— Почти приехали, — сказал он, сворачивая на необозначенный ни какими дорожными знаками съезд с трассы.

Нас окружал лишь густой лес, когда мы начали подъём по долине Каскадных гор. Понижающееся от восхождения давление давило на мои уши. Он повёл машину быстрее, но я не испытывала никакого страха. Только лишь приятное опьянение. Неожиданно, мы вырвались из лесного массива и оказались в отрытом поле на самой высокой вершине горного хребта. "Ровер" резко затормозил.

В оглушающей тишине, я прижалась носом к окну, прищурившись, чтобы ничего не упустить из вида. Лунный свет заливал низкорослую траву, пологий склон вершины горы, очертания возвышающихся скалистых хребтов — окрашивая их чистым серебром. На некотором расстоянии отсюда виднелось слабое свечение, струящееся между узкоколоновидными стволами десяти или около того вечнозеленых хвойных растений.

Айден опустил окно. Сначала, я задрожала. Ветер здесь был вольным. Затем сладостный, цветочный аромат ошеломил меня. Я принюхалась к воздуху, пытаясь сопоставить его со всеми известными мне ароматами, но не смогла. Аромат представлял собой композицию из нечто среднего между гарденией, розой, кориандром и коричневым сахаром.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Айдена. Его лицо было обращено ко мне, его локоть подпирал руль, большой палец был прижат к виску. Сильное чувство отражалось в его глазах, нечто такое особенное, чему я не могла подобрать определение. Его улыбка была нежной. Она держалась на его губах, равно как и лунный свет удерживался на его ресницах: достаточно, чтобы озарить их, но не достаточно, чтобы тем самым затмить самого него. Кончик его среднего пальца рассеянно скользил по его нижней губе.

— Где мы? — прошептала я.

Глава 36

Звёздный Небосвод

— Я никогда никого сюда не приводил, — его голос был тихим, грубым, как будто раздражался от невысказанных слов.

Тотчас я поняла, где мы находимся. Мой пульс сначала запнулся, а потом начал усиленно колотиться, что ощущалось практически болезненно.

— Это твоё место уединения!

Он улыбнулся, затмевая луну, гору и даже изумительный аромат, витающий в воздухе. Выглядел он настолько прекрасно, что я прикрыла глаза. Всего на несколько секунд. Когда я их открыла, его лицо находилось в нескольких дюймах от моего лица.

— Думаю, ты хотела побывать здесь с того самого вечера в "Саду Роз".

Я кивнула, не то чтобы я совсем потеряла дар речи. На этот раз, слова нашлись, просто для меня это был такой трогательный момент, и все слова вертелись на кончике языка. Запнувшись. Причина крылась не в моём пульсе, и не в моём разуме, а где-то глубоко внутри. Поэтому я жадно поцеловала его, словно слова, которые я подбирала, были на его устах. Он отстегнул мой ремень безопасности и, вытащив меня из сидения, усадил к себе на колени. Его пальцы сжались в моих волосах, подталкивая меня ещё ближе к нему — так близко, что я почувствовала силу его сердцебиения прямо напротив моего корсета.

Он резко прервал поцелуй, удерживая моё лицо в своих горячих руках. Затем он улыбнулся полной, затронувшей ямочку и шрам, улыбкой, и потянулся в сторону заднего сидения, вытаскивая оттуда мягкой текстуры кремовое одеяло. Он накинул его мне на плечи.

— Пошли! — его голос был оживлённым.

Мы выбрались из машины, и я обернула вокруг себя одеяло. Зачем для этого мне понадобились платье и туфли на высоченном каблуке? Опять же, мы оба были одеты для сотворённых руками человека, торжественных приёмов. Почему бы нам не одеваться подобным образом ради чудес природы?

— Смотри, — сказал он, указывая на небо.

— Ох! — ахнула я, вглядываясь в тысячи звезд, мерцающих над нами.

Малая Медведица, Большая Медведица, Дракон, Кассиопея — настолько близкие, настолько яркие.

— "Светла, как ночь её страны", — медленно продекламировал он.

— Ох! — выдохнула я вновь, на этот раз от осознания.

Он с лёгкостью сгрёб меня в свои объятия — посмеиваясь над мои повизгиванием — и начал перемещаться к краю отвесной скалы. Я положила голову ему на грудь, слушая его сильное сердцебиение. Оно ритмично стучало в моих ушах, точно так же, как и моё. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Через четырнадцать ударов сердца, он остановился и поставил меня на ноги.

— А теперь смотри сюда, — сказал он, разворачивая меня в своих руках.

Я проследила за его взглядом... и вскрикнула. Моё собственное сердце упало мёртвым грузом в хищные глубины, простирающие под нами. Мы стояли на самом краю тончайшей полоски земли, выступающей прямо в небо, ничего, кроме воздуха и звёзд, не окружало нас.

— Ты в порядке, — успокаивал он, его руки, подобно стали, стягивались вокруг меня. А затем он усмехнулся: — Водород, 1.008. Гелий, 4.003.

Неуверенный смешок сорвался с моих губ.

— Ты же не боишься высоты?

— С тобой, нет, — сказала я, поскольку прямо сейчас я ничего не боялась. Ничего, за исключением, потерять его.

Он улыбнулся.

— Тогда добро пожаловать в мой второй дом.

Он медленно прошёлся по узкой кромке земли, крепко меня обнимая. Он сел чуть поодаль от самого края, укутал меня, словно в кокон, в своих руках и ногах, и в мягком одеяле. Я ухватилась за его шею, снова пряча голову на его груди. Мы пребывали в таком положении неизмеримое мгновение. Прошли минуты, а может быть и даже несколько часов. Я пыталась сохранить в памяти абсолютно всё. На этот раз, мне не хотелось запечатлевать на фотоаппарат даже травинки. Это место казалось настолько интимным, что даже любые другие глаза, кроме наших — даже искусственный глаз камеры — осквернит его.

— О чём ты думаешь, когда приходишь сюда? — поинтересовалась я спустя некоторое время.

— Обо всём. Именно здесь родился "Хейл Холдинг". Здесь было принято большинство моих решений. А с тех пор, как я увидел твои картины, я думал только о тебе.

Я практически оторвалась от края и начала парить.

— Обо мне?

— Да, о тебе, — прошептал он мне на ухо. Я задрожала.

— Я тоже думала только о тебе, — моё лицо запылало, когда я призналась в этом вслух.

Он промолчал. Водворившаяся тишина заставила меня дрожать совсем иначе, поэтому я продолжила разговор:

— Ты часто сюда приезжаешь?

— Примерно два раза в неделю, — он оторвал свой взгляд от неба и посмотрел на меня. — Иногда, я сплю здесь.

— С-спишь здесь? — я окинула взором маленький луг, расположившийся позади нас.

Он кивнул.

— Земля, временами, ощущается более естественным ложем.

Я прижалась ближе к нему, пытаясь отогнать от себя прочь образ его, лежащего на холодной земле.

— Мне больше нравится, когда ты спишь рядом со мной.

Его мускулы изогнулись вокруг меня.

— Этого больше не повторится, Элиза, — произнёс он тихим голосом.

На мгновение моё сердцебиение замерло, а затем быстро заколотилось в переживаемом ужасе.

— Что? — мой голос дрожал.

Он обхватил руками мои щёки.

— Я не могу так рисковать. Что если следующий ночной кошмар не будет столь слабым?

Слабым? Тот кошмар был слабым?

— Меня не волнует это. Я хочу засыпать рядом с тобой... видеть твоё лицо, когда просыпаюсь, — я умолкла потому, как мой голос достиг уровня истерии.

— Если проснёшься, — его голос был жёстким.

Мне надо сменить тему разговора. Прямо сейчас.

— Что там за свет за деревьями?

Его брови изогнулись в удивлении от неожиданной смены темы разговора. Потом он покачал головой и улыбнулся.

— Ну, теперь, я рад, что ты поинтересовалась, Элиза. Пошли, позволь мне показать тебе, — он выделил каждое слово, как будто они должны были иметь некий глубокий смысл.

Он поднялся, потянув меня вверх за собой. Я начала заплетаться на своих каблуках, но он взял меня на руки и широкими шагами пересёк луг, направившись в сторону изнеженного свечения, льющегося среди деревьев. Ещё несколько таких дней с ним, и, я бьюсь об заклад, хождение начнёт казаться чуждым для меня. Тем и лучше!