- Не знаю. Шлюх об этом в известность не ставят.

   - Таня! - Засопела возмущенная Айка и, немного помолчав, спросила: - Ну ты хоть слышала, как того длиннокосого звали?

   - Нет. Спокойной ночи.

   - Спокойной...

.

   Следующий день принес мелкий заунывный дождик и коллективную апатию. Все проснулись поздно, позавтракали вчерашней кашей и расползлись по уголкам столовой-гостиной. Темка засел за приключения индейцев, Стас резал на кухне прошлогоднюю картошку и свеклу для борща. Таня с Надей опять что-то подшивали. Полинка и Белла играли во вчерашних глиняных зверушек, строя им норки из одеяла. Степан мучил гитару, подбирая аккорды к очередной песне. Кирилл походил из угла в угол, потом зашел в кладовку, взял моток тонкой веревки и попросил у Стаса кусок мороженой крысы.

   - Тебе зачем? - подозрительно поинтересовался повар. - Сырую есть будешь? Ты не заболел?

   - Нет, я что подумал, вдруг в этом озере водится подземная рыбка! Мы супчик сварим!

   - Ты в чистую воду собрался кидать сырое мясо?

   - Так я привяжу кусок веревочкой...

   - Ну, уж воду я тебе портить не дам! Ученые, вылавливающие в коллайдере базон Хикса, всю природу загадили, играя в ядерные игрушки. А ты нам кишечную палочку в озеро запустить хочешь?

   - Не, я рыбки хочу! - надул губы Кирюха. - Базоном сыт не будешь.

   - Дай ему несколько макаронин, пусть развлечется! - Сказала Айка, инспектируя тетрадь, в которой расписывалось поступление и убыль продовольственных запасов, а также, но только с другой стороны, всяких полезных вещей.

   - Айка, я тебя люблю! - пропел осчастливленный Кирюха, пытаясь выцепить из кастрюли несколько вареных макаронин.

   Степан, прекратив дергать струны, посмотрел на пытавшегося запихнуть в карман макароны Кирилла.

   - Балбес. Миску возьми.

   - Степа! Ты, несомненно, гениален! - Кирюха побросал добычу в миску и, открывая люк, добавил, - но не в музыке!

   Об захлопнувшийся люк ударился Степкин тапок.

   Айка еще раз посмотрела в тетрадь и спросила Арсюху, гоняющего между ногами маленький мяч:

   - А скажи-ка мне, лучший в мире искатель, видел ли ты где-нибудь на складах игры или игрушки?

   - Ну да. Я оттуда мячики принес.

   - Расскажешь, где?

   - Не-а. Отвести могу. - Арсюха поднял голову, и в его глазах блеснули хитрющие искорки.

   - Далеко?

   - Нет, рядом, где на Дмитровке "РИО" стоял. Только без меня все равно не найдешь! Да и не пролезешь!

   Айка захлопнула тетрадь.

   - Пойдем, разведка! Скрасим наш серый быт яркими развлечениями.

   Степка поднял голову:

   - Я с тобой!

   - Нет, Степ, в доме всегда должен кто-то из нас двоих оставаться.

   - Вон, Глеб посидит!

   - Степ... Ты не понимаешь...

   - Не доверяет она мне, Степан. - Из темного угла сокрушенно сказал Глеб и встал, подсаживая Беллу к подушке. - Но только я тоже не могу доверить такое ответственное дело, как выбор игр и их переноска хрупкой девушке и маленькому отважному исследователю. Поэтому, раз дома остается хозяин, гостю следует проветриться.

   Степка сначала нахмурился, но когда ему легонько польстили, назвав хозяином, расплылся в улыбке и, посмотрев на Айку, сказал:

   - Ты только за Арсюхой не лезь, он сам все достанет. И осторожно там, место все-таки открытое!

   Айка согласно кивнула головой: какой же он еще мальчишка! А еще за руки хватает...

   Щель между плитами и перевитой арматурой густо обросла крапивными зарослями. Отдельные стебли достигали почти двухметровой высоты. Маленькому Арсюхе и невысокой Айке казалось, что они продираются через заколдованный лес, но их целью был не замок спящей принцессы, а бетонные развалины когда-то огромного торгового центра. Все, что можно здесь было взять съестного, уже давно вынесли. Осталась непрактичная одежда из китайской синтетики, со временем истлевшая, да бытовая техника, которой требовалось стабильное напряжение и водопровод. Ну и конечно, игрушки.

   Арсюха, помахав ручкой, протиснулся между двумя толстыми прутами, включил фонарик и исчез в темноте. Айка тоже попыталась протиснуть свое худенькое тело, но оно все-таки оказалось толще Арсюхиного и в дыру пролезать никак не желало. Глеб, усевшись на камушек, с улыбкой наблюдал за ее стараниями.

   - Тебе пора садиться на диету. - Наконец серьезно сказал он.

   Девушка, вытирая перепачканные ржавчиной перчатки о крапивный лист, недоуменно вскинула на Глеба взгляд:

   - На какую диету? Ты считаешь, мне не хватает витаминов? Я слишком бледная?

   Мужчина фыркнул:

   - Ты слишком толстая для таракана. Не во все щели влезаешь.

   Айка рассмеялась:

   - Зато подросло молодое талантливое поколение. Мне остается только командовать и направлять!

   - Тебе это поколение скоро нечем станет кормить. Продукты на складах имеют свойство портиться, да и просто заканчиваться.

   Девушка подошла к Глебу и села рядом с ним.

   - Я думала об этом. Летом хотела сходить на свою бывшую дачу, взять наши семена, например, картошку, и посадить в открытый грунт, под пленку. Мальчишки бы землю вскопали... вот бы кур или коз одичавших поймать! И вообще можно переселиться за город. Дом утеплить. Даже достроить! Колодец у нас там есть. Только радиацию надо померить.

   - Хорошая идея. Дача далеко от Москвы?

   - Пятьдесят километров по Рогачевке. Деревня такая - Синявино называется. - Айка нагнулась, подобрала сухой крапивный стебель и начала разгребать в ногах ямку. - Когда по городу нанесли удары, мы отдыхали на даче. Помните, ведь это был теплый воскресный день. Ранним утром неожиданно затряслась земля, и над холмами покатился чудовищный грохот. Небо заволокло пылью, ветер был такой, что деревья лежали на земле. Мы испугались, думали - ураган. Оказалось, все намного хуже. Пропала связь. Мы не могли дозвониться бабушке и дедушке. Папа завел машину и сказал: "Ждите тут, поеду, посмотрю, что случилось!" Вернулся через два часа. Долго молчал. А потом сказал: "Твоих родителей, Верочка, больше нет. И города нашего нет. Ничего нет". Он закрыл лицо руками и заплакал. Это был первый и последний раз в его жизни.

   Айкин голос охрип, и она закашлялась. Глеб помолчал, а потом осторожно привлек девушку к себе, заключив в кольцо рук и прижавшись щекой к ее черноволосой голове.

   - Почему вы все-таки оказались здесь, в гаражах?

   - Мы прожили в деревне несколько месяцев. - Уткнувшись Глебу в плотную ткань комбеза на груди, продолжила Айка. - В те времена дачники сажали только цветочки да огурцы с укропом. Запасы крупы кончились. Оставалось немного макарон. Но мы все равно не хотели сюда возвращаться. Здесь были трупы. Радиация. И негде жить. Но однажды ночью на нашу деревню напали люди с охотничьими карабинами. Они стреляли в наших сельчан, заставляя выносить для них припасы. Дядю Мишу, соседа через два дома, застрелили за то, что он не пускал их во двор. На глазах беременной жены и двух пятилетних близнецов. У нее случился выкидыш, а кровь остановить мы не сумели. Мама сказала, что нужна операция. На следующий день мы их похоронили. Оставаться стало страшно. Могли не убить, а просто сжечь дом. Или избить. Просто так. От безнаказанности. Мы целый день решали и взвешивали все за и против. У отца был гараж. С погребом. - Айка подняла лицо и улыбнулась Глебу. - Мы сейчас ведь живем в бывших гаражных погребах! Только ходы между ними прорыли, да утеплили. В одном из гаражей нашли генератор. А в одном из погребов даже бак с топливом стоял на двести пятьдесят литров. Ну вот, мы взяли близнецов с собой, сели в машину и поехали в город. Сначала пришли к нашему дому. А его нет. Просто груда мусора. И кругом тоже. Мусор и обожженные стволы деревьев. Пока мы стояли и думали, к нам подошел выживший сосед из первого подъезда и пригласил к ним в коллектор. Мы там жили, пока отец с матерью строили убежище. Они никому ничего не говорили. Люди в коллекторе ссорились и дрались. Еды не было. Воды - тоже. Вспомнили, что когда-то давно, рядом со старым домом, была скважина. Вырыли там колодец. - Айка вздохнула и, на секунду прижавшись к Глебу, выдохнула: - Я столько лет держала это в себе! Спасибо, что выслушал.