипнул за соски просто, чтобы услышать сексуальный вздох удовольствия, я знал, что ей нравится. В ответ она сжала внутренние мышцы вокруг моего члена, и я понял, что бл*дь уже нахожусь на краю. Но она была еще не готова.

Я запустил между нашими телами пальцы, и стал тереть ее скользкий бугорок, пока не почувствовал, как опять она сжалась вокруг моего члена.

— Произнеси мое имя, когда будешь кончать, детка, я хочу услышать его.

Ее глаза выглядели, как жидкое золото в затемненной комнате (так красиво) буйно, дико, освобождаясь, как только она дошла до кульминации.

— Кааааа-лэб. — Почти шепотом прокричала она, если можно кричать шепотом. Не громко (это было в мягкой форме), но я совершенно четко расслышал ее слова. Она назвала мое имя… в момент полной близости и полного доверия, когда мы вместе достигли пика. Я выпустил все, что было во мне в нее, наши глаза встретились, пока мы парили на волнах. Нет слов, чтобы это описать.

Она рухнула на меня, и я почувствовал, как бешено колотилось ее сердце. Мое тоже неистово стучало. Наши сердца стучали друг напротив друга, пока мы не успокоились, и я смог трезво мыслить. Мыслей почти не было, мой мозг был истощен. На самом деле, мне вообще не хотелось думать. Но как говорится в старой поговорке: «Не поминай розового слона», и ваш мозг тут же подает эту проблему вам на дымящейся тарелке с голубой каемочкой. Для меня «розовый слон» был вопрос — что она значила для меня, и что я хотел от нее. Не уверен, что я осознавал ответы на эти вопросы, похоже его знало только мое подсознание.

Я перекатил нас на бок и решил решить проблему с презервативом. Бл*дь, это было больно, и я вдруг почувствовал сильное нежелание использовать презервативы с Брук. Еще одно новшество для меня. Я подумал, что продолжаю подсчитывать все новшества для себя, видно это теперь моя новая философия жизни, которая меня немного беспокоила. Я решил, что мы можем поговорить об этом позже. Сейчас я хотел, чтобы она лежала напротив меня, а я держал ее в своих руках.

Она уже заснула, ее голова покоилась на моей подушке, и мое сердце находилось в ее руках. Я поцеловал ее в лоб и подумал насколько правильно это ощущалось. Мне явно этого не хватало. Не понимая, что возможно, чтобы кто-то украл твое сердце, даже не подозревая об этом. Не понимая, что я нуждался в ней. И я прошептал слова, которые никогда не говорил ни одной женщине.

— Я люблю тебя.

Дневной свет разбудил меня, потоком струясь через окна, я потянулся на ее сторону, но она была пуста. Я надеялся, что она еще в доме, хотя у меня чуть не началась паническая атака от одной только мысли, что она ушла. Я глубоко вздохнул. Потом почувствовал вкусный запах. Бекон? Запах жарящегося бекона доносится из кухни? Невозможно… но, а вдруг, почему бы и нет? Я быстро заскочил в ванную, чтобы отлить и почистить зубы. И выпил стакан воды, потому что испытывал жажду. Я натянул спортивные штаны, которые надевал еще вчера, и не теряя ни одной секунды, выскочил, направившись искать свою Брук с аппетитными запахами.

Она готовила завтрак.

На моей кухне.

Для нас.

Я молча смотрел на нее, надеясь, что она не повернется и даст мне минуту или две, чтобы я смог насладиться видом женщины, которую любил и которая готовила для меня этим утром завтрак, после самой лучшей ночи в моей жизни.

Вернулись фланелевая пижама и теплые носки. Она опять заплела волосы. Брук был занята, она следила за омлетом, переворачивала бекона и готовила хлеб для тостов. Я готов был наблюдать за ней час и даже больше.

Ее пижама очерчивала прекрасные изгибы ее задницы, когда она двигалась из стороны в сторону между плитой и столешницей. Я вспомнил, какова на ощупь была ее сладкая попка в моих руках, когда мы трахались в ванной комнате прошлой ночью. Я, на самом деле, не хотел, чтобы наш секс начался в ванной, поэтому и перенес ее на кровать, с такой скоростью, насколько позволяли мои силы. Я чуть не потерял тогда контроль. Просто отчаянно желая трахнуть ее до умопомрачения, главное, о чем я мог думать.

Она не жаловалась и казалось не выражала недовольства. Она была на сто процентов согласна со мной во всем.

Также прошлой ночью она вывалила на меня кучу информации о своем прошлом, от чего моя голова еще не пришла в себя.

Мне необходимо привлечь Джеймса, чтобы он более подробно все узнал о ее муже. Она упомянула о его преступной семьи, и мне нужно узнать все. Маркус, невменяемый социопат, который причинил ей столько боли, и я рад, надеясь, что он жарится сейчас в аду. Хорошо, что он мертв, и мне не придется его убивать и проводить остаток своей жизни в тюрьме.

Я решил переключиться на лучшие мысли — четыре.

Четыре раза прошлой ночью я заставил ее кончить вместе со мной. Мой личный рекорд за восьмичасовой промежуток времени. Я был чертовски горд собой. Наверное, я нахожусь на грани серьезного обезвоживания. Мне стоит пить больше воды.

— Доброе утро, Калеб. — Ах, этот охренительный великолепный голос. Он словно пел песню каждый раз, когда она говорила.

— Доброе утро, красавица. — Я подошел к ней сзади и осторожно обернул руку вокруг ее плеча, а другую вокруг ее талии.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Я почувствовала твое присутствие. Ты достаточно мощный, знаешь ли?

— Мда… это хорошо? — спросил я, опуская губы на ее ухо.

— Конечно, если это касается тебя, — сказала она и потянулась к моему лицу. — Я надеюсь ты не против, что я готовлю на твоей кухне. Я подумала, что это неплохая идея познакомиться с кухней поближе, чтобы я смогла разработать новую.

Я поморщился, мне не понравилось, что она вспомнила работу. Я не хотел, чтобы она была здесь из-за того, что я ее нанял переоборудовать дом; я хотел, чтобы она готовила, потому что она хотела приготовить нам завтрак, после жаркой ночи со своим мужчиной. Я поменял ее роль, даже не сообщив ей об этом. Сейчас я хотел быть ее мужчиной, а не ее боссом. И впервые меня осенило, что может быть я сделал ошибку, что нанял ее на этот проект.

— Это больше, чем отлично, Брук. Ты можешь готовить завтрак в любое время, как только захочешь. Мне чертовски нравится, — сказал я, глубоко вздохнув запах от ее волос. — Я могу чем-то помочь?

— Ты можешь поставить эти тарелки на стол, а я налью кофе, — мягко произнесла она.

— При одном условии, — сказал я.