- О, я догадываюсь! Я догадываюсь, кому вы отдадите ее! Одумайтесь, прошу вас! Сделав это, вы совершите величайшую из всех ошибок в своей жизни!

- Что до нас, то мы не видим более надежного тайника, чем древняя усыпальница моих предков, - произнес Амен-Каури. - Но стоит, все-таки подумать над тем, чтобы передать ее в твое распоряжение. Если, конечно, ты докажешь Змеиному Трону, что достоин будешь снова взять этот кубок в свои скверные руки.

- Чего же вы от меня потребуете взамен?

- Мы бы желали, чтобы ты сказал нам, каким образом можно избавить свою девочку от нависшего над ней проклятия.

- Боюсь, что в этом я не могу помочь вам. Я не маг и знаний моих не хватит даже для создания ничтожнейшего из гомункулов. Боюсь, впрочем, что на этой оставленной богами созидания земле, нет средства, способного очистить тело вашей дочери от скверны.

- Даже если мы прикажем сжечь ее тело дотла?

- Аки-Ваша добровольно ступила в чертоги мрака и ваш змей принял ее жертву. Она стала сосудом, который нужно хранить, ибо в противном случае погибнет множество ни в чем неповинных людей.

- Что-то подобное говорили оракулы.

- Что-то другое, подозреваю, вам говорят ваши советники и жрецы?

- Эти почитатели безногой ящерицы? Глупые ничтожества полагают, что в Черном Храме, до самого конца времен должна оставаться несчастная дочь Владыки Темных песков. Словно призрак будет ходить она по подземным лабиринтам и собирать кровавую дать со всякого, кого повстречает...

- Я вовсе не удивлен. Вашим подданным, думаю, не доводилось встречаться с существами, подобными ей. Это не какой-нибудь кровосос, вылезающий по ночам из могилы. Это сосуд, в котором заключена душа новорожденного демона. Могу посоветовать вам лишь одно: не преумножайте зло, лишая злой дух телесной оболочки. Никто не знает, какие бедствия принесет он, вырвавшись на свободу.

- Советуешь? Змеиный Трон окружают сотни советников! Но все это самонадеянные слепцы, думающие, что смогут до конца времен сдерживать мрак, что воцарился в душе неразумной дочери правителя Кеми.

Одари не промолвил ни слова. Лишь, разведя руками, он наблюдал за тем, как смотрел старик на высокий свод потолка, как беззвучно шептал он имена всех известных ему богов.

- Но где же..., - промолвил Амен-Каури. - Где они, те умные советники, которые помогли бы нам очистить свою землю от скверны змеиного божества? В каком городе можно найти таких людей? Вокруг Змеиного Трона толпятся лишь лизоблюды и воры! Одно льстивое лицо за другим, и конца этому нет. Бесконечная череда льстецов, но нет ни одного честного негодяя.

- Но, мне кажется, что вы сами не готовы выслушивать советов и рекомендаций.

- Ты прав. Трону не нужны советники, ахеронец. Но ему нужны люди, которые способны давать хорошие советы. У него нет в таких людях достатка. Зато у Трона есть множество врагов. На востоке сидит этот выкормыш собаки, Тутхамон. На юге жрецы неназываемых культов проводят черные ритуалы, а там, за Стиксом, на границе с Ахероном, на плодородных равнинах, грызутся между собой сыновья Шема и кофиты! В том состоянии ослабленности, в каком находится ныне западное царство, на Змеиный Трон может взойти всякий, кто осмелится возложить на себя бремя власти. А что остается нам?

Амен-Каури снова замолчал, потом посмотрел на Орадо.

- Через два дня в Кеми прибудет правитель Пондава и попросит в жены ту, которая должна была связать свою судьбу с его с момента своего появления на свет. Честь Царя Царей - честь правителя городов западной Стигии, будет поставлена под сомнение... Скажи, как бы поступил ты сам в подобных обстоятельствах?

- Будь я на вашем месте?

- Да.

- Я..., - Орадо осекся, улыбнулся. - Мы бы отдали ему в жены одну из своих дочерей. Как мы слышали, у нас их несколько десятков. Мы весьма плодовитый царь, прошу заметить...

- Наглец... Ни одна из них не предназначена ему с момента своего рождения, ахеронец. Ему нужна та, на голову которой, еще во младенчестве, наложили корону посвящения. Если он не получит супругу и не взойдет с ней на ложе новобрачных до следующего полнолуния, то я буду опозорен.

- Пожалуй, есть возможность избежать бесчестия, великий царь.

- Так говори же! Или, может быть, ты, в обмен на свои слова попросишь каких-то других слов и обещаний? Чего ты хочешь? Снова заведешь речь об этой чаше?

- У меня в этом городе есть только один интерес, государь.

- Ты уже слышал ответ. Из наших рук ты чашу не получишь. Она предназначена для духа, охраняющего покой мертвецов, - Старик, подавив тяжелый вздох, развел руками. - Однако, мы слышали, что иногда покой Черного Храма уже нарушали грабители. Их участь, конечно же, была прискорбна.

- Их убивали без всякого суда, я полагаю.

- Нет, отчего же? Их судили верховные жрецы. Они же их и убивали. Позже головы нечестивцев насаживались на колья, что устанавливались близ Ворот Смерти. Говорят, что в последний раз одна из таких голов украшала стену незадолго до моего рождения.

- Так давно...

- Да, пожалуй. Давно. Не в этом мире есть не так много глупцов, которые решаются заглянуть в пасть самой Бездне, чужестранец. Даже Змеиному Трону не известно, какие опасности подстерегают осквернителей праха в лабиринте, под Черным Храмом.

- Осмелюсь вам сказать, что это были простые грабители, - проговорил Орадо, непроизвольно коснувшись шрама на подбородке.

- То были нечестивцы и еретики. Послушники Черного Храма старательно охраняют покой мертвецов в священной усыпальнице.

- Я слышал, что послушники Черного Храма верны вам.

- Верны в большей мере, чем обычные змеепоклонники.

- Значит, с ними можно договориться.

- Оставь надежду. - Амен-Каури сделал непродолжительную паузу. - Даже будучи верными Змеиному Трону, они выполняют все приказания верховного жреца. А поскольку поганые почитатели Сета смеют оспаривать власть законного правителя Темных песков и считают себя равными ему по крови, то рассчитывать на их содействие не стоит. Как и им не стоит полагаться на Царя Царей, если в какой-нибудь из черных святынь обнаружится пропажа.

- Значит ли это, что вы не станете преследовать грабителей Черного Храма именем закона? - поинтересовался Орадо. Он осознавал, на какой риск шел, произнося те слова. Возможно, старик и сочтет его достойным немедленной смерти, однако, был шанс, что Амен-Каури не устоит перед желанием утереть нос религиозным фанатикам, власть которых в Стигии была фактически равна его собственной.

- Не станем преследовать? - на тонких губах старика появилось подобие улыбки. - Да ты с ума сошел, мальчишка! Или же, наглость твоя чрезмерна! Ты правда думаешь, что найдется глупец, который посмеет зайти в священную усыпальницу без ведома Песчаной Стражи?

- Полагаю, что для человека, одетого в жреческую хламиду, пройти по Скорбной Дороге, до самого храма не представляло бы особого труда. У меня есть сильные сомнения в том, что страх простолюдинов перед религиозными фанатиками позволит им даже подумать о подобном святотатстве.

- Ты стоишь возле Змеиного Трона и произносишь такие речи, от которых сам Владыка Темных песков приходит в ужас! Придворный маг приказал бы тебя посадить на кол. Но, как видишь, его нет в тронном зале, а на гнев Царя Царей можешь не рассчитывать. Скажем больше. Дерзостью своей ты напоминаешь его самого в молодости. И только тем ему нравишься, щенок ахеронский!

- Стало быть, вы не станете держать гнева даже на того человека, который осмелится назвать себя еретиком?

- Тебе, должно быть, известно, что и меня самого называют еретиком. Едва ли сердце царственного отступника заполнится скорбью после того, как он узнает, что кто-то забрал из Черного Храма ту вещь, которая была принесена в дар духу-хранителю усыпальницы. Но и на милость его пусть этот человек не рассчитывает. Терпеть его присутствие в городе продолжительное время никто не станет.

- Как долго вы позволите ему оставаться в Кеми, великий государь?