Фингал просмотрел записи в истории болезни и температурную карту. На графике тонкая черная линия взлетала вверх, образуя острый пик, а затем так же круто снижалась до нормального уровня, 36,6, прежде чем взвиться вновь. Дежурство Фингала уже закончилось, но он вызвался посидеть с сержантом.

Как наяву Фингал вновь услышал плаксивый голос Фицпатрика: «Сегодня не твое дежурство, О’Рейли. Я сам хочу заняться этим случаем. Никогда еще не видел кризиса пневмонии».

— Господи, Фицпатрик, — не выдержала Хильда Манвелл, — Фингала интересует не случай, а человек.

— Ну, как знаешь. — И Фицпатрик выскочил за дверь, бормоча: — Поделом тебе будет, О’Рейли, если он даст дуба.

Все, что оставалось Фингалу, — сдержаться, чтобы не задать Фицпатрику взбучку, сесть у постели сержанта и мысленно молиться, чтобы тот выкарабкался. С тех пор прошли целые сутки и еще половина.

Джефф давно оставил попытки убедить Фингала бесстрастно относиться к пациентам, поэтому даже бровью не повел, услышав от него: «Жар постепенно спадает, Падди. Вы идете на поправку».

Наградой ему стала слабая улыбка и хриплое «А уж я-то как надеюсь, сэр! Подымить хочется, аж сил нет».

Фингал покачал головой:

— Балда вы, Падди! В вашем состоянии курить нельзя.

Сержант поправлялся, но слишком медленно. Этим утром на обходе доктор Миккс распорядился, чтобы Джефф откачал жидкость из плевральной полости больного. И вот теперь Фингал увидел, как в палату въезжает тележка. Старшая сестра прислала ему в помощь Китти. Фингал подмигнул ей и увидел в ее глазах отражение улыбки, скрытой маской.

Повернувшись к пациенту, Фингал заговорил:

— Падди, все хорошо, только в легких у вас скопилась жидкость, которая давит на них. Потому и дышать трудно. Доктор Пилкингтон решил откачать эту жидкость.

— Это меня будут колоть такой здоровенной иглой? — Падди закашлялся. — Один раз уже кололи. Страсть как больно. — Он вдруг взял Фингала за руку и заглянул ему в глаза. — Сэр, можно попросить вас? Сделайте это сами, ладно?

— Я? — Фингал вздрогнул. — Но я еще ни разу не пробовал…

— Так-то оно так… — Падди переждал приступ кашля, — я-то знаю, вы все сделаете легонько, сэр.

— И я помогу, — подхватил Джефф. — Идемте, вымоем руки. — Он повернулся к Китти, стоящей у кровати рядом с тележкой. — А вы с мистером Гриром усадите пациента.

— Мы сейчас вернемся, Падди, — пообещал Фингал.

Вскоре они с Джеффом возвратились, уже в масках и в перчатках, и остановились возле тележки с инструментами. Чарли и Китти усадили сержанта на край кровати. Чарли встал перед пациентом, придерживая его за плечи обеими руками, Китти переместилась поближе к Фингалу.

Фингал обработал спину пациента слева, возле того места, где на рентгеновских снимках было обнаружено скопление жидкости. Потом взял маленький шприц, Китти откупорила флакон новокаина. Шприц заполнился. Вынимая иглу из флакона, Фингал переглянулся с Китти.

За три месяца, прошедших с того памятного матча, они встречались при каждом удобном случае, а выходные у них совпадали нечасто. Тем не менее они быстро сдружились. В глазах Китти Фингал прочел ободрение. Она и вправду оказалась удивительной девушкой. Оба с нетерпением ждали бала, который в Тринити- колледже по традиции устраивали накануне Нового года.

Фингал повернулся к пациенту.

— Сейчас вы почувствуете укол, Падди. — Он ввел тонкую иголку под кожу и начал вводить обезболивающее.

— Подождем немного, чтобы анестезия подействовала, — объявил доктор Пилкингтон, когда Фингал извлек иглу и положил маленький шприц рядом с огромным, прозванным «Большой Бертой».

Подождав минуту, Фингал снова взялся за маленький шприц.

— Вы что-нибудь чувствуете, Падди? — Он осторожно уколол место инъекции иглой.

— Вообще ничего, сэр.

— Вот и хорошо, — заключил Джефф.

Тяжело вздохнув, Фингал взял «Большую Берту» так, как показывал врач, и услышал тихий шепот Китти:

— Фингал, все у тебя получится.

Он перевел дыхание, посмотрел на доктора Пилкингтона, и тот кивнул со словами:

— Действуйте, только без спешки. Постоянно тяните большим пальцем за кольцо поршня. Как только увидите в шприце жидкость, прекратите введение: это означает, что вы в полости, где продвигаться слишком далеко не следует.

Фингал нацелил острие иглы на красную точку, след от укола при местной анестезии, и в точности выполнил указания Джеффа. Поначалу ему приходилось прилагать усилия, но вскоре они были вознаграждены: шприц стал наполняться бурой жидкостью. Фингал сразу же прекратил вводить иглу и медленно заполнил шприц.

— Вы не могли бы подержать лоток, доктор Пилкингтон?

Джефф подставил под извлеченный шприц лоток, бурая жидкость брызнула в него. Фингал опорожнил восемь полных шприцов, прежде чем при очередном отсосе прозрачный цилиндр так и не заполнился.

— Падди, мы уже почти закончили.

— Спасибо, сэр.

Фингал извлек иглу, Джефф наложил на место прокола пластырь. Послышался шепот Китти: «Отличная работа».

Невольно заулыбавшись, Фингал вытер пот со лба.

— Помогите Падди лечь на подушку. — Он заметил, что больной уже не так бледен, как прежде. — Как вы себя чувствуете?

— Я в порядке, сэр. В полном, и даже почти не больно.

Фингал улыбнулся:

— Очень рад.

— Оказывается, у вас, мистер Фингал Флаэрти О’Рейли, на редкость легкая рука, — заметил Чарли.

— Я бы выпил за это, если бы кто поднес мне стаканчик, — заметил Падди.

Фингал усмехнулся.

— Я и сам не прочь пропустить пинту по такому случаю, но сегодня все мы на дежурстве, а завтра у нас амбулаторный прием. Но потом я первым делом завалюсь в паб «Ниэрис» и приглашаю всех желающих составить мне компанию. — От особого приглашения для Китти он воздержался. Только понадеялся, что она сумеет под каким-нибудь предлогом улизнуть из общежития.

На Графтон-стрит Фингал остановился послушать оборванного нищего, наигрывавшего на дудочке «Ирландскую прачку». Не обращая на музыканта никакого внимания, нарядно одетые горожане прогуливались по улице, любуясь ярко освещенными рождественскими витринами. Фингал положил пару медяков в лежавшую на тротуаре кепку, рядом с которой сидел шелудивый пес нищего, а когда обернулся, увидел рядом Боба Бересфорда, франтоватого, как всегда.

— Что ты здесь делаешь, Боб?

— Ищу рождественский подарок для Бетт.

— Для Бетт? Только не ври, что встречаешься с Бетт Дэвис.

— С Бетт Свенсон, и Глории Свенсон она не родственница. Ты увидишь ее на новогоднем балу. А что привело сюда тебя?

— Думал, может, Китти удастся выбраться в «Ниэрис».

— В «Ниэрис»? — Боб решительно взял Фингала под руку. — Идем, я угощаю. Ты ведь, наверное, на мели. Я сам видел, как ты соришь деньгами.

— Медяками, — поправил Фингал, замявшись в нерешительности. Ему хотелось побыть с Китти вдвоем.

— Не бойся, Фингал, выпьем по одной, и я уйду, — пообещал Боб. — Третьим лишним я не стану.

Вдвоем они зашагали по улице и вскоре уже сидели в излюбленном пабе. Боб поднял стакан с «Джеймисоном»:

— Твое здоровье!

— Твое здоровье, — повторил Фингал и выпил. — Самое то. Надеюсь, сержанту Падди Кьоу тоже доведется пропустить глоток.

— Тому однорукому с плевритом? Он что, нравится тебе, этот коротышка? — Боб сделал еще глоток.

— Он бывший солдат. — Фингал смаковал крепкое пиво. — Знаешь, откуда он? — Боб покачал головой. — С Фрэнсис-стрит.

— Там вроде бы сдают жилье в аренду? Слышал о таком.

— А я еще и видел. — Фингал вытер губы. — Мы привыкли принимать все это… — он обвел взмахом руки ярко освещенный зал паба, — как должное. А там, где живет Падди, вообще нет электричества. Только сальные свечки и керосиновые лампы.

— Помнится, доктор Миккс говорил, что нам не под силу изменить весь мир, — заметил Боб. — У меня тоже есть сердце, но трущобы в Дублине существовали всегда.

— На самом деле нет, — возразил Фингал. — Это сравнительно недавнее явление. В 1802 году, после того как был принят Акт об объединении Великобритании и Ирландии, англо-ирландская элита решила, что в Англии живется лучше, и стала постепенно покидать Дублин. В то время как раз поднялась волна ирландского национализма, поэтому безопаснее было уехать. К 1840 году дома, которые в 1791 году можно было продать за восемь тысяч фунтов, стоили всего пятьсот.