— Вообще-то мы ловим преступников, — заметил Лазаренко.

— Да что вы! — Тонкие брови девушки стремительно взлетели вверх. — И что, много поймали?

— Меньше, чем хотелось бы, — ответил Максим. — Хорошо ли, плохо ли, но мы защищаем порядок.

— С некоторых пор я предпочитаю защищать себя сама, — жестко ответила девушка. Она подняла руку и посмотрела на часики. — Через полчаса мне надо уходить. Давайте, говорите, зачем пришли.

— Ольга Альбертовна…

— Ольга. Не ломайте себе язык.

— Ольга, я хотел поговорить о том, что случилось с вами три года назад.

— А, вот вы о чем. — Лицо девушки стало непроницаемым, губы плотно сжались. — Меня изнасиловали, — тихо и четко, почти не разжимая губ, произнесла она. — Их было трое. Они трахали меня по очереди. Всю ночь. Потом их оправдали. Это все.

Повисла неловкая пауза. Ольга сидела бледная, бесстрастная. Ее синие глаза были прищурены, тонкие ноздри нервно подрагивали.

— Я понимаю, что вам тяжело об этом говорить, — снова заговорил Лазаренко. — Но…

— С какой стати? — холодно перебила его Ольга.

— Ну… Все-таки это тяжелое воспоминание. Мне неловко говорить, но…

— Неловко? Надо же! А вы слишком чувствительны для милиционера. — Она усмехнулась. — Вы никогда не думали о том, чтобы заняться другой профессией?

— Нет, — покачал головой Лазаренко. — Моя — меня полностью устраивает. М-м… Послушайте, Оля, я читал ваше дело. Подонки избежали наказания, но это еще не повод…

— Подонки? Полегче на поворотах, майор. Суд, между прочим, их оправдал.

— В суде сидят люди, а люди склонны ошибаться.

— Вот как? — Усмешка девушки стала ядовитой. — Ну, если суд ошибается, то что же остается делать нам, маленьким людям?

— На этот вопрос все отвечают по-разному. Кто-то предпочитает обо всем забыть. А кто-то — наоборот. Вот, например, вы… — Лазаренко чуть понизил голос. — …Вы никогда не думали о том, чтобы отомстить своим обидчикам?

— Ого! — Ольга коротко и вымученно рассмеялась. — Вот это поворотец! Вы что, предлагаете мне свои услуги в качестве киллера?

— Действительно, поворотец, — улыбнулся Лазаренко. — Ну, а если бы я предложил, вы бы согласились?

— Смотря по тому, сколько вы берете.

— А сколько вы готовы предложить?

— К сожалению, у меня мало денег. Если хотите, я могу расплатиться собственным телом. Мне ведь не привыкать, правда? Я… как это у вас называется? Порченый товар, да?

На щеках Максима Лазаренко выступили красные пятна.

— Зачем вы так? — с мягким упреком сказал он.

— Как — «так»? Вы же читали материалы дела. Суд объявил меня проституткой. Я сама спровоцировала этих невинных мальчиков. Заманила трех малышей в квартиру и надругалась над ними по очереди. Над всеми тремя. — Она вытянула руку и начала загибать пальцы. — Первый… второй, третий…

— Я уже сказал, что суд не всегда бывает прав, — сказал Лазаренко. — Я не вел это дело, поэтому не знаю всех подробностей. Но мне кажется, что…

Девушка глянула на часики и, сделав нетерпеливый жест, остановила майора.

— Короче, майор, зачем вы пришли? Этих подонков будут судить по новой?

— Нет.

— Тогда что?.. А, понимаю. Вероятно, с кем-то из этих золотых мальчиков случилась беда. Должно быть, он упал с лестницы и сломал себе шейку. И теперь вы думаете, что это я его подтолкнула. У меня ведь есть прекрасный мотив. К тому же, я мастер спорта по хоккею на траве. Я могла избить его клюшкой. Вы видели мою клюшку?

— Нет.

— Жаль. Поверьте мне, это страшное оружие.

— Оля, вы не даете мне сказать…

— Да что вы можете сказать? Черт бы вас всех побрал! Вас и ваш поганый суд! Запомните, майор: мне не нужны проблемы. А что касается милиции и прочих «внутренних органов», то я предпочитаю с этим дерьмом не связываться. Уяснили?

— Да. Но…

— Ну, вот и славно. А теперь извините, мне пора.

— Мы же почти не поговорили, — укоризненно сказал Лазаренко.

— Если хотите поговорить, вызывайте меня повесткой. Или выписывайте ордер на арест. А теперь — до свидания. — Девушка сощурилась и со злостью процедила: — Видеть вас больше не могу.

Лазаренко встал. Кремнев — тоже.

— Зря вы так, — сказал, обращаясь к девушке, Егор. — Мы ведь пришли сюда не воевать. Мы пришли за помощью.

Ольга прищурилась и с ненавистью процедила сквозь зубы:

— Вы уйдете или мне вас вышвырнуть?

Лазаренко вздохнул:

— Если понадоблюсь — звоните. — Он положил на стол визитную карточку.

— Визитка? — Ольга холодно усмехнулась. — Я против писем в один конец! — Она вынула из кармашка джинсов маленький прямоугольничек и сунула его в карман Егору.

— До свидания, — вежливо попрощался Лазаренко.

— Топайте уже! — выдохнула Oльгa.

Через пять минут Максим и Егор сидели в «шкоде» Максима и задумчиво дымили сигаретами.

— Ну, вот и пообщались, — сказал Егор. — Хорошая девчонка, но после изнасилования обросла иголками. Теперь к ней не так просто приблизиться.

— Такое бывает, — заметил Лазаренко. — Интересно, имеет она какое-то отношение ко всем этим убийствам?

— Вполне может быть, — задумчиво ответил Егор. — Хотя… — Он несколько секунд думал, затем покачал головой: — Нет, не похоже. Она не из тех, кто носит все в себе и неделями готовит план мести.

— Дай бог, чтобы ты оказался прав, — сказал Лазаренко и выбросил окурок в открытое окно.

Полчаса спустя «шкода» майора Лазаренко остановилась возле здания облпрокуратуры. Егор и Максим выбрались из машины и двинулись к крыльцу. Но почти тотчас перед ними, словно из-под земли, выросла мощная фигура в темном костюме и солнцезащитных очках.

— Капитан госбезопасности Еременко, — представился верзила и махнул перед глазами майора Лазаренко раскрытым удостоверением.

Максим посмотрел на верзилу снизу вверх и сухо поинтересовался:

— Чем могу помочь?

— Сядьте, пожалуйста, в машину.

Верзила кивнул квадратным подбородком в сторону припаркованной у крыльца черной «ауди».

Егор посмотрел на машину и сказал:

— Красивая.

— Мне тоже нравится, — согласился с ним Лазаренко и перевел взгляд на капитана Еременко. — А вот ты мне совсем не нравишься, — холодно сказал он. — Уйди с дороги.

Однако верзила не пошевелился.

— Садитесь в машину, — снова отчеканил он, и на этот раз в его голосе послышалась явная угроза.

Лазаренко сжал кулаки. На его скулах выступили красные пятна.

— Послушай, приятель… — начал он свирепым голосом, но Егор его перебил.

— Максим, не горячись, — сказал он. — Послушайте, капитан, — обратился он к верзиле вежливым голосом, — вы же знаете, что мы никуда с вами не поедем, пока вы не проясните ситуацию. Зачем тянуть время? Либо объяснитесь, либо уйдите с дороги. А если не годятся оба варианта, то мы просто возьмем вас под мышки и перенесем на пару метров правее.

— Или левее, — холодно заметил Лазаренко.

Верзила смерил Егора холодным взглядом и едва заметно усмехнулся.

— Седайте в авто, хлопци, — сказал он уже более мягким голосом. — Вас ждет Юлия Витальевна.

Егор повернулся и вопросительно посмотрел на Лазаренко.

— Макс, ты знаешь, кто такая Юлия Витальевна?

— М-м… — Лазаренко пощипал себя пальцами за подбородок. — Дай подумать… Знавал я одну Юлию Витальевну, она торговала буряком и картоплей на Болотном рынке. Но у нее никогда не было такой красивой машины. Да и денег на нее не было.

— Значит, уже заработала, — резюмировал Егор и перевел взгляд на верзилу: — Ладно, капитан, беги открывай двери. Мы идем.

Кремнев много раз видел это лицо по телевизору, но впервые лицезрел его «вживую» и вблизи. Гладкая кожа, красивый очерк скул, густые волосы, уложенные в высокую прическу. И глаза — темные, пристальные, немигающее, как у змеи.

— Присаживайтесь! — пригласила Юлия Витальевна, оторвавшись от просмотра бумаг и ответив на приветствие вошедших в кабинет людей легким кивком.