Зачем усложнять?

Может, она вообще всех так встречает? Гришу звала… Веселая такая была. Какие у нее вообще с Гришкой отношения? Огорчение протестующе колыхнулось в груди, удивляя Егора еще больше.

– Так и будете на улице стоять? – от громкого ворчливого голоса бабы Шуры Стася вздрогнула.

Инстинктивно хотел заслонить ее. Защитить. И сам поразился, что испуг девчонки вызвал в нем такие чувства.

Стася медленно отстранилась. Тонкие руки опустились вниз и спрятались в карманах золотисто-рыжей ветровки. Еще немного, и обезумевшее от счастья сердце выскочит из груди.

Глубокий вдох. Несмелый взгляд на Аравина. Недоволен. А ей плевать! Пускай хмурится, сколько его душе угодно. Его кислое лицо не заставит ее пожалеть.

– С возвращением домой! – возвратившаяся храбрость позволяет сказать это ровно. Дерзко, почти с вызовом.

Правая аравинская бровь приподнялась. На губах появилась сдержанная ухмылка.

– Эмо-кид? – глухо спросил он.

– Что?

– Не делай так больше, – строго и так же тихо.

– Как?

– Ты знаешь.

– Что вы там шепчетесь? – снова недовольно шикнула Александра Михайловна, зазывая в дом. И Стасе ничего не оставалось, как пройти к распахнутой двери. Впрочем, она все равно не нашлась с ответом. Слова Аравина привели в замешательство.

– Агов, не так шибко, – с усмешкой пожурила баба Шура задумавшуюся Стасю. – Чуть с ног старуху не сбила.

Аравину же достался тяжелый укоряющий взгляд.

– Бисов змий! – вполголоса, только для Егора. – Входи уже!

– Как дела? – осторожно спросила баба Шура, едва сели за стол.

Аравин ответил долгим взглядом. Не нравился ему тон бабушки. Небось, нафантазировала себе больше положенного.

– Как в сказке. Не умер и не женился, – спокойно ответил он.

Александра Михайловна на его слова никак не отреагировала. Видимо, привыкла уже к подобным репликам внука.

– Что-то ты затянул с визитом… – совершенно несвойственным ей деликатным тоном сказала женщина. – Обещал неделю назад.

Услышав это, Стася удивленно вскинула глаза на бабу Шуру. Встревать в разговор не хотела. Сидела молча, давая ей возможность поговорить с внуком. Но задумчивая улыбка то и дело блуждала по лицу Стаси. Она с аппетитом ела приготовленные Аравиной вареники и изредка бросала на говоривших внимательные взгляды.

– Только не начинай. Меня три месяца не было в городе. Много дел накопилось… – отмахнулся Егор и принялся за еду.

– Как же! – недоверчиво фыркнула баба Шура, возвращаясь к своей привычной манере разговора.

Аравин лишь ухмыльнулся на этот выпад и продолжил есть. Такой бабушка нравилась ему гораздо больше. Привычнее.

– Ладно. Не будем портить день, – миролюбиво заключила Александра Михайловна спустя пару минут. Видела, что спор ни к чему не приведет. Мысленно вздохнула, в который раз думая, что найти подход к внуку невозможно. Как ни старалась, не получалось. Непробиваемый! И все же не хотела сегодня спорить. И так очень редко видятся. Вон, Стаська какая счастливая сидит. Глаз с него не сводит.

– Вижу, тот испанец здорово тебя помутузил, – заметила баба Шура, – до сих пор ссадины остались.

– Это ты еще испанца не видела! – в голосе Егора нет самодовольства. Привычно ровная интонация.

– Упаси Боже! Мне хватает того, что мне Стася рассказывает. Это она – твоя ярая фанатка. Вон, ночью прямую трансляцию смотрела.

– Ба! – возмущенно осадила «железную» бабушку Стася. Посмотрела выразительно, намекая, что подобные откровения ни к чему. Александра Михайловна никак не отреагировала. Кинулась подавать Егору фаршированную горбушу:

– Твоя любимая рыба!

Зато взгляд Аравина прожег насквозь. Щеки вспыхнули, как ни старалась Стася напустить на себя беззаботный вид. Что называется, душа задрожала под этими пронизывающими глазами. Сжала вилку сильнее, но взгляда не отвела.

– Люблю спорт! – попыталась выкрутиться. – На прошлой неделе даже записалась в одну из секций.

– На художественную гимнастику, – добавила баба Шура, на долю секунды задерживая на девушке взгляд. Они здорово поспорили тогда. Стася захотела записаться в секцию бокса. Аравина была категорически против. Едва услышав подобное заявление от Стаси, чуть в обморок не грохнулась.

– Только через мой труп! – вскричала Александра Михайловна.

– А что здесь такого? – упрямо спросила девушка.

– Что такого? Мало мне внука-боксера, так ты еще туда же… Это не спорт! Это какой-то совершенно бессмысленный мордобой!

– Неправда! – с обидой парировала Стася. – Это искусство! Здесь тоже голова нужна! Тактика! Выдержка! На одной силе далеко не уедешь. Думаешь, Егору так просто чемпионский пояс достался?!

Баба Шура в сердцах швырнула фартук на ближайший стул.

– Знаешь, я бы и Егора никогда не пустила в бокс! Это его родителям безразлично было, чем чадо занимается, лишь бы под ногами не болталось лишний раз. Ох… – вздохнула тяжко. – Что говорить… Ты сама видела, какой он. Застрял в своей горечи. Ничего ему не надо. А ты – девочка! Толковая девочка! Рисуй, танцуй… Ну, я не знаю, что еще…

– В боксе нет ничего плохого, – настойчиво, но уже совсем тихо повторила Стася.

– Ну, етить-колотить, вся семья непутевая!

Девушка слегка поморщилась под изучающим взглядом Александры Михайловны. Как трудно давалась ложь. Ей было стыдно обманывать бабу Шуру. Ведь уже вторую неделю она ходила в секцию бокса.

Об этом знал только Гриша, который возил ее в спортивную школу. Рассказала, так как секции гимнастики и бокса находились в разных корпусах. Парень посмеивался над ней и беззлобно шутил каждый раз, когда она едва волочила ноги после тренировки. Только в спортзале Стася осознала, насколько хилая. Тренер сказал, что ей нужно здорово поработать, чтобы развить хотя бы среднюю физическую выносливость, необходимую на ринге. Нет, она не стремилась в большой спорт. Занятия боксом помогали ей лучше представить, чем живет Аравин. И каким бы странным это ни казалось, так она чувствовала себя ближе к нему.

Аравин как всегда равнодушно отреагировал на новость. Гимнастика, так гимнастика. Нормальное занятие для девчонки. Только поведение Стаси показалось ему сейчас неестественным. Она явно стушевалась под взглядом бабы Шуры.

Александра Михайловна этого не заметила. Она как раз поднялась к плите. Стояла спиной к столу и накладывала в овальное блюдо налистники со сладким творогом.

Либо девчонке не нравилась гимнастика… Либо она туда не ходила…

От последней догадки сердце невольно дрогнуло.

«Тогда куда она ходит?»

Егор уперся в нее взглядом.

И чем дольше он смотрел на Стасю, тем больше она выдавала себя. Отводила взгляд в сторону. Старательно поправляла скатерть около себя. Смахивала несуществующие пылинки с золотистой водолазки.

Но долго Стася не выдержала его обличительного взгляда. Возмущенно вскинула ладони вверх и спросила одними губами: «Что?».

– Ты врешь, – уверенно и тихо сказал он, выжигая этими словами воздух вокруг них.

Девчонка покраснела, еще больше подтверждая его догадку. Но ответить не успела. Баба Шура вернулась к столу.

– А кто Стасю возит на гимнастику? – на последнем слове акцент и едкая усмешка. Но больше всего Стасю разозлило то, что вопрос задан Александре Михайловне, как будто ее здесь нет.

Она послала Аравину убийственный взгляд. На который он, естественно, и бровью не повел.

– Дак Гришка, кто еще? – простодушно ответила баба Шура.

Остаток застолья прошел в еще более напряжённой обстановке. Говорила преимущественно баба Шура. А Егор все сверлил Стасю взглядом. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда трапеза закончилась.

– Ты говорила, у тебя ко мне серьезный разговор, – напомнил Аравин бабушке, поднимаясь.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Стася начала собирать грязную посуду со стола.