По капле при каждом новом приходе Жака Николь вливала этот свой черный змеиный яд в его любящее сердце. Вроде бы как невзначай она рассказывала ему истории о буднях Мартины. Как выдуманные, так и реальные. Только немного приукрашенные. И будто бы она это делала не специально. Будто не видела, как меняется его лицо, и как он сжимает добела костяшки своих пальцев, слушая это. Будто не хотела она убить в его душе чувства к Мартине. Будто она не замечала, как все с большим недоверием затем относится он к своей любви.

Вот только чего она добивалась? Ну, разлюбит он Мартину, или она его. Так, а кто сказал, что следующим шагом Жака будет пойти к ней, к Николь. Ведь существуют еще миллионы других женщин. Но ее ставка была на то, что он привыкнет к ней, подумает, что можно ей доверять, что она станет ему самым близким человеком, а она как змея заползет в его душу и останется там.

До судьбы Мартины ей было наплевать. Вот только ситуация начала осложняться, когда Николь поняла, что неизвестно сколько по времени ей придется вливать этот яд в Жака. И тут она воззвала к мировой справедливости.

Нашла она древнее заклинание, которое дает доступ к Высшим силам, которые призваны убирать тех, кто сеет разброд, для восстановления мирового баланса. Она приготовила необходимое зелье. Настало время чтения заклинания. И она вызвала их. Тройку справедливости. Воинов Света. Призвала она их для того, чтобы они провели свой суд. Долго рассказывала она им все с фактами.

Они все мирно послушали и ушли к "своим", чтобы решить судьбу всех участников пьесы. Сами они долго за всем этим наблюдали и все фиксировали в своей Организации на тот момент. Но именно призыв Николь стал завершающей точкой в этой истории, которая давала каждому из игроков сыграть свою кульминационную роль и показать свою истинную сущность.

Человеческий век по меркам Организации - ничто. Все равно жизнь - это лишь минимальный временной отрезок на всем отрезке вселенского времени. Главными являются поступки, которые способствуют твоему духовному росту или душевной деградации. Можно жить подряд пять жизней, но не совершить ничего, что сдвинет тебя с места и направит на развитие. А можно прожить двадцать семь лет и что-то сделать такое, что подкинет тебя вверх или отбросит далеко вниз еще к подножию горы, где ты только начинал свое восхождение, где ты некогда начал карабкаться.

Было решено, что игроками пьесы становятся Мартина, Николь, Жак, Аделард, подруги Мартины и Кристоф.

После встречи Мартины с Жаком у нее сжалось сердце в интуитивном предвкушении чего-то опасного. Она сама не понимала, что с ней происходит, но это ей не нравилось. В этот вечер в дом к Николь должен был прийти Кристоф, и Мартина знала, что он передал ее подруге позвать для обсуждения какого-то важного нового дела еще и Монику с Мисс. Николь предупредила их, что идти они должны по отдельности. Обычно их путь должен был простираться через мостовую. К ней и поспешила Мартина. Но в голове у Николь весь коварный план уже был выстроен. Невзирая на все тревоги Мартины и ее спешку, она все равно опоздала.

Ее путь не должен был простираться через мост, но, в надежде увидеть там случайно своих подруг, она поспешила именно туда. Откуда ей было знать, что Николь уже все предусмотрела. Она уже заранее знала о намерении Жака провести сегодня разговор с Мартиной. Поэтому сама назначила ему время, когда он должен был это делать. Еще в начале их встречи Моника, которая шла по мостовой второй, уже встретила там Николь.

До этого Николь укрылась в кустах перед началом мостовой. Хлестал дождь. Она замерла, как зверь, ожидающий жертву, и лишь хищным взглядом вглядывалась во тьму, ожидая увидеть фигуру, спешащую вдоль воды. Струи воды стекали по ее лицу, невзирая на то, что она была в укрытии. В правой руке она крепко сжимала один из ножей Мартины. Самым ужасным был тот факт, что она не чувствовала сейчас никакого сожаления о том, что ей предстоит сделать. Она собиралась, как овечек прирезать, по большому счету, двух своих подруг.

Единственным, что она ощущала, было смятение и желание все предусмотреть: а вдруг что-то все же пойдет не так? Вдруг они будут идти вдвоем. Но уже через пару минут ее опасения прекратились. Она увидела спешащую Мисс, и лишь крепче сжала нож в руке. Ее глаза следили за жертвой и лишь продумывали дальнейший план.

Стоит ли ей сказать что-то этой девушке перед смертью? Если да, то что? Все это сейчас роилось в голове Николь. Внезапно возникло огромное желание высказать все. Как они ее никогда не ценили, потешались над ней, обожали эту свою Мартину, а ее считали просто недочеловеком, подобием прислуги, такой себе простушкой. Ну, ничего, она еще всем покажет.

Мисс все приближалась. Когда она практически поравнялась с кустами, Николь обратилась к ней:

- Мисс, я здесь.

Та вздрогнула от неожиданности и лишь быстро юркнула к Николь с вопрошающим взглядом. Решив действовать по ситуации, когда Мисс практически поравнялась с ней, Николь дала ей знак обернуться. Та, недолго думая, это сделала, и в этот момент, быстро изловчившись, она полоснула ее ножом по горлу. Кровь стала бить струей из обширной раны. Хватаясь руками за горло и взбесившись от неожиданности и боли, а так же надвигающейся смерти, Мисс кинулась к Николь. Та лишь отпрянула, и помчалась в другую сторону. Ей не пришлось долго ждать. Силы покидали Мисс. И она сползла на землю. Николь наблюдала за ней и поэтому увидела, как огонь погас в ее глазах.

Главным было, чтобы никакой одинокий путник не забрел сюда. Но время было позднее, да и все жители были в страхе и нечасто высовывались на улицы ночью. Она хотела подойти и оттащить тело, чтобы Мо ее не заметила, но ее пробила волна омерзения, так же она не хотела измазаться в крови, потому решила действовать по-другому. Затаившись рядом с окровавленным телом, она стала поджидать Монику, в очередной раз, вглядываясь вдаль. Ее идеей было быстро поспешить к ней навстречу и покончить с ней на мостовой.

И вот она увидела свою следующую жертву. Еще издалека Моника заметила Николь. Та быстро шла ей навстречу. Моника ничего не поняла: зачем нарушать конспирацию, но, видимо, там что-то произошло в доме Николь, и она как угорелая бросилась навстречу подруге. Когда они поравнялись, Моника быстро выпалила:

- Что? Что случилось?

- К Мартине своей вожделенной спешишь, да?- железным голосом спросила Николь, словно ее подменили.

Лишь на мгновение Моника нахмурила участок между бровями, но ни одна мысль не успела пролететь в ее голове, как Николь уже выхватила нож и полоснула ее по животу, затем еще и еще. Упав на руки Николь, она стала медленно спускаться, оставляя за собой лужу крови, на брусчатку мостовой, и лишь стеклянное удивление в глазах застыло на лице покойницы, а рука ее так и осталась тянувшейся к Николь.

Та же опустилась к ней и, быстро оттолкнув от себя с отвращением ее мертвое тело, выровнялась, отряхнулась и сплюнула рядом с трупом.

- Вторая,- отметила про себя она и, развернувшись, поспешила по направлению к дому, чувствуя себя мечом, а буквальнее, ножом правосудия.

***

Через несколько часов вот уже Кристоф мчался по мостовой по той же брусчатке, по которой буквально полчаса назад неслась Мартина. Он снова увидел те же трупы, что и увидела она, но ему было плевать, он рванул еще быстрее, понимая, что да, все кончено, они разоблачены, но ведь он еще может успеть. У него в душе теплился последний шанс. Последняя доля возможности того, что он еще успевает, и сможет спасти Мартину или хотя бы предупредить ее и успеет забрать ее из этого логова змей.

Ворвавшись на второй этаж в ее комнатку, где они обычно проводили столько ночного времени за разговорами, он застыл. То, что он увидел перед собой, полностью уничтожило его мир. Да. Он опоздал. Но странным образом его мало пока что беспокоило тело Мартины, лежащее перед ним. Возможно, потому что он был в состоянии шока. Более всего ему было не по себе от того, какой была комнатка на тот момент, как бы банально это ни звучало, но именно это еще более нагнетало обстановку.